Впрочем, длинноухому брюнету и без всякой диверсионной деятельности «весело». Что там Антерран говорил про его рёбра и резерв?

Вопрос, как оказалось, интересовал не только меня — рыжий бугай спросил о том же. Только он спрашивал вслух и у самого Иллу, жаль только ответить раненый не успел… Просто дверь комнаты приоткрылась, и внутрь прошмыгнул ещё один персонаж, которому я, кстати, тоже ещё не отомстила!

Капюшон. Он огляделся, хмыкнул и поинтересовался:

— Что за собрание?

— Да так, — буркнул недовольный невиновностью Иллукара Ларн. — Ничего.

Ордаэн огляделся опять. Явно хотел продолжить разговор, но его самого тоже прервали.

— Эй, что это у тебя? — принюхиваясь, вопросил Карвил. — Что ты там прячешь?

— Не «что», а «кого», — помедлив, хмыкнул Капюшон.

Он откинул полу плаща, извлекая на свет этого «кого», и у меня рот приоткрылся от шока.

— Мяу, — жалобно сообщил кот, в котором я категорически боялась признать собственного усато-полосатого Фильку. — Мяу!

На разведку было решено идти после полуночи — когда мышиная личина исчезнет.

Какой бы опасности ни подвергалась в общаге Мариэлла, чудовищу было куда опаснее. Коварная особа, лупящая ушастиков досками по головам и подмешивающая зелья в постирочные котлы, могла похлопать ресничками, поныть, пококетничать, поплакать, наконец, и получить индульгенцию. А безобиднейшему чешуйчатому монстру грозила очередная попытка немедленного истребления.

Нет уж — умерла так умерла!

В этот раз обошлось без обморока. И вообще без особо неприятных ощущений — словно организм адаптировался к трансформации и воспринял её как должное.

На всякий случай, чтобы было проще изображать робкую шапочку, на которую возвели напраслину злые волки, я облачилась в халат и накрутила на голове тюрбан из полотенца. Только вот на сей раз под толщей махровой ткани скрывались велосипедки, фланелевая рубашка и привязанный к поясу молоток в чехле — шляться по обители тестостерона в полуголом виде и без оружия я больше не собиралась.

Терри меня сопровождать не мог — не рискнул в очередной раз прогулять дежурство. Зато он добросовестно разведал и доложил обстановку. Благодаря ему я не блуждала коридорами, заглядывая во все двери, а чётко знала, куда иду. Как знала и то, что никого в месте назначения не застану.

В наказание за проваленное занятие Примус услал всех провинившихся на полевую практику — то бишь на ночное болото к милым ядоплюйкам, — тем самым любезно расчистив мне путь. Но я всё равно кралась вдоль стеночки, пугливо озираясь, а в голове упорно наигрывала мелодия из «Розовой пантеры». Хорошо хоть, что идти было недалеко.

Антерран был прав, когда уверял, что я не смогу ни проскочить мимо, ни перепутать. На седьмой от лестницы двери пятого этажа действительно красовалась большая, выведенная белой краской буква «К». По бокам от неё располагались выжженные отпечатки лап — по всей видимости, медвежьих. Вся эта композиция была дополнена искусно нарисованными багровыми потёками. Я даже осторожно потрогала, проверяя, не настоящая ли кровь, но палец остался чистым.

Было страшновато вламываться в берлогу, даже твёрдо зная, что бешеного хозяина нет дома, но цель перевешивала любые страхи, и я решительно надавила на дверную ручку. Створка неожиданно легко качнулась внутрь, даже не скрипнув, а вместе с ней невольно качнулась и я, буквально ввалившись в комнату.

Свет зажегся сам, без всяких дополнительных манипуляций, что и порадовало, и немного испугало поначалу. А вот то, что дверь не заперта, не удивило — Терри предупредил, что мишка замками принципиально не пользуется, ибо легко может отследить любого вторженца по запаху, а потом навалять. Самоубийц, желающих вызвать гнев Карвила, в общаге не водилось, а я… Скажем так, я не отсюда, и мне можно! К тому же Карвилу, если что, придётся отстоять длинную очередь из имеющих претензии к Мариэлле, то есть он уже в пролёте. Если буду осторожна, мне за этот визит точно не попадёт.

Влетев внутрь, я шмякнулась на пушистый светлый ковёр, который уберёг коленки от синяков, и поспешно лягнула дверь пяткой, пока кто-нибудь случайно не нагрянул взглянуть на источник света и шума.

Поднявшись на ноги, с интересом осмотрелась. Следовало признать, что вопреки несправедливой оценке моей серой шкурки — не так уж она и страшна, если попривыкнуть, — вкус у Карвила имелся. Мягко пружинящему под пятками паласу комплект составляли такие же светлые меховые накидки на креслах и покрывало на широкой кровати. В нишу слева от входа был встроен шкаф из тёмного дерева. У окна возвышался массивный письменный стол, а по бокам от него тянулись под самый потолок уставленные книгами стеллажи.

В целом всё это смотрелось очень стильно, сдержанно, дорого и по-мужски. Но как-то необитаемо — ни тебе грязных чашек и блюдца с недоеденным бутербродом, ни раскиданных тут и там носков. Только свисающая с подлокотника кресла голубая рубашка и чуть приоткрытая дверца шкафа намекали, что в этой стерильности кто-то проживает.

Впрочем, мне было не до созерцания интерьера и составления выводов о хозяине берлоги. Снова опустившись на ковёр, я тихонько, робко, со смесью надежды и понимания, что страдаю фигнёй, позвала:

— Кис-кис-кис!

Конечно, никто не откликнулся. Да разве могло быть иначе? Я же знала, что померещилось.

Показалось. Привиделось. Приглючилось.

Мало ли, какие финты может отколоть потрёпанная приключениями психика. Следовало принять этот факт и уходить. На кухню — валерьянку заваривать. И я уже почти поднялась, когда из недр гардероба показалась заспанная усатая морда и томно вопросила:

— Мурр?

Если б не стояла на четвереньках, то сейчас точно бы присела. Филька. Реально! А котик сонно хлопнул глазами, и спустя миг на мордочке отразилось узнавание…

— Мяу! — воскликнул Филимон и серо-коричневой молнией метнулся ко мне.

Подлетел, чтобы тут же оказаться схваченным и сжатым в объятиях. Филечка! Ну неужели!

— Как ты тут оказался? — выдохнула оторопело.

В ответ услышала протестующее против слишком сильной хватки «мяв!», но не одумалась, а стиснула ещё сильней.

Я правда не знала и не верила до этого момента. Просто недавний процесс подглядывания за компанией обителей фэнтезийной общаги был безжалостно прерван Антерраном, который, едва Капюшон извлёк из-под одежды пушистую тушку, приказал:

— Мария, немедленно уходи!

Прозвучало так, что не подчиниться было невозможно, и тем не менее я сперва спросила:

— Что такое?

— Комендант! Он идёт сюда!

Конечно, уловить запах или увидеть ауру «летучей мыши» было невозможно, то есть засечь меня не могли — теоретически, — но все инстинкты буквально кричали, что надо сваливать! Сам призрак тоже начал таять и бесследно испарился через несколько секунд.

Подскочив, я на цыпочках, но в ускоренном темпе, покинула место дислокации и вернулась в укрытие, дабы дождаться союзника. Тот появился где-то через час и выглядел изрядно потрёпанным.

— Что случилось? — тут же воскликнула я.

Терри поморщился и ответил:

— Ничего хорошего. Просто мы, кажется, перегнули палку.

— В смысле?

— Происшествие в прачечной привлекло внимание господина Ниэля, ведь общежитие — его вотчина, а то, что случилось… Это уже не просто розыгрыш, а настоящая диверсия. Вот он и отреагировал. Ему Риммус донёс.

— Господин Ниэль — это комендант? — уточнила я, хотя уже слышала это имя.

Призрак кивнул, и я немного скисла, просто лишнее внимание — это по-прежнему не то, что нам нужно.

— И что теперь? Он может нам что-нибудь сделать? Может как-то выяснить, кто виноват?

— Пока глобальных проблем не предвидится, — отозвался Терри. — Господин Ниэль, конечно, сильно зол, но Ларн и компания некую Мариэллу не выдали. Я тоже вмешался, и вовремя! Кажется, смог убедить Ниэля не горячиться и не активировать глобальную защитную сеть.