Любовь. И чувство вины.

–?Прочнее всего то, что было сломано, – сказала она.

–?Где вы это слышали? – Бовуар недовольно посмотрел на нее.

–?Я читала об этом в интервью, которое дал старший инспектор после рейда. И он прав. Но чтобы все залечилось, должно пройти немало времени и требуется помощь. Вы, вероятно, думали, что он убит.

Так оно и было. Он видел, как пуля попала в Гамаша. Как тот упал и остался недвижим.

Мертвый или умирающий. Бовуар в этом не сомневался.

И не мог ничем ему помочь.

–?Вы ничего не могли сделать, – сказала Мирна, правильно прочитавшая его мысли. – Ничего.

–?Откуда вы знаете? – спросил Бовуар. – Как вы можете это знать?

–?Потому что я это видела. В Интернете.

–?И вы думаете, что по этому видео можно делать какие-то выводы? – спросил он.

–?Вы и вправду считаете, что могли что-то сделать?

Бовуар отвернулся, чувствуя, как знакомое тянущее ощущение в животе переходит в уколы боли. Он знал, что Мирна пытается быть доброй, но он хотел, чтобы она ушла.

Ее там не было. А он там был. И никогда не поверит, что ничего не мог сделать.

Шеф спас ему жизнь. Оттащил в безопасное место. Забинтовал. Но когда ранили самого Гамаша, к нему на спасение пробивалась уже агент Лакост. Это она спасла жизнь шефа.

А сам Бовуар ничего не сделал. Просто лежал и смотрел.

– Она вам нравилась? – спросил Гамаш.

Они описали полный круг и остановились на деревенском лугу напротив террасы. Гамаш видел, как Андре Кастонге и Франсуа Маруа за столиком наслаждаются ланчем. Если не обществом друг друга, то, по меньшей мере, едой. Похоже, они почти не разговаривали.

–?Нравилась, – сказала Сюзанна. – Она подобрела. Даже стала предупредительной. Счастливой. Я не предполагала, что привяжусь к ней, когда она притащилась со своей виноватой задницей в церковный подвал. Мы были далеко не лучшими друзьями, когда она уехала в Нью-Йорк. Но мы обе тогда были моложе. И пьянее. И я думаю, что и сама была не подарок. Но люди меняются.

–?Вы уверены, что Лилиан изменилась?

–?Вы уверены, что изменилась я? – рассмеялась в ответ Сюзанна.

«Хороший вопрос», – вынужден был признать Гамаш.

А потом ему в голову пришел еще один вопрос. Он даже удивился, что не додумался до этого раньше.

–?Как вы нашли Три Сосны?

–?В каком смысле?

–?Эту деревню почти невозможно найти. Но тем не менее вы здесь.

–?Он меня привез.

Гамаш повернулся и посмотрел, куда она показывала. За террасой, в окне, спиной к ним стоял человек, держа в руке книгу.

И хотя старший инспектор не видел его лица, фигура все ему сказала. В окне магазина Мирны он увидел Тьерри Пино.

Клара Морроу сидела в машине, глядя на старое обветшалое многоквартирное здание. Как далеко это было от аккуратного коттеджа, в котором прежде жили Дайсоны!

Всю дорогу она вспоминала свои отношения с Лилиан. Как они работали на почте под Рождество – сортировали открытки и письма. Свихнуться от такой работы можно. Потом, позднее, работа спасателями. Это была идея Лилиан. Они ходили на курсы спасателей и вместе сдавали экзамены по плаванию. Помогали друг другу. Украдкой пробирались за сарай спасателей, чтобы выкурить сигарету или косячок.

Они вместе были в школьной волейбольной и легкоатлетической команде. Они страховали друг дружку, когда выполняли гимнастические упражнения.

В приятных Клариных воспоминаниях о детстве не было ни одного не связанного с Лилиан.

И всегда там присутствовали мистер и миссис Дайсон. Добрые персонажи, на чью поддержку всегда можно было рассчитывать. Они всегда находились где-то на заднем плане, как родители Пинатов[65]. Возникали они редко, но всегда можно было рассчитывать на сэндвичи с яичным салатом, фруктовый салат и теплое еще печенье с шоколадной стружкой. Всегда был готов графин с ярко-розовым лимонадом.

Миссис Дайсон была маленькой, толстенькой, с редеющими, всегда хорошо уложенными волосами. Она казалась старой, но, как понимала сейчас Клара, ей было тогда меньше лет, чем Кларе теперь. А мистер Дайсон был высоким, жилистым, с курчавыми рыжими волосами. При ярком солнце возникало впечатление, что у него ржавчина в голове.

Нет. Сомнений никаких не оставалось, и Клару ужасало, как это она могла колебаться. Именно так и нужно было поступить.

Махнув рукой на лифт, она поднялась на третий этаж, стараясь не обращать внимания на застоялый запах табака, травки и мочи.

Она остановилась перед закрытой дверью, уставилась на нее. Перевела дыхание, участившееся не только от физических усилий.

Клара закрыла глаза, вызвала в памяти маленькую Лилиан – вот она стоит в дверях в зеленых шортах и футболке. Улыбается. Приглашает Клару в дом.

Наконец Клара постучала.

– Главный судья, – сказал Гамаш, протягивая руку.

–?Старший инспектор, – откликнулся Тьерри Пино.

Они обменялись рукопожатием.

–?Старший, главный – сколько всяких начальников, – сказала Сюзанна. – Давайте сядем.

–?Мы можем присоединиться к инспектору Бовуару, – предложил Гамаш, показывая им на столик, где сидел инспектор.

Тот уже поднялся и приглашал их к себе.

–?Я бы предпочел сесть здесь, – сказал главный судья Пино.

Сюзанна и Гамаш остановились. Пино показывал на столик у кирпичной стены, самый незаметный.

–?Здесь больше приватности, – сказал Пино, видя их недоуменные лица.

Гамаш приподнял брови, но согласился, движением руки пригласив и Бовуара. Главный судья Пино сел первым. Спиной к деревне. Габри принял заказ.

–?Вам это не помешает? – спросил Гамаш, показывая на два стакана пива, принесенные Бовуаром.

–?Ничуть, – ответила Сюзанна.

–?Я пытался дозвониться до вас сегодня утром, – сказал Гамаш.

Габри поставил напитки на стол и шепнул на ухо Бовуару:

–?Кто этот человек?

–?Главный судья Квебека.

–?Ну ясное дело. – Габри смерил Бовуара недовольным взглядом и ушел.

–?И что ответила мой секретарь? – спросил Пино, отхлебнув минеральной воды «Перье» с лаймом.

–?Только то, что вы работаете дома, – ответил Гамаш.

Пино улыбнулся:

–?Так оно и есть в некотором роде. Только, боюсь, я не указал, в каком доме.

–?Вы решили приехать в ваш дом в Ноултоне?

–?Это допрос, старший инспектор? Мне позвать адвоката?

Улыбка оставалась на своем месте, но она никого не могла обмануть. Пристрастный допрос главного судьи Квебека был делом рискованным.

Гамаш улыбнулся в ответ:

–?Это дружеский разговор, ваша честь. Я надеюсь на вашу помощь.

–?Бога ради, Тьерри, скажите этому человеку то, что он хочет знать. Не для этого ли вы сюда приехали?

Гамаш посмотрел на Сюзанну. Их заказ принесли, и она отправляла в рот кусок утятины. Это было не обжорство, а страх. Сюзанна обхватила тарелку руками. Она не претендовала на чью-то чужую еду – она хотела только свою. И была готова защищать ее, если возникнет такая необходимость.

Но между двумя кусками утятины Сюзанна задала интересный вопрос.

Зачем объявился здесь Тьерри Пино, если не для помощи следствию?

–?Да, я приехал помочь, – небрежно сказал Пино. – Боюсь, старший инспектор, это была инстинктивная реакция. Реакция юриста. Мои извинения.

Гамаш обратил внимание кое на что еще. Хотя главный судья с удовольствием возражал главе отдела по расследованию убийств Квебекской полиции, он ни разу не возразил Сюзанне, которая в свободное от основной работы (официанткой) время пыталась заниматься живописью. Да что говорить, он воспринимал ее маленькие насмешливые уколы, ее критику, ее эпатажные жесты с невиданной выдержкой. Чем это объяснялось – воспитанием?

Нет, старший инспектор так не думал. У него сложилось впечатление, что его честь немного побаивается Сюзанны. Словно у нее есть какой-то компромат на него.