— Яна!!! — низким рёвом оглушает знакомый голос. — ЯНА!!! — повторно врезается в сознание.

Происходящее воспринимаю на грани обморока, частично проваливаясь в тёмную бездну. Меня окутывает знакомый запах. Улыбаюсь ему. Сильные руки снимают тело с капота и ведут к пассажирской двери. Быстро перебираю ногами, усаживаюсь в кресло, крепко сжимая на Тимочке объятия. Дверь захлопывается, за ней другая. Под чередой выстрелов машина с рёвом, визжа покрышками, срывается с места.

— Пристегнись! Сейчас же! — звучит жёсткий приказ, за ним повисает короткая пауза. Послушно выполняю требование Жени. — Блять!!! Да я вас чуть не сбил! Ты в своём уме?! Почему ты сбросила вызов?! Что происходит?! Чья у тебя пушка?! Ты вся в крови! — выкрикивает вопрос за вопросом, с очередным визгом шин выруливая на трассу так, что меня прилично припечатывает к дверце плечом и виском. — Нужно было силой забрать тебя с похорон. Знал же, что он не станет препятствовать. Дал тебе время решиться самой. Какого хера, Яна?! Во что ты, мать твою, вляпалась?! Почему эти ублюдки на хвосте?

Пуля пробивает боковое зеркало, и я вскрикиваю от страха, с ужасом оглядываясь назад. Следующая врезается в крышу авто.

— Суки, мать вашу! — рявкает Евгений, разгоняясь свыше двухсот километров в час, лавируя между встречными. Господи, что он творит..?

— Ты нас убьёшь! ААААА! — ору во всё горло, ослеплённая светом несущегося навстречу фургона. В последний момент Женя резко выкручивает руль влево. Дёргая рычаг передач, обходит фуру по обочине, прочерчивая крылом машины барьерное ограждение, высекает фонтан золотистых искр. Когда оглушительный сигнал фуры остаётся позади, мой крик стихает.

— Не ори, Яна! Крепче держи Тима. Доверься мне, — прижимает меня стальным голосом к спинке кресла, бросая беглые взгляды на зеркала.

Вскидываю на него ошарашенный взгляд. Ему, кажется, по фигу. Это я бьюсь в ознобе и умираю от страха, да я вообще иногда не дышу! Спина мокрая от пота. А он с сосредоточенным лицом резво перестраивает свою тачку в правый ряд, пересекая две сплошные полосы, и несётся дальше, как ни в чем не бывало.

Мы мчимся по мокрому шоссе по направлению к городу. Впереди видны миллиарды маленьких белых огоньков. Дворники, ритмично скользя из стороны в сторону, разгоняют по стеклу ручейки подтаявших хлопьев снега и капли моросящего дождя. Позади машины из-под колес вылетают водяные вихри. Кажется, ещё чуть-чуть, и небо разразится непроглядным ливнем. Ночную темноту прорезают вспышки света проносящихся мимо автомобилей и участившихся молний на свинцовом небе.

— П-псих… — шепчу, едва дыша. Прислоняю губы к макушке ребёнка. Целую, скрещивая на Тиме цепкую хватку. Мальчишка притих как мышь, сопит мне в шею.

— Чем ближе к смерти — тем острее чувствуешь жизнь. Верно, Яна? — мазнув по мне диким взглядом, приковывает внимание к дороге. Руки Жени прочно удерживают руль, нажимают какие-то кнопки и профессионально ведут спортивную тачку вперёд, словно в крутом американском боевике. Такое чувство испытываю, будто все мои внутренности прижало к спинке кресла. — Не хочешь рассказать, что произошло?

— Сейчас? — моё удивление зашкаливает до максимальной отметки.

— Именно сейчас! — рычит, выныривая из-за неторопливо движущегося минивэна на «встречку», снова идёт на обгон.

— Ты рехнулся? — возмущаюсь я, глядя, как за окном на бешеной скорости проносятся мимо лесные массивы. Обрывки дорожной разметки всполохами пляшут в глазах, расплываются черно-белыми пятнами. — Лучше на дорогу смотри!

Впереди идёт сужение полосы из-за ремонта. Жене приходится сбрасывать скорость, а дальше и вовсе притормозить на целую минуту. Вынужденно пропускаем несколько встречных машин. За это время гонщик оценивает мой вид и болезненно морщится. Достаёт из ниши в двери отобранный у меня пистолет и быстро, со знанием дела, проверяет магазин на наличие пуль.

