Через несколько минут, образумясь, он тщательно изучил содержимое платяного шкафа. Обшарил каждый ящик, каждое отделение. Приметил, что она носит платья шестого размера, а туфли — десятого. Записал название ее духов, мыла, лосьона, пудры. Обнаружил, что ее любимый цвет — красный.

Вернувшись на кухню, обследовал холодильник. Вода «Эвиан», яблоки фуджи, вино «Шато Бешевель».

Час спустя после вторжения Бак знал об Элеоноре Парриш-Дювен почти все.

Прибыв в центр, он посидел минут пять в машине, остывая, и вальяжно вошел в кафе «У Элли», где его снова встретила красивая блондинка.

— Здравствуйте, — сказал он. — Я Эд. Эд Йенсен, помните? Вы обслуживали меня несколько дней назад.

— О, конечно. Здравствуйте, Эд. Рада вас видеть.

— Увы, опять один. — Он улыбнулся.

— Сочувствую, — отозвалась Майя. — Как насчет знакомого столика у окна? — Улыбка Эда Йенсена показалась ей слишком самоуверенной, а голос — шершавым, как наждачная бумага. У Майи засосало под ложечкой. Что-то в этом субъекте было не то… Может быть, глаза? Рот улыбается, а глаза — нет.

— Где же Элли?

«Ах вот оно что, — подумала Майя, — его интересует Элли. Хм… очень жаль, она на него не то что два раза, и один не посмотрит».

— Элли занята, — отрезала Майя. — Хотите выпить, сэр? — Она дала ему меню и принесла бокал красного вина. Он попросил именно красное.

На кухне она спросила у Элли:

— Кто такой Эд Йенсен? И почему он держится как твой старый друг?

— Йенсен? — переспросила Элли, не отрывая взгляда от гриля, где мог сгореть прекрасный кусок тунца, если она прозевает. Чан уволился в очередной раз. — А, вспомнила. Я видела его в «Билтморе», потом здесь.

— Так вот, он спрашивает о тебе. — Элли улыбнулась:

— Я становлюсь известной, моя дорогая. Слава о прекрасной кухне Элли разнеслась по городу. Не все же лавры — великому ресторатору Вольфгангу. Кое-что перепадает и мне.

— Элл, это мерзкий тип. Ты знаешь, я такие вещи чувствую нутром. Вот здесь. — Майя потерла живот и нахмурилась. — По-моему, он нездешний. Никого не знает и выглядит очень одиноким.

— Конечно, конечно, — рассеянно согласилась Элли, — именно такими и бывают серийные убийцы. Попавшись, они говорят, что просто маялись от одиночества.

Бак заказал стейк и жареную картошку. После трудов праведных можно и сытно покушать. К его разочарованию, заказ принесла опять блондинка. Элли так и не появилась. Пришлось ему удовлетворяться воображением. Он прикрыл глаза и представил себя у нее дома, в ее спальне, кровати. Озаботившись внучкой, Бак почти забыл о бабушке.

«Поужинав в постели с Элли», он заказал пару бокалов вина и оказался последним посетителем, который покинул кафе. Майя выбила чек и поспешно взяла у него деньги. «Хм… — подумала она, — парень расплачивается наличными. Видимо, не хочет „светиться“ с кредитной карточкой…»

— Как вас зовут? — спросил Бак.

— Майя, сэр. — Она протянула ему чек и сдачу.

— Спасибо, Майя, мне у вас понравилось. — Он улыбнулся.

Майя, глядя на кассовый аппарат, пробормотала:

— Спокойной ночи, мистер Йенсен.

— Меня зовут Эд. Спокойной ночи, Майя.

Перед уходом он с улыбкой обернулся. Знал, что она провожает его взглядом. Щеки у Майи вспыхнули. «Какие ледяные глаза! Они что-то знают». Майя подбежала к двери и быстро заперла ее на ключ.

В понедельник, ровно в четыре часа, Мисс Лотти вплыла в «Билтмор», дабы насладиться чаем. На ней была полотняная юбка «цвета беж», по ее выражению, шелковая кремовая блузка, традиционные жемчуга и парижская шляпа с розами. Элли задержалась на улице со знакомым, который восхищался бабушкиным «кадиллаком», а Мисс Лотти решила не ждать конца восторгам — ее сегодня особенно беспокоил артрит — и двинулась к столику, стуча тростью и раскланиваясь направо и налево. Задержала взгляд на высоком темноволосом мужчине. «Снова он». Мисс Лотти нахмурилась, припоминая. Усы… Его усы мешали ей сосредоточиться. «Может быть, остановить его, представиться, спросить, кто такой? Нет, леди подобными вещами заниматься не пристало». Мисс Лотти заняла столик.

Бак, аккуратно причесанный, в элегантном голубом костюме, не менее элегантной бледно-голубой рубашке, дорогом галстуке и сияющих блеском изящных кожаных мокасинах, столкнулся с Элли на лестнице.

— О, здравствуйте! — Он поймал ее руку. — Кажется, у нас это становится традицией. Я имею в виду, случайно встречаться в «Билтморе».

— Мистер Йенсен? — Элли высвободила руку. — Вы здесь живете?

— Да, но, к сожалению, временно. А хотелось бы навеки поселиться в ваших краях. — Он улыбнулся. Причем очень искренне. — После суматохи, которая меня окружала в Майами, здесь настоящий приют для отдохновения.

Элли понимающе кивнула:

— Мой прадедушка говорил то же самое. Он купил здесь участок, построил дом и больше никогда никуда не уезжал.

— Счастливый. — Бак помолчал, будто решая, говорить или не говорить. — Мой бизнес — недвижимость. — Он порылся в кармане и протянул Элли визитку. — Я как раз ищу подходящий дом. До меня дошел слух, что в Монтесито продается чудесный особняк. Оказывается, он принадлежит вам. — Бак тепло улыбнулся. — Не правда ли, символическое совпадение? А я, знаете ли, очень верю в судьбу.

— Опять слухи, — вздохнула Элли. — Они ходят уже не сколько лет. Мистер Йенсен, во-первых, особняк «Приют странника» принадлежит бабушке, во-вторых, он не продается.

Он положил руку на грудь и слегка поморщился:

— Признаться, мое здоровье оставляет желать лучшего. — Лицо Элли приняло сочувственное выражение. — Понимаете, в детстве у меня не было такого дома, как ваш. Очень хочется осуществить давнюю мечту и стать владельцем дома. Там я окончу свое земное «путешествие». Если вы когда-нибудь передумаете и решите продать особняк, пожалуйста, прошу вас, имейте в виду меня. Можете не сомневаться, я полюблю его так же, как вы.

Элли робко вглядывалась в несчастного мистера Йенсена. Его слова были не похожи на вульгарный треп. Вежливый, очаровательный джентльмен. Она вспомнила его пепельное лицо тогда, в вестибюле, и преисполнилась жалости. Он прав, особняк когда-нибудь придется продать, и почему бы не ему?

— Знаете что, приходите сегодня к пяти, я покажу вам и Дом, и участок. Так сказать, проведу небольшую экскурсию.

Бак просиял. Как легко он добился цели! Значит, не разучился быть обаятельным.

— Спасибо, большое спасибо. Я буду ровно в пять.

К отелю подъехал Дэн. Вышел из машины, отдал ключи служащему и увидел ее.

— Элли! Я думал, ты будешь позднее.

— Дэн Кэссиди! — Она обернулась и увидела, что он идет к ней размашистой походкой настоящего мачо, той самой, что очаровала ее с первого взгляда. — Не ожидала увидеть тебя здесь.

Бак окаменел.

— До свидания, Элли. Увидимся. — Он взбежал по ступенькам, сомневаясь, слышала ли она его. Наверняка обо всем забыла на радостях.

Дэн скользнул по нему взглядом. Коповская антенна вздрогнула. Дэн успокоил себя: «Это просто ревность, парень стоял слишком близко к Элли».

Тем не менее поинтересовался:

— Кто сей донжуан? — Она улыбнулась:

— Какой там донжуан! Случайный знакомый. Хотел купить «Приют странника».

— Надумали продавать?

— Нет, но люди постоянно спрашивают. Всему виной слухи, будто бабушка разорилась. Ты как тут оказался?

— Вот, приехал за «Нью-Йорк тайме», она бывает в местном киоске.

— А я привезла Мисс Лотти на чай. Пожалуйста, посиди с нами. Она будет в восторге. Вообразит, что наконец-то у меня появился ухажер. Она станет допытываться насчет родителей, родственников, перспектив на будущее — не обращай внимания.

Он рассмеялся:

— Мне и отвечать-то нечего! Кругом ноль.

Они вошли в зал. При виде их Мисс Лотти оживилась. Во-первых, внучка смеялась, а во-вторых, смеялась она с мужчиной. Интересным мужчиной.

— Ба, это мой приятель, Дэн Кэссиди. Помнишь, я тебе о нем рассказывала?