Студент был облачён во что-то, по виду больше всего напоминавшее скафандр космонавта, насильственно скрещенный с колорадским жуком, — эдакое рыже-коричневое полосатое нечто со стеклянным сферическим шлемом, увенчанным усиками. Последствия выращивания на Марсе картошки, не иначе.

Из-за прозрачной преграды на меня таращились огроменные синие глазища с ресницами длиной в палец. Я чуть не завизжала с перепугу — хорошо, успела сообразить, что стекло с увеличительным эффектом, и зажать рот ладонью.

Жук-переросток замахал лапами, в каждой из которых красовалось по пробирке, указывая мне на дверь. Но я лишь помотала головой — не понимаю, мол — и окинула жадным взором проглядывающие сквозь зеленцу тумана стеллажи. Поставив колбы на стол, студент резким движением, будто шею себе сворачивает, крутанул шлем и стащил его с головы, открывая знакомую физиономию.

— Ты кто такая? — грозно вопросил Фил.

— Ма… Мариэлла! — ответила я, в последний момент сообразив изменить собственное имя под реалии этого мира.

Алхимик нахмурился, ну а я, вспомнив, что нахожусь в этаком подобии Средневековья, резко присела в кривеньком реверансе. Улыбнулась робко, а в ответ схлопотала пристальный, исполненный сердитого подозрения взгляд.

Через миг прозвучало:

— Ты-ы-ы… Это ведь ты-ы-ы… Та самая девица, которая ударила Ларна по голове.

Я стыдливо потупилась, хлопнув предварительно ресницами, и шаркнула ножкой, а Фил продолжил, причём с претензией:

— И Ризовы котлеты съела. И наврала, что ты — Ризова девушка. И стравила парней!

Ещё один взмах ресницами, тотальное сожаление на лице, и я пробормотала:

— Это вышло случайно, я вовсе не хотела их ссорить.

— Ага! — воскликнул Фил, отбрасывая шлем и грозно упирая руки в бока. — То есть всё остальное — правда, и Ларн не врал!

— Конечно, не врал, — смиренно согласилась виновница кипиша. — Только всё было не совсем так, как он представил. В смысле, так, но…

— И как же было на самом деле? — спросил Фил въедливым тоном.

Я глубоко вздохнула и попробовала объяснить:

— Ларрэйн сам решил, будто я девушка Риза, потому что ела его котлеты, а я отпираться не стала. Просто сказать правду… Понимаешь, меня предупредили, что Ларн и Иллу во всём соперничают, и мне очень не хотелось становиться предметом их соревнований.

— При чём тут Иллу? — перебил алхимик.

— При том, что я… — новый «искренний» вздох, — приходила к нему.

Фил приподнял бровь, окинул меня взглядом с головы до ног, будто оценивая и одновременно сомневаясь. Потом поинтересовался:

— Если так, то почему Иллу не признался? Ведь видел, как Риз и Ларн рута… — Фил запнулся, а через миг подозрительно прищурился и воскликнул: — Эн-нет! Это ведь Иллу нашёл оглушённого Ларна, и никакой девушки в тот момент на кухне не было!

— Правда? — с намёком парировала я.

Ну а что? Давайте включим логику! Девушка приходила к Иллу, при этом огрела другого эльфа доской до потери сознания, и Иллу стал первым, кто обнаружил пострадавшего. Появление в мужской общаге девушки, да ещё ночью — серьёзное нарушение правил, да и ситуация в целом компрометирующая. Логично, что Иллу, «обнаружив» девушку на кухне, позволил ей уйти.

А может, Иллукар вообще не сам на ту кухню пришёл. Может, это девушка, то есть я, его позвала, испугавшись того, что натворила.

Фил дураком не был и сразу «всё понял».

— Ну, Иллу, — хмуро фыркнул он. — Вот же гад! Вообще совести нет!

Я снова опустила ресницы, приобретая вид смущённый и невинный.

— Он не гад, — сказала скромно. — Он… меня защищал.

— Ага! — не разделил точку зрения алхимик. В смысле, невзирая на мотивы, быть гадом Иллу для него не перестал.

Чад, висевший под потолком, тем временем стал гуще и поменял цвет — с зеленоватого на сиреневый. Фил данную метаморфозу заметил, хмыкнул, но вновь вернулся к незваной гостье. Спросил:

— А котлеты Ризовы ты зачем ела?

— Случайно попробовала одну и не удержалась, — призналась я после паузы. — Уж очень вкусные.

— Да ладно! — воскликнул алхимик скептически. — Риз готовит мерзко и всё пересаливает.

— А я солёное люблю. — Угу, когда ничего другого нет.

Фил глянул как на сумасшедшую, однако от комментариев воздержался. Вместо этого новый вопрос задал:

— Сюда-то чего пришла?

— Иллукарчик прислал, — бодро соврала я. — Он сам прийти не мог, потому что… ну, ты же знаешь, как он сейчас двигается, перебудил бы грохотом половину общаги, не говоря о коменданте.

— Допустим, — откликнулся алхимик. — И зачем он тебя прислал?

— Попросил взять для него зелье.

— Какое?

Вот тут, в связи с моей неосведомлённостью, было белое пятно в легенде, однако я не растерялась.

— Иллу сказал, что ты сам знаешь.

— Сам? — удивился парень.

— Ага. Так и сказал: сходи в лабораторию — там Фил — и попроси у него то самое зелье.

— То самое? — переспросил алхимик, а его брови резко подпрыгнули.

— Ну, да, — продолжила гнуть свою линию я.

Фил застыл на секунду, потом окинул меня новым пристальным взглядом с головы до ног и заявил весело:

— Вот уж не думал, что Иллукару может когда-нибудь понадобиться! — И уже не весело, а немного задумчиво: — Хотя, учитывая его травму и магическое истощение… — Снова взгляд на меня, и… — Сейчас!

Парень, облачённый в дикий защитный костюм, развернулся и исчез в клубах дыма, ну а я молнией метнулась к стеллажу, расположенному справа. Быстро огляделась, а увидав целую полку бутылочек, отмеченных символом, который показал перед выходом Терри, схватила две, сунула в карманы спрятанных под простынёй штанов и поспешила обратно, на место, где меня оставил Фил.

Торопилась зря, потому что алхимик явился лишь через полминуты. Он протянул ещё одну склянку, довольно большую, наполненную какой-то жижей болотно-зелёного цвета.

Добавил, ухмыльнувшись:

— Тут на несколько раз. Всё сразу пусть не пьёт.

Я с готовностью кивнула и, хотя был соблазн расспросить, что же именно мне дали — а вдруг и самой нужно? — откланялась. Покинула лабораторию, ибо снаружи ждал Терри, а лишние разговоры увеличивают риск провала. Вдруг, если начну расспрашивать, сама скажу что-нибудь не то? Выдам нечто, что меня разоблачит?

Стоило выйти в коридор и закрыть дверь, как рядом прозвучало возмущённое:

— Мадемуазель Маша!

— Да тихо ты, — пытаясь справиться с широченной улыбкой, пришикнула я на компаньона. — Не кричи, а то ещё, — кивок на дверь, — услышит.

— Мадемуазель Мария! — повторил Терри шёпотом, одновременно переходя на шипение.

Но стоило мне отодвинуть простыню и, выудив из кармана, продемонстрировать одну из склянок с нужным символом, призрачный препод оттаял.

— Умница, — одёрнув камзол, сказал он. — Но больше так не поступай. Это было слишком рискованно.

— Ага, — радостно ответила я.

Невзирая на то, что этот мир с радостью подбрасывал неприятности, остальная часть операции прошла гладко. Я пробралась в прачечную, вылила обе склянки в общий чан, после чего посетила уборную, обзавелась чаем, воспользовавшись при этом заваркой из проверенной общей банки, и благополучно вернулась к себе.

Сообщник остался невероятно доволен и, гадко хихикая, улетел нести вахту. Терри исчез, а я оказалась в одиночестве, с возможностью поразмыслить над тем, что же со мной происходит. Вывод напрашивался лишь один…

Глядя на свои — такие нормальные — руки и ноги, щупая опять-таки нормальные волосы и лишенное мерзкой чешуи лицо, я всё сильней ненавидела эльфов-недоучек, которые, как выяснилось, даже нормальное заклинание составить не могут. Превратили меня в какую-то недоделанную Золушку. Причём Золушку наоборот.

Ведь героиня известной сказки велением феи-крёстной становится красивой, а я кем стала? Чудищем! Спасибо, что хоть ночью превращаюсь обратно в замарашку — в смысле, в саму себя.

Но с Золушкой такое произошло один раз, а я? Меня, как понимаю, все ночи вот это обратное превращение посещает. Теперь ясно, почему я чувствовала себя простуженной после ночёвок в холодной пещере и в клетке у тех торговцев. Нет, эльфам за такое точно уши поотрывать нужно. Особенно Иллукару, ведь заклинанием, предположительно, запулил именно он.