— Ты умеешь стрелять? — в очередной раз поражаюсь талантам мужчины.

— Прошёл подготовку, — проговаривает себе под нос, зажимая предохранитель обратно. Ловлю в зеркале заднего вида его настороженный взгляд. — Что тебя удивляет?

— Зачем? — задаю неуместный вопрос, но тут же получаю неутешительный ответ.

— После огнестрельного ранения решил научиться обращаться с оружием.

— Какого ранения? — от его откровения внутри все обрывается и ухает вниз.

— Неважно, Яна. Откуда у тебя пушка? — возвращает её на прежнее место.

— Ты не ответил на мой вопрос, — гляжу на него во все глаза, чувствуя несвоевременное проявление жалости.

— Сейчас я задаю вопросы! — раздраженно выпаливает, и я не сдерживаю слёзы, позволяю им скатиться по щекам. Оглядываюсь назад, на приближающиеся позади машины. Неужели нас снова догонят?

— Пистолет начальника охраны. Я в него стреляла.

— Зачем?

— Защищалась. Те бандиты… их наняли нас убить. Если бы я осталась ночевать в комнате Тима, нас бы не было в живых…

— Исаев что? — рявкает, в очередной раз, оценивая ситуацию в зеркале. — Его ублюдки?

— Я не знаю! — выкрикиваю, не выдерживая эмоционального напряжения. — Руслан после ссоры ушёл из дома. Исчез.

— Причина ссоры какая? — его нога нетерпеливо давит на газ, вынуждая автомобиль оглушительно рычать.

— Неважно, — оборачиваюсь к боковому окну.

Ну не рассказывать же о том, как он меня домогался! Черт! Он и так не в себе…

— Яна! Мать тв… — сдерживает последнее слово, заводясь на максимум. — Назови мне причину!

— Ему не понравилось завещание брата! Ясно?! — резко скрещивая с ним взгляды, окончательно теряю всю напускную выдержку. Она лопается, как хрустальный бокал под давлением пальцев. — Я должна стать опекуном Тима, а не он.

Не дожидаясь зелёного на мобильном светофоре, тачка Жени срывается с места, проскальзывая перед самым носом «Газели», получает очередную пулю в заднее окно. С диким визгом нагибаюсь вперёд, прикрывая собой рыдающего ребёнка.

— Они убьют нас?!! Убьют???

Паника пульсирует в голове. Не понимаю, как он справляется. Сколько в нём железного терпения и храбрости? Я почти умерла от такого экстрима. Та авария, что произошла на гонках, до сих пор стоит перед глазами.

— Сядь ровно! — рявкает гонщик, догоняя впереди идущие авто. — Ровно сядь, я сказал! Сына крепче держи! — жёсткий приказ, как разряд тока, ударяет по истрёпанным нервам, накаляет их до предела. Автоматически исполняю действие, захлёбываясь очередной порцией панического страха. И не только из-за скорости.

«Почему он зовёт Тима сыном? Неужели знает правду?» — спрашиваю себя. Но как только Женя топит педаль газа в пол, идя на обгон, услышанное выветривается из головы. Давление прижимает тело к креслу. Сплошная полоса тянется нескончаемой белой змеёй, ныряя под колёса спорткара, условно отделяя нас с Тимом от Евгения.

Одним опасным рывком машина производит двойной обгон, проходя с точностью до миллиметра между ослепляющим встречным и движущемся вперёд транспортом. Внедорожник бандитов пропадает из зоны видимости, но всего лишь на короткий миг, затем снова садится на хвост. Всё время, когда нам удавалось отрываться от погони, что-то впереди останавливало, отсекая возможность спастись.

— Знаешь, зачем я садился в болид столько лет подряд, Яна?

— Чтобы быть гонщиком… — не задумываясь, отвечаю.

— Нет. Я просто не мог без этого. Ты мне веришь? Сейчас ты мне веришь?

Каменное лицо, без единой эмоции. Накрепко сцепленные челюсти. Цепкий взгляд и уверенность в каждом слаженном движении — всё это его суть. Жёсткость и нежность, чувственность и непреклонное упрямство — всё очень сильно подкупает, заставляет дрожать перед ним, но не от страха, а от желания быть рядом, касаться его, видеть и слушать…

Не совсем понимая сути его вопросов, киваю, соглашаясь. Но как только краем глаза улавливаю сигналы запрета движения на железнодорожном переезде, тут же осознаю, в чём кроется подвох, смысл озвученного, его безумный план.

— Женя, это самоубийство! — выкрикиваю я, