Единственным исключением из преобладавшего на кухне порядка был серебряный сервиз, несколько небрежно расставленный на буфете вместе с лежавшей тут же скомканной тряпкой и флаконом чистящего вещества. По тому, что рассказывал мистер Мэй, я понял, что в то утро мисс Болтон чистила серебро, и казалось очевидным, что, ухватившись за возможность, предоставленную ей отъездом хозяев, прервала работу и пробралась наверх, где стояла их ванна.

Вид кухни мне отчасти закрывал констебль Линч, который расположился в углу и неторопливо озирал помещение, скрестив руки на груди, причем его правый указательный палец похлопывал по левому бицепсу с регулярностью метронома. Внезапно он сорвался с места и прошагал в другой конец кухни. Тут-то и обнаружился источник рыбного запаха, который я определил с самого начала. Посреди стоявшего в углу столика лежал бумажный сверток, из которого торчали хвосты представителей вида Pisces8.

Шагнув к столу, я развернул упаковку. Внутри лежало полдюжины атлантических макрелей.

– Нашли что? – спросил Линч, подходя и становясь рядом.

– Вы не замечаете ничего необычного в этой рыбе? – спросил я.

Внимательно оглядев рыб, Линч отрицательно покачал головой.

– Абсолютно ничего.

– Когда ее вылавливают и чешуя влажная, – сказал я, – атлантическая макрель имеет весьма примечательную окраску. Темные, почти черные полосы проходят по верхней части тушки, отливающей сине-зеленым. Брюшко у нее серебристо-белое. Вполне естественно, природные цвета начинают тускнеть, если рыба долго находится без воды. Поблекший вид этих созданий наводит на предположение, что они лежат на столе по меньшей мере уже несколько часов.

– И что? – сказал Линч.

– Мы вынуждены предположить, что рыба предназначалась для сегодняшнего обеда. Тогда почему ее сразу же не положили в ящик со льдом? В конце концов, мисс Болтон исключительно добросовестно относилась к своим обязанностям, о чем свидетельствуют царящие на кухне чистота и опрятность.

– Возможно, ее отвлекло что-то еще, вроде чистки серебра, и она просто забыла про рыбу.

– Вероятно. Однако этому выводу препятствуют два обстоятельства. Во-первых, чистка посуды не была настолько срочным и всепоглощающим делом, чтобы мисс Болтон не могла тут же отложить его, дабы воспользоваться ванной мистера и миссис Мэй. Во-вторых, трудно было бы не обратить внимания на столь пахучий предмет, как упаковка макрелей.

– Куда вы клоните, По? – спросил Линч.

– Вероятно, мисс Болтон не положила макрель в ящик со льдом, так как не знала, что она здесь, – ответил я. – Вероятно, рыбу принесли в дом уже после того, как она поднялась наверх, чтобы принять ванну.

Несколько секунд Линч молчал, хотя по выражению лица я чувствовал, что мысль его яростно работает, стараясь уловить возможные выводы из моего замечания. Внезапно глаза его широко раскрылись, он понял.

– То есть вы хотите сказать, что кто-то оставил здесь рыбу, пока она была наверху?

Думается мне, все указывает именно на это. Давайте рассуждать так. Предположим, что миссис Мэй оставила заказ на полдюжины макрелей, которые надо было доставить сегодня утром. Подобные доставки всегда приносят прямо на кухню. Подойдя к черному входу, посыльный несколько раз стучится, но ему не открывают. Вместо того чтобы вернуться на рынок с заказом, он толкает дверь, видит, что она открыта, входит и оставляет сверток на ближайшем столе. Теперь он один в доме с крайне привлекательной, очень уязвимой и совершенно обнаженной молодой женщиной.

– Но, если она была наверху в ванне, откуда он мог узнать, что она там?

– Вероятно, мисс Болтон сама как-то выдала свое присутствие! – осмелился предположить я. – К примеру, многие любят напевать, когда принимают ванну. Я сам часто…

Я не успел закончить фразу, поскольку в этот момент с лестницы донесся стремительный топот, словно кто-то стремглав мчался вниз. Через мгновение на кухню ворвалась не кто иная, как моя неподражаемая почитательница мисс Луиза Элкотт.

– Это правда, мистер По? – вскричала она. – Неужели Эльзи действительно убили, как говорит дядя?

– Боюсь, что да, – сурово ответил я. – Улики практически не оставляют сомнений в причине ее смерти.

– И вы говорите такое! – воскликнула она. – Конечно, я читала о таких вещах в книгах – кровожадные злодеи бродят вокруг и убивают людей прямо у них дома. Но мне и во сне не могло присниться, что это случается в обычной жизни… да еще с кем-то таким милым и дорогим, как Эльзи!

– К сожалению, в «обычной жизни», как вы изволили выразиться, полным-полно примеров жестокого и немотивированного насилия, – сказал я. – И, как правило, жертвами чаще всего становятся именно хорошие, чистые, невинные люди.

– Нет, я никогда не пойму этого! – воскликнула девочка.

Можно мне кое о чем вас спросить, мисс? – произнес констебль Линч, доставая блокнот и карандаш. – В котором часу вы последний раз видели мисс Болтон?

– Только сегодня утром, – скорбно ответило дитя. – Я спустилась что-нибудь перекусить, прежде чем мы с сестрами пойдем за покупками, и она была здесь, чистила серебро. Мы стали болтать и смеяться над тем, что произошло вчера в музее мистера Кимболла. Она говорила, что чудесно провела время, хотя мало что помнит после того, как вдохнула газ доктора Марстона. Я рассказала, как глупо она себя вела, и ей тоже показалось, что смешнее не придумаешь. Так похоже на милую Эльзи. Ей нравилось веселиться, и она плевать хотела, что другие о ней подумают.

– В кухне что-нибудь изменилось с тех пор, как вы были здесь? – поинтересовался Линч, сделав несколько пометок в блокноте.

– Изменилось? – переспросила девочка, оглядывая помещение. -.Да нет вроде, – заявила она. – Кроме этой рыбы. Утром ее здесь не было.

Стрельнув глазами в мою сторону, словно чтобы удостовериться в проницательности моего предыдущего замечания, Линч повернулся к девочке и сказал:

– Вы уверены?

– Точно! Мы еще все гадали, почему они не принесли ее. Я была с тетушкой, когда она заказывала рыбу вчера днем. Она добрая старушка и любит, когда я составляю ей компанию. Мне всегда с ней весело, даже когда мы просто ходим на рынок.

– Какой именно рынок? – спросил Линч.

– Масгрейвз, – ответила Луи. – На Уотер-стрит.

– А, знаю, – сказал Линч. Затем, повернувшись ко мне, добавил: – Это уж наверняка – старик Масгрейв не станет сам доставлять заказы.

– Нужно незамедлительно установить личность посыльного, – заметил я.

– Я вам скажу, кто это, – произнесла девочка. Подобное заявление вызвало удивленные восклицания как у Линча, так и у меня.

– Там работает один парень, – продолжала девочка. – Джесси. Когда мы с тетушкой пришли вчера, мистер Масгрейв как раз давал ему большой пакет с рыбой – отнести кому-то на Конгресс-стрит.

– Джесси? – сказал Линч, нахмурившись. – А как он выглядит?

– Чудной парень, очень чудной. Лет ему, ну наверно, восемнадцать, девятнадцать, невысокий, но страшно сильный, с такими широкими плечами, и руки тоже мускулистые. Но больше всего обращаешь внимание на его дурной глаз. Он голубой и такой бледный, почти белый, будто пленкой покрыт. От этого как-то не по себе делается – страшно и в то же время тянет смотреть, если вы понимаете, о чем я. Я изо всех сил старалась не смотреть на него… знаете, папа говорит, что мы должны относиться к людям с недостатками так же, как и к остальным.

Пока девочка говорила, у Линча становился все более и более задумчивый вид.

– Прав ли я, предполагая, – сказал я, – что чрезвычайно подробное описание мисс Элкотт навело вас на какие-то воспоминания?

Кивнув, Линч ответил:

– Знал я парня по имени Джесси Мак-Магон, жили по соседству. Один глаз у него был какой-то порченый… другие ребята все дразнили его «Ястребиный глаз». Несколько лет назад впутался в нехорошую историю. Было ему тогда лет тринадцать-четырнадцать. На пару еще с одним мальчишкой ограбили табачную лавку, и их послали в исправительную колонию в Уэстборо. Теперь уже, наверно, выпустили. Может, это и он.