Но теперь он нарушил одно из установленных им же непреложных правил. Он передал расследование, ежедневную координацию, агенту Изабель Лакост, а не Бовуару.

Лакост просмотрела список, кивнула:

–?Я сейчас же займусь этим, шеф.

Они проводили ее взглядом, потом Бовуар подался вперед.

–?Так, шеф, что происходит? – прошептал он.

Но прежде чем Гамаш успел ответить, они увидели четырех женщин: во главе шла Мирна, затем Клара, Доминик и в конце Рут.

Гамаш поднялся и слегка поклонился женщинам:

–?Хотите к нам присоединиться?

–?Мы ненадолго, просто хотели показать вам кое-что. Мы нашли это в клумбе, где лежала убитая.

Мирна протянула ему монетку.

–?Неужели? – удивленно спросил Гамаш.

Он посмотрел на грязную монетку, лежащую на его ладони. Его люди тщательно прочесали весь сад и всю деревню. Неужели они что-то пропустили?

На аверсе монеты был изображен верблюд, едва видимый под грязью.

–?Кто к ней прикасался? – спросил Бовуар.

–?Мы все, – гордо сообщила ему Рут.

–?Вы знаете, как нужно поступать с уликами, обнаруженными на месте преступления?

–?А вы знаете, как искать улики? – парировала Рут. – Если бы знали, мы бы ее не нашли.

–?Она просто лежала в саду? – спросил Гамаш.

Он переворачивал монетку, держа кончиками пальцев, чтобы не прикасаться к ней больше, чем необходимо.

–?Нет, – ответила Мирна. – Она была в земле.

–?Тогда как вы ее нашли?

–?С помощью молельной палочки, – сказала Рут.

–?Что такое молельная палочка? – спросил Бовуар, хотя и опасался ответа.

–?Мы можем вам показать, – ответила Доминик. – Мы воткнули ее в землю в том месте, где лежала женщина.

–?Мы проводили обряд очище… – начала Клара, но тут ее оборвала Мирна.

–?Тсс, – зашипела Мирна. – За-при-за-ку-за-си за-я-за-зык.

Бовуар обвел взглядом женщин. Мало того, что они были англичанками с молельной палочкой, так они еще и перешли на какой-то идиотский шифрованный язык. Он не удивлялся количеству убийств, случавшихся здесь. Единственная загадка состояла в том, что их отдел, при такой-то помощи, умудрялся как-то раскрывать эти убийства.

–?Я нагнулась, чтобы разгрести землю вокруг молельной палочки, и тут появилась эта штука, – сообщила Мирна, словно они занимались чем-то вполне естественным на месте убийства.

–?Разве вы не видели полицейскую ленту? – спросил Бовуар.

–?Разве вы не видели этой монетки? – возразила Рут.

Гамаш поднял руку, и они перестали препираться.

На очищенной стороне была надпись. Что-то похожее на стихи.

Нет, не стихи.

Молитва.

Во второй раз за день Гамаш приседал у этой цветочной клумбы и вставал во весь рост.

В первый раз он смотрел на мертвую женщину, теперь – на молельную палочку. С яркими, веселыми ленточками, трепещущими на ветерке. По словам Мирны, они улавливали положительную энергию. Если она была права, то этой энергии было немало, поскольку ленточки развевались и танцевали.

Гамаш выпрямился, отряхнул колени. Инспектор Бовуар, стоявший рядом, сверлил глазами то место, где была найдена монетка.

Где он ее не заметил.

Ответственность за проведение осмотра места преступления лежала на Бовуаре, и он лично обыскивал место вокруг тела.

–?Вы нашли ее здесь? – Старший инспектор указал на земляной холмик.

К ним присоединились Мирна и Клара. Бовуар вызвал агента Лакост, и она только что появилась с саквояжем инструментов.

–?Верно, – кивнула Мирна. – В цветочной клумбе. Она была зарыта в земле и вся облеплена ею. Заметить трудно.

–?Дай-ка мне, – сказал Бовуар, забирая саквояж у Лакост.

Он был раздражен покровительственным тоном Мирны. Она словно извинялась за его неудачу. Он наклонился и принялся разглядывать землю.

–?Почему мы не нашли эту штуку раньше? – спросил старший инспектор.

Он не критиковал свою команду. Гамаш был искренне озадачен. Они были людьми профессиональными и дотошными. Правда, от ошибок никто не застрахован. Но чтобы пропустить серебристую монету в цветочной клумбе в двух футах от мертвого тела…

–?Я знаю, почему ее не заметили, – сказала Мирна. – Габри тоже мог бы сказать почему. Любой, кто занимается садом, мог бы сказать. Мы вчера тут все пропалывали и рыхлили землю в клумбах, чтобы она выглядела свежей, темной, оттеняла цветы. Садовники называют это «распушить сад». Сделать землю мягкой. Но когда мы это делаем, земля становится очень рыхлой. Я там, случалось, целые садовые инструменты теряла. Оставляла на земле, а они уходили вглубь – и не разглядишь.

–?Это цветочная клумба, – возразил Гамаш. – Не Гималаи. Неужели тут и в самом деле что-то могло уйти под землю?

–?А вы сами попробуйте.

Старший инспектор обошел клумбу с другой стороны.

–?Здесь вы тоже рыхлили? – спросил он.

–?Мы всюду рыхлили, – ответила Мирна. – Ну давайте. Пробуйте.

Гамаш наклонился и уронил долларовую монетку на землю. Она осталась лежать на поверхности, хорошо видимая отовсюду. Гамаш поднял монетку и посмотрел на Мирну:

–?Есть еще предложения?

Она уставилась на землю сердитым взглядом:

–?Наверное, уже затвердела. Если бы сразу после рыхления, было бы как я сказала.

Она взяла совок у Клары и принялась вскапывать землю, переворачивать ее, «распушать».

–?Вот, попробуйте теперь.

Гамаш снова опустился на колени и снова уронил монетку. На этот раз она повернулась ребром и наполовину ушла в землю.

–?Ну, видите? – сказала Мирна.

–?Да. Вижу. Вижу монетку, – откликнулся Гамаш. – Боюсь, меня это не убеждает. Может быть, она там давно лежала? Могла упасть в клумбу несколько лет назад. Монетка пластиковая, так что ни ржавчина, ни время ей не страшны.

–?Вряд ли, – возразила Клара. – Мы бы ее давно нашли. Да наверняка вчера бы и нашли, когда пололи и рыхлили землю. Разве нет?

–?Я уже не знаю, что и думать, – сказала Мирна.

Они вернулись к тому месту, где работал Бовуар.

–?Больше ничего, шеф, – сказал он, встал и отряхнул колени от земли. – Не могу поверить, что мы ее пропустили.

–?Ну, как бы то ни было, она у нас есть.

Гамаш посмотрел на пластиковый пакетик в руках Лакост. Находка не была деньгами, не была валютой какой-либо страны. Поначалу он подумал, что это монетка откуда-то со Среднего Востока – на это указывало изображение верблюда. Ведь на канадской монете изображен лось, почему же у саудитов не может быть верблюда?

Но надпись сделана на английском. К тому же и номинал не указан.

Только верблюд с одной стороны и молитва с другой.

–?Вы уверены, что эта штука не принадлежит ни вам, ни Питеру? – спросил он у Клары.

–?Уверена. Рут тут же заявила на нее права, но Мирна сказала, что эта штука не могла принадлежать ей.

Гамаш посмотрел на толстую женщину в кафтане, поднял брови:

–?Почему вы пришли к такому выводу?

–?Потому что я знаю, что это такое, и знаю, что у Рут такого быть не могло. Я думала, вы поняли, что это.

–?Я понятия не имею.

Они все снова принялись разглядывать монетку, лежащую в полиэтиленовом пакете.

–?Вы позволите? – спросила Мирна.

Гамаш кивнул, и Лакост протянула ей пакетик.

Мирна посмотрела сквозь прозрачный пластик.

–?«Господи, – прочитала она, – дай мне душевный покой, чтобы принимать то, чего я не могу изменить, мужество – изменять то, что могу, и мудрость – всегда отличать одно от другого»[48]. Это жетон для вступающих в Общество анонимных алкоголиков. Его дают людям, которые хотят излечиться.

–?Откуда вы это знаете? – спросил Гамаш.

–?Когда я была практикующим психотерапевтом, я предлагала многим моим клиентам вступить в АА. Некоторые из них потом показывали мне так называемый жетон новичка. Такой же самый. – Она вернула пакетик Лакост. – Тот, кто его уронил, – член Общества анонимных алкоголиков.