Последние пять шагов прошли вместе, всадники пригнулись в седлах; лошади подошли к столбам.

– Марш! – взревел Деннис.

– Марш! – подхватили сотни голосов.

Все еще бок о бок, делая одинаковые шаги, они перешли на легкий, свободный, покачивающийся галоп. Оба – и Майкл и Дирк – слегка привстали в стременах, сдерживая лошадей.

В полумиле впереди – болото, а за ним пять миль гористой каменистой местности с узкими донгами и густыми кустами.

Проскакав между веревками, за которыми кричали зрители, они вырвались на простор.

Зрители рассыпались, чтобы занять разные места для наблюдения, доставали бинокли, возбужденно смеялись; повсюду слышались крики и смех.

Руфь ждала Шона у «роллса», и он подхватил ее за талию и посадил на капот.

– Шон, ты поцарапаешь краску, – протестовала она, сжимая шляпу и опасно покачиваясь на круглом высоком капоте.

– К дьяволу краску, – рассмеялся он, поднялся вслед за ней, и Руфь уцепилась за него, чтобы не упасть. – Вон они.

Далеко на поле две лошади скакали к яркой зелени болота. Шон поднял бинокль, навел на резкость, и неожиданно они оказались так близко, что он готов был услышать топот копыт. Серый Ураган шел впереди, делая мощные шаги, а Солнечная Танцовщица – следом, выгнув шею от давления удил. Дирк сидел выпрямившись, прижимая локти, сдерживая лошадь.

– Малыш прислушался к совету, – проворчал Шон. – Я думал, он уже пустит в ход хлыст.

Через разделявшее их расстояние Шон чувствовал, почти осязал решимость Дирка выиграть, он видел ее в том, как Дирк держал плечи, как застыли его руки.

Но он не видел, с какой ненавистью смотрел Дирк в спину Майкла.

Топот копыт изменил тон; под ногами коней уже не звенела твердая земля, звук стал глуше: всадники достигли болота. Из-под копыт Серого Урагана летели комья грязи, один ударил Дирка в грудь; белая рубашка Дирка почернела. Шаг Солнечной Танцовщицы изменился – она тоже ощутила под ногами мягкое болото.

– Спокойней, девочка. Тише, – шептал Дирк и крепко держал ее коленями, внушая лошади уверенность. Трава задевала ноги; впереди жеребец попал в первую грязевую яму, выскочил из нее и оказался в самом болоте.

Его поглотил высокий папирус.

– Старик был прав, – впервые усмехнулся Дирк.

Майкл пробивался сквозь тростники. Он прибивал их к земле, облегчая Дирку проход. Дважды жеребец по брюхо погружался в ямы с черной грязью, вставал на дыбы и с трудом выбирался, а Дирк обходил эти ямы.

Обе лошади перепачкались, всадники вымокли по пояс, да и выше тоже были заляпаны грязью. Пахло как в зверинце, временами, когда лошади тревожили топь, вырывался болотный газ. Вокруг взлетали рои насекомых, из папируса с криком выпорхнула птица. Лист, острый, как бритва, рассек Майклу щеку, струйка крови смыла грязь с подбородка и закапала на рубашку.

Неожиданно земля под копытами коней стала твердой, сплошной тростник сменили редкие кусты, он остался позади, и Серый Ураган первым начал подъем по склону откоса. Теперь жеребец шел тяжело, хрипел на каждом шагу, а Солнечная Танцовщица двигалась рядом с ним.

– Тебе конец! – крикнул Дирк, поравнявшись с Майклом. – Увидимся на финише! – и он наклонился вперед в седле и ударил Солнечную Танцовщицу шпорами и хлыстом.

Не подгоняя лошадь, Майкл повернул ее вправо, ослабил узду, позволяя свободно выбирать дорогу, и начал зигзагом подниматься к вершине.

На крутом подъеме Дирк непрерывно работал хлыстом, Солнечная Танцовщица поднималась прыжками, из-под ее ног катились камни. Пот смыл грязь с ее плеч, и после каждого прыжка она приземлялась все менее уверенно.

– Вперед, сволочь, вперед! – кричал на нее Дирк и оглядывался на спокойный мерный подъем Майкла. Майкл был на двести ярдов ниже, но уверенно догонял.

Движение Дирка застало Солнечную Танцовщицу врасплох, и после очередного прыжка она оступилась и начала падать. Дирк выдернул ноги из стремян и спрыгнул, держа узду в руках. И как только приземлился, натянул узду, чтобы удержать лошадь, но та, стоя на коленях, скользила вниз, волоча за собой Дирка.

Наконец они съехали на ровное место. Когда Дирк заставил лошадь встать, она дрожала от ужаса, клочья сухой травы налипли на ее грязные ноги.

– Будь ты проклята, неуклюжая тварь, – шептал Дирк, ощупывая ее ноги в поисках повреждений. Он оглянулся на Майкла и увидел, что тот гораздо ближе.

– Боже! – выпалил он, дернул узду и побежал вверх по склону, таща лошадь за собой. Когда он поднялся на вершину, пот катился по его лицу и промочил рубашку. Вокруг рта густой коркой засохла слюна, и он тяжело дышал, но все же был впереди, а Солнечная Танцовщица преодолела свой страх. Она настолько пришла в себя, что приплясывала, когда он садился верхом.

– Сюда, Дирк.

Два помощника судей стояли на груде камней, обозначающей границу Тёнис-крааля, и возбужденно махали руками. Дирк сильно пришпорил лошадь и снова поскакал вдоль хребта, пронесся мимо них и помчался к роще эвкалиптов впереди.

– Догони его, Майк! Быстрей, парень!

Крики позади. Дирк, не оглядываясь, знал, что Майкл тоже достиг вершины. Он ехал, мрачно сожалея о времени, потерянном на подъеме, и ненавидя за это и свою лошадь, и Майкла. Сейчас он был бы впереди на четыреста ярдов, а не на пятьдесят.

Прямо впереди ущелье, через которое Бабуинов ручей прорывается сквозь откос; оно густо заросло темно-зелеными кустами. Дирк отыскал тропу и отвернул от линии горизонта, нацеливаясь выше по течению, к броду. Теперь трава не приглушала шагов, и ноги Солнечной Танцовщицы выбивали частый ритм на плотно слежавшейся земле, но все равно Дирк слышал за собой стук чужих копыт – Майкл догонял по тропе. Дирк оглянулся из-под руки. Майкл был так близко, что Дирк видел его смеющееся лицо, и это его разъярило.

– Я ему покажу!...

Дирк снова заработал хлыстом, он стегал лошадь по бокам и плечам, и она с новыми силами устремилась вперед. Вниз по крутому берегу к реке и на белый речной песок; нос лошади был на уровне его сапог. Они по грудь погрузились в темно-зеленую воду, подняв облако сверкающих на солнце брызг. На глубоком месте Дирк соскочил с седла и поплыл рядом с лошадью, течение сносило их к водопадам. Но вот лошадь нашла ногами дно; снова в седло и с плеском на противоположный берег.

Уйдя с пляжа, в потоках воды, струящихся с их тел, возбужденно гикая, они поднимались на противоположный берег. Тот, кто первым доберется до верха, победит.

– Не мешай. Я первый – с дороги! – яростно крикнул Дирк.

– Сам прокладывай дорогу! – со смехом ответил Майкл.

– Ублюдок!

Дирк коленями и уздой повернул лошадь, толкая Майкла, заставляя его отойти.

– Не дождешься! – предупредил Майкл.

– Ублюдок, я тебе покажу!

Теперь они ехали рядом. Дирк быстро сел боком, повернул ногу и носком сапога подцепил подъем Майкла. Резким движением он выдернул ногу Майкла из стремени и сбросил его с седла. Падая, Майкл отчаянно вцепился в луку и потащил седло за собой; лошадь освободилась и побежала по тропе.

Майкл плечом ударился о песок и покатился, поджав колени к животу.

– Вот тебе! – вызывающе крикнул Дирк, поднялся на берег, и перед ним открылся вельд. Позади Майкл встал, весь в песке; он побежал за жеребцом: тот уходил назад к воде, седло висело у него под грудью.

– Грязный поросенок! Знал бы Шон!

Майкл перехватил коня, прежде чем тот начал пить, положил седло на место и схватился за узду.

– Я не могу позволить ему победить! – Он вскочил на лошадь и направил ее к берегу. – Он не должен победить!

Впереди, в двухстах ярдах, на фоне коричневой травы белела рубашка Дирка. Когда он обогнул чан и вывел Солнечную Танцовщицу на последнюю часть маршрута, один из помощников судей закричал:

– Что с Майклом?

– Упал в реку, – ответил Дирк. – Ему конец!

И в его голосе слышалось торжество.

– Он впереди, Дирк впереди!

Шон стоял в машине, прижимая бинокль к глазам, и первым увидел крошечную фигуру всадника на верху откоса.