Та-а-ак! Меняем план!

Я взлохматила волосы, чтобы пряди максимально прикрывали лицо, стянула ворот рубашки с одного плеча, высунула из-под одеяла ногу — как раз до ободранного колена — и, едва дверь приоткрылась, томно протянула:

— Вилли, это ты?

С пинка ввалившийся в комнату Датс вопреки моим надеждам нисколько не смутился. Наоборот — заухмылялся, как людоед со стажем, и воскликнул:

— Вот ты мне на охоту запрещаешь ходить за какую-то мелкую шалость, а твой любимец без одобрения клана себе невесту завёл!

Не успела я осознать, какой бред он несёт, как парень подкинул лежавший на его ладони шарик. Тот подлетел к кровати, крутанулся и посмотрел на меня недобро прищуренными синими глазами.

— Так-так-так! — низким женским голосом изрёк колдовской девайс, разворачиваясь в полупрозрачную поясную проекцию блондинки лет сорока на вид. — И кто это у нас тут?

— Э-э-э… — издать что-то более осмысленное я была не в силах.

У меня вообще все мысли из головы вымело осознанием того, как я попала.

— Ба, я ж говорю — это невеста Вила! — добавил последний мазок в картину неловкой ситуации Датс.

Ну да! Отменная же композиция — я, комната, рубашка и кровать Карвила и его же бабушка онлайн в местном аналоге скайпа!

— Так-так-так… — повторила леди, и прозвучало как-то совсем угрожающе. Настолько, что я машинально приняла более приличное положение — в смысле, села ровно и прикрыла плечо. Потом сопоставила всё сказанное ушлым блондином, и…

— Доброй ночи, леди, — на моих губах вспыхнула обворожительная улыбка. — Как поживаете?

А когда синие глаза сощурились сильнее, перешла к пояснениям:

— Видите ли, Датс кое-что напутал, я не невеста, мы с Карвилом пока не собираемся жениться и вообще вопрос не обсуждали. Я всего лишь его девушка. Мы просто встречаемся. Ну, там на свидания ходим, на звёзды вместе смотрим, спим… эм… иногда.

Зачем сказала последнее — не знаю. Просто от нервозности вырвалось. А глаза карвиловской бабушки вообще в две щёлки превратились, и из фэнтезийного скайпа донеслось разъярённое:

— Что-о-о?!

— Ой, а вот это ты зря, — послышалось со стороны троюродного братца. Ржал, гад!

— Мой мальчик? Мой Вилли? Просто спим?!

Я втянула голову в плечи и всё-таки подтвердила:

— Ага, спим. А что такого? Что особенного?

— Такого? — прямо-таки взвилась бабушка, даже магическая проекция подпрыгнула. — Особенного?!

Кто-нибудь что-нибудь понял? Лично я — нет. Ладно бы тут совсем уж пуританские нравы царили, но, если верить Терри, взгляды на отношения были ближе к нашим дням, чем к викторианской Англии. Да и там к развлечениям сыновей и внуков относились достаточно спокойно. А тут реакция, словно в девичьей спаленке невинной фиалки отряд бравых гусар застали.

Зато Датс, замерший возле двери, явно понимал больше моего, судя по тому, как он ехидно хихикал. Вот тут стало окончательно ясно, кого следует прибить, однако делать это при бабушке было как-то несподручно, поэтому…

— Простите, а как вас зовут? — вежливо поинтересовалась у леди-медведицы я.

Та немного успокоилась, сделала нарочито глубокий вдох и ответила:

— Велария.

— А я — Мариэлла, — сказала, улыбаясь от уха до уха и всё ещё надеясь поскорее завершить неприятный разговор.

Только разговор завершаться пока не хотел…

— Ты ведь человечка, да?

Я пожала плечами. Вроде да, если не вспоминать о моём ежедневном превращении в чудовище. Но наколдованная двумя бездарями мышиная шкурка — это же не полноценный оборот, верно? То есть оборотнем я не являюсь.

Впрочем, вслух я ничего не сказала, а Велария…

— Встань. Хочу посмотреть на тебя целиком.

Быстро прикинув, чем такой осмотр может грозить, и не найдя признаков опасности, я подчинилась. Спустя ещё миг прозвучало обращённое уже к Датсу:

— А ты, медвежонок, выйди и дверь закрой!

Белобрысый мазнул удивлённым взглядом по моим повреждённым ногам, поставил на пол ящик и тоже послушался. Велария состояние коленок также заметила и поинтересовалась:

— А это что?

Мм-м… Классный вопрос. И что сказать?

— Да просто ковёр у Вилли слишком шершавый, вот и содрала, — угу, когда не знаешь, что говорить, лучше скажи правду!

Только бабушка почему-то поперхнулась воздухом, и я таки сообразила, что сморозила, и покраснела, как та помидорка. Ещё и глаза отвела, и вообще испытала желание взмахнуть призрачными крыльями и улететь.

— Хм, а ты всё-таки скромная, — глядя на эту реакцию, произнесла леди. — И это хорошо. Да и фигура тоже ничего, нормальная.

Мм-м… Неужели комплимент?

— А при чём тут моя фигура? — уточнила осторожно.

— Волосы с лица убери, — последовал «ответ».

Я нахмурилась, но опять подчинилась, чувствуя себя какой-то лошадью на базаре. А Велария словно поиздеваться решила!

— Зубы покажи, — приказала она.

Вот теперь я нахохлилась. Сложила руки на груди и вопросила требовательно:

— Что происходит?

— А знаешь, Мариэллочка, ты мне нравишься, и я твою кандидатуру, пожалуй, одобрю.

— В каком смысле?

— В прямом, — последовал очередной «понятный» ответ.

Я вопросительно заломила бровь, и Велария сказала наставительно:

— Видишь ли, милая, мой мальчик не из тех, кто спит с каждой встречной. Он не такой. В нашем клане женщину выбирают один раз и на всю жизнь, без этих ваших сомнительных предварительных отношений. Карвил мог тебе не сказать, но раз он привёл тебя в своё логово и свою постель, значит, тебя выбрал зверь, и всё серьёзно. Ты не девушка, ты — невеста. И в следующие выходные я жду вас с Вилли в гости.

Кажется, у меня задёргался глаз.

Зато леди-медведица прямо-таки засияла, от её прежнего недовольства и следа не осталось…

— То есть он тебе действительно не сказал? — видя мой шокотик, пропела она. — Какая прелесть! Интересно, а почему он так поступил? — Я промолчала, а бабушка… — Ты настолько не хочешь замуж, что моему мальчику пришлось лгать? Но он же не умеет. Это же так ему несвойственно.

На секунду захотелось взять и прибить Карвила за такое коварство. Он! Не сказал мне! Да как посмел!

А потом вспомнилось, что врушка тут я, а белый мишка на болотах обнимается с ядоплюйками, и стало легче.

— А вообще, это даже хорошо, что ты человечка, — продолжила умиляться Велария. — Мишатки будут чудные. Чистокровные!

— Э-э… Мышатки? — переспросила я перепуганно, украдкой покосившись на свою ладонь — не проступила ли уже серая шкура.

— Да не мышатки, а мишатки, — мечтательно поправила меня леди. — Медвежатки, в смысле.

— Ы-ы-ы… — вырвалось у меня нервное.

— То есть и этого ты не знала, да? — разулыбалась потенциальная родственница. — В паре оборотней дети в кого-то одного всегда удаются. Вот женился бы Карвил на какой-нибудь шакалихе, и пришлось бы мне шакалят нянчить. А когда парой становится человек, рождаются исключительно двуликие. Без вариантов. То есть в вашем случае это будут милые белые мишки — копия папочки.

Я уже даже на «Ы-ы-ы» была не способна и только молча внимала с округлившимися глазами. Поощрённая моим молчанием, Велария продолжила лекцию.

— Хуже всего, когда оборотень в какую-нибудь длинноухую задаваку влюбляется.

— Почему?

— Потому что природные силы вступают в конфликт и на свет появляются всякие недоразумения. Вон, как то, которое я за дверь выставила. То с нюхом проблемы, то с остротой зрения, то шерсть с проплешинами. А то, говорят, — она понизила голос и почти прошептала, — и вовсе хвост отваливается. Да-да! Зря не веришь! Я сама слышала, что у тигров в роду был такой прискорбный случай века четыре назад. Представляешь, какой позор?

Сделав самое понимающее лицо в мире, я усердно закивала и украдкой бросила взгляд в окно. Ещё, к счастью, до утра было далеко, но затянувшаяся беседа грозила мне целым комплексом неприятностей — вряд ли Велария промолчит, если вдруг на её глазах «невеста внука» посереет и обзаведётся клыками, когтями и крыльями.