На время пребывания в санатории «Гудзон» средства Бака (вернее, то, что от них осталось) были положены в банк под неплохие проценты, которые позволяли оплачивать пиццу и водку. Теперь он найдет своим деньгам лучшее применение.

«Черт с ней, с Делией, — подумал Бак, вглядываясь в черную ночь, проносящуюся за окном вагона, — она получила по заслугам».

Помочь ему осознать собственную мощь — вот ради чего мать жила и умерла. Благодаря ей он обнаружил, что убивать легко. Не надо даже особо готовиться. Немотивированные убийства в разных местах раскрыть почти невозможно.

И Бак убивал до тех пор, пока старуха не заперла его в психушку. Теперь настала ее очередь. Наверняка созрела. Кроме того, у Бака было достаточно лет, чтобы все обмозговать, как и в деле с матерью. На сей раз он насладится убийством по-настоящему.

Дэн съехал с шоссе и остановился у знака «стоп» на повороте в Монтесито. На холостом ходу двигатель работал прекрасно. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Дэн с тревогой заметил, что желтый джип приближается к нему слишком быстро. В это невозможно было поверить до тех пор, пока не взвизгнули тормоза. Она (за рулем сидела женщина) все-таки ухитрилась приложиться к его «эксплореру» сзади. Дэн с досадой ударил кулаком по рулю. Машина куплена меньше недели назад, и эта дурочка уже ее покалечила. Рехнулась, что ли? Дорожный знак виден издалека! Дэн в бешенстве вылез из машины.

— Ослепла? — закричал Дэн. — Или вообще сумасшедшая? Не видишь, я стою, жду, когда пробка рассосется? Наверное, хотела ехать прямо. Не завидую тому, кто попадется тебе на пути.

— Ничего я не хотела! — закричала в ответ Элли, выскакивая из джипа. — И хамить вовсе не обязательно.

— Не обязательно, говорите? Леди, я владею этой машиной ровно пять дней. И вы требуете от меня вежливости? — Он зло посмотрел на вмятину и повернулся к ней. На Элли были мешковатые белые шорты и футболка. Даже досада не помешала ему заметить, что ее стройные загорелые ноги очень даже ничего. Лицо облепили длинные рыжие кудри. Она раздраженно отбросила их за спину и уставилась на Дэна.

— Ах, это вы? — удивленно протянул он.

Элли тоже узнала голубоглазого мачо. Странно, в кафе он показался ей симпатичным.

— А, это вы, — надменно отозвалась она. — Если не будете вести себя прилично, я вызову полицию.

Он иронически улыбнулся, обнажив превосходные белые зубы. Улыбка почему-то страшно разозлила ее.

— Зачем звать полицию, леди? Она перед вами. — Опомнившись, Дэн поднял руку. — Вношу небольшую поправку. Перед вами бывший полицейский, а теперь рядовой гражданин, который чертовски разозлен, потому что покалечили его новый автомобиль. Вы меня осуждаете?

Элли удрученно вздохнула.

— Как я могу вас осуждать… — Она мрачно посмотрела на помятый «эксплорер», повернулась к своему джипу и пнула переднее колесо. — Как тебе не стыдно, скотина! — Потом снова к Дэну: — Прошу прощения. Понимаете, волосы упали на лицо, всего на секунду. Но оказалось достаточно… Это ужасно… когда я сажусь за руль, то обычно подвязываю их… А сегодня… — Она достала из машины сумку, вынула визитную карточку. — Вот фамилия и адрес. А также номера машины и страховки. Полагаю, этого достаточно, чтобы уладить инцидент.

Дэн прочитал: «Элеонора Парриш-Дювен». Фамилия показалась знакомой.

Элли смотрела выжидающе.

— Мне кажется, я вас знаю.

— Вы были в кафе. Брали яичницу, а кофе тогда не было.

— Нет, не то. Мне знакома ваша фамилия. Я в детстве жил в этих местах. Вы, случайно, не ездили в летний лагерь обучаться серфингу?

Она нахмурилась:

— Да, но очень давно.

— Понятно. Так вот, инструктором по серфингу был я. Припоминаю, припоминаю, вы были худая, долговязая, и волосы все время лезли вам в глаза.

Элли присмотрелась к нему. Конечно, как она могла забыть!

Ее лицо осветила добрая улыбка.

— Мы звали вас Дэнни-бой. Вы были моим кумиром. Да что там, вами были увлечены все девочки… Хотя вы были довольно пожилой.

— Пожилой? Мне было тогда восемнадцать. А вам, должно быть, лет восемь или девять.

Они смотрели друг на друга улыбаясь.

— Как летит время, — произнес он после долгой паузы. — Где теперь Дэнни-бой!

— Вспомнила! Ваши ирландские глаза всегда улыбались, — сказала Элли. — Что с вами случилось, почему вы сердитесь на весь мир?

Он пожал плечами:

— Ну, во-первых, не на весь мир, а только на вас. Знаете, Элли, никакие мужские глаза, пусть даже ирландские, не станут сиять, когда новенькую машину их хозяина ни с того ни с сего бьют сзади. Причем женщина, и к тому же старая знакомая.

Она засмеялась. Мягкий глубокий звук напомнил ему жидкий шоколад.

— Надеюсь, мы сможем это уладить?

— Конечно, Элеонора Парриш-Дювен. — Дэн быстро записал на бумажке. — Вот мой адрес и название страховой компании.

Прочитав, Элли удивленно воскликнула:

— Ранчо «Быстрый конь»? Оно же пустует много лет. Неужели купили?

— Купил. А почему вас это удивляет? — Дэн заподозрил, что знает ответ.

Она помолчала, избегая его взгляда. Похоже, он не слышал, что место проклято.

— О, просто так. Ранчо довольно симпатичное. — Элли посмотрела на дорогу. — Мне пора. Приятно было снова встретиться, Дэн Кэссиди. Удачи вам на винодельне. Может быть, в недалеком будущем смогу купить у вас вино.

— Ловлю вас на слове, — сказал он, глядя, как она садится в джип. Потом сам залез в машину и, отъезжая, внимательно посмотрел в зеркало заднего вида. Прелестная женщина. Не побей она ему новенький автомобиль, он бы назвал ее красивой. Дэн с сожалением вздохнул, сделал над собой усилие, выбросил Элли из головы и направил машину к коттеджу, который снял на берегу. Он будет здесь жить до тех пор, пока его собственный дом не приведут в порядок. Это займет от силы месяц.

Дэн вспомнил об Элли только вечером, сидя на веранде и любуясь океаном. Она ведь из семьи мультимиллионеров Парришей, они жили в роскошном дворце на Хот-Спрингсроуд. Лотти Парриш была одной из самых видных дам в округе, возглавляла благотворительные комитеты, устраивала в саду приемы. Он вспомнил разговоры про их богатство — дворецкий, горничные, повар-француз…

«Странно, почему Элли ездит на задрипанном джипе, а не на новеньком „мерседесе“? — подумал Дэн и вдруг догадался: — Ей доставляет удовольствие разыгрывать простушку. Такую, как все».

Однако, представив ее опаловые глаза и голос, нежный, как жидкий шоколад, он решил, что Элли Парриш-Дювен определенно не такая, как все.

Следующий вечер Дэн снова проводил на веранде. День выдался очень тяжелый. Дэн обошел свои владения, все сорок акров высохшей земли. Ему говорили, что за усадьбой присматривает специальный менеджер, но следов его деятельности найти не удалось. Дэн окончательно убедился, что на ранчо нога человека не ступала многие годы. Утром он дал объявление в газете о найме винодела и обсудил со строительным подрядчиком ремонт дома и построек. Завтра начнутся работы.

Дэн налил вина и задумчиво уставился в опаловое переливчатое небо. Оно напомнило ему глаза Элли.

— А, к черту работу! — громко изрек он и, вытащив из кармана визитку Элли, потянулся к телефону.

— Кафе «У Элли». — Лишь три коротеньких слова заставили его чуть ли не зажмуриться от удовольствия. — Чем могу быть полезна? — Такое впечатление, будто она занимается несколькими делами сразу.

— Я тут подумал, вам, наверное, следует знать: «эксплорер» пострадал не так сильно, как показалось вначале. Его уже привели в порядок. Так что никакой проблемы не существует.

— Рада слышать, Дэнни-бой. — В голосе слышался смех. — Еще больше будут рады в моей страховой компании.

— Можно мне задать один вопрос?..

Элли перестала нажимать клавиши на кассовом аппарате и играть с мелочью. Улыбнувшись, она придвинула трубку ближе к уху. В кафе было довольно шумно.

— Что именно вас интересует?