– Не сохранилась! Вся осада не сохранилась! Не записалась! Гейм-Мастера сюда! Где администрация? Что у них там на сервере делается?

– Ну и правильно не сохранилось! – орали со стен загизенцы. – Вы багом воспользовались! Нечестно! Гейм-Мастер!

– Ну тихо, тихо! – откликнулся словно бы нисходящий с небес голос. – Здесь администрация, здесь! – голос старался звучать по-отечески солидно, но явственно слышалась прорывающаяся нервозность. – Приносим извинения игрокам за неудобства – баг в замке и сбой записи!

– Пусть «теневики» убираются – раз баг! – заорал кто-то из загизенцев.

Снова молчание – казалось, голос думает.

– Клан Загизен также воспользовался багом – но не смог добыть победу, – наконец объявил голос. – Потому замок присуждается клану Теней!

И снова общий ор.

– Нечестно! Неправильно! – вопили загизенцы.

– Реши я по-другому – сейчас бы «теневики» орали, – откликнулся голос на чате. – На всех не угодишь. Следующая осада – через неделю! – И он исчез.

– Странное решение, – досадливо пробормотал Алый Камзол. – Ну да ладно, не последняя осада. А вы неплохо сражались. – Он поглядел на Севу. – Можно подумать о принятии в клан… Если в нашем городе живешь, поехали завтра с нами на пиво – и ты, и орк, и гномка ваша… – Он поглядел на Даму Киттиэллу и вдруг покачал головой. – А ты, извини, нет. Будут над нами «теневики» потом прикалываться, что у нас теперь такая же эльфийка – только без крыльев!

Но Дама Киттиэлла уже почти не слышала последнего оскорбления – она глядела только на рыжеволосую эльфийку, торопливо, почти бегом, мчащуюся к воротам замка… и торопящегося за ней человека в черно-серебряных доспехах.

//

– Одно ясно. – В офисе «Белого гуся» Вадька стянул с себя наушники с микрофоном и отъехал на стуле от монитора. – Хакер, который над сервером измывается, – это кто-то из наших! Из старейшин Теней! Иначе откуда они узнали о баге в замке? Я-то об этом никому не говорил! – И тут же понял, что его никто не слушает. С другой стороны монитора слышались странные звуки. Вадька выглянул поверх экрана…

Кисонька лежала головой на клавиатуре и взахлеб, с подвыванием, рыдала.

– Он меня не узнал! Он… меня… не… Он… ее! Ее! Ненавижу! Ненавижу! – прокричала Кисонька, кулачками молотя по клавиатуре.

Клавиатура подскочила от удара и задребезжала, прыгая по столу. На мониторе замельтешили судорожно открывающиеся и закрывающиеся окна. У Вадьки создалось совершенно четкое впечатление, что системный блок на каталке заработал колесиками и в ужасе забился под стол.

– Кто – он? Кого – ее? Или все-таки тебя? – озадаченно поинтересовалась Катька.

– В том-то и дело, что не меня! Ее! – Кисонька замотала головой – рыжие, как огонь, волосы перелетали с плеча на плечо, мокрые от слез и горящие от ярости глаза были такими громадными и такими зелеными, будто их… нарисовали.

Катька вдруг поймала себя на мысли, что отсутствие у Кисоньки остреньких, похожих на лопасти вентилятора ушек кажется ей неестественным.

– Ладно, ее! – согласилась Катька. – А кто именно?

– Большой Босс! – рявкнула Кисонька.

– Погоди… При чем тут вообще Большой Босс? – Катька настороженно покосилась на Севу. Обычно при любом упоминании Большого Босса у Севки становилось выражение лица… как у пса, сожравшего хозяйкины колготки! Смесь страдания, ощущения себя идиотом, злости на то, что существует на свете такая гадость… И понимания, что так просто от этого не избавиться! Но сейчас белобрысый был просто задумчив.

Катька поглядела на него еще раз… Она никак не могла решить, кто симпатичнее – настоящий Севка или его чернявый аватар. Да ладно, оба гадюки, и ей на них наплевать, она вообще орк!

– Как это при чем? – тем временем разорялась Кисонька, разбрызгивая слезы со щек. – Рыцарь, Принц Кевин, который помог «теневикам» замок отбить! Ведь это же был Большой Босс! – вопль, вырвавшийся из груди Кисоньки, казалось, исторг из нее всю душу. – Он искал в игре меня! А нашел – ее! Леди Мьюриаллу! Ты что, не видела? Он ее спас!

– Не видела, – призналась Катька. – Меня вообще-то в этот момент немножко убили. Как раз она… Леди Мьюриалла!

– Убила – это ерунда, мелочи! – заорала Кисонька. – По сравнению с тем, что она сделала мне! Это ж какой сволочью надо быть, чтобы понравиться Большому Боссу!

– Тебе не кажется, что ты… немножко не то говоришь… – после недолгой паузы попыталась вмешаться Мурка.

– Кажется? Хотела бы я, чтоб мне показалось! Но мне кажется, что мне совсем не кажется! Что все было на самом деле! Он думает, что она – это я! – И Кисонька принялась биться лбом об клавиатуру.

– Кисонька, прекрати крушить технику в мелкие брызги, она денег стоит!

Перепуганная Мурка ухватила сестру за плечи, а Сева аккуратно изъял клавиатуру из-под очередной лобовой атаки.

– Погоди, погоди! – зачастила Катька. – С чего ты взяла, что это Босс? По-английски говорит? Так, может, он наш, просто выпендривается!

– Это Босс! – снова взвыла Кисонька, на сей раз пытаясь биться лбом о монитор. Севка торопливо ухватил его в охапку и сволок на пол. – Ты же видела, как его зовут – Принц Кевин! И доспехи черные с серебром! Как у персонажа Желязны! Я писала Боссу, что «Хроники Амбера» люблю! – Она рванулась, пытаясь освободиться из Муркиной хватки.

– Кисонька, прекрати! Чтоб побиться головой об системник, тебе под стол залезть придется! – заорал Сева.

– Все равно не сходится! – пытаясь перекричать и его, и Кисонькины вопли, орала Катька. И, не замечая страшных рож, которые корчила ей Мурка, выпалила: – Как он узнал, как ты в игре выглядишь?

И вдруг в рабочей комнате воцарилась полная тишина. Кисонька прекратила биться в истерике. Медленно подняла голову. Поглядела на сестру, так и застывшую с безумно выпученными глазами и предостерегающе оскаленными зубами.

– Так-так-так, – шепотом еще более жутким, чем недавние вопли, протянула та. – И впрямь, откуда он узнал? – Она медленно-медленно приподнялась, стряхивая с плеч враз ослабевшие руки сестры. И вдруг стремительным броском, тем самым, который обычно становился финальным для ее соперников на татами, метнулась к Вадькиному столу и перегнулась через монитор.

За столом никого не было, только испуганно-сиротливо вертелся вокруг своей оси брошенный стул.

Кисонька плюхнулась животом на Вадькин стол – только обтянутые поблескивающими колготками ноги взметнулись. Вадькин монитор отчаянно закачался, Сева с воплем:

– Да что она, всю технику истребить решила! – ринулся спасать его.

Кисонька сделала сальто через столешницу…

Забившийся под стол Вадька хрипло заорал от ужаса, когда прямо перед ним на полусогнутых приземлилось такое… рыжее, оскаленное, страшное… и скрюченные наманикюренные когти нацелились ему в лицо.

– Попался! – как морковку из грядки, Кисонька выдернула Вадьку из-под стола.

Мальчишке казалось, что он кукла в руках безжалостного ребенка. Его крутанули, руку прострелила острая боль, и вот он уже лежит, намертво прижатый щекой к клавиатуре.

– Кисонька, а ты не могла бы чуть-чуть приподнять морду моего брата? – вежливо-вежливо попросила Катька. – Мы и эту клавиатуру тогда уберем, зачем же оборудованию страдать…

– Говори, гад вонючий, крокодил ползучий, откуда Босс знает? – выламывая Вадьке руку и мерно стуча его физиономией об стол, орала Кисонька.

– Отпусти его, ты ему руку сломаешь! – прыгая вокруг сестры, вопила Мурка.

– Я ничего плохого не хотел! Я не думал, что так выйдет! – верещал насмерть перепуганный Вадька.

И только Катька, полностью сохраняя спокойствие, хладнокровно выдернула клавиатуру из-под его носа, когда Кисонька в очередной раз вздернула вверх свою жертву. Сева уставился на нее восхищенно, малая закраснелась и смущенно потупилась, прижимая спасенную клавиатуру к груди.

Евлампий Харлампиевич вытянул шею, оценил происходящее одним черным блестящим глазом, потом другим, неспешно выбрался из корзины, прошлепал к Кисоньке… и ущипнул ее клювом повыше коленки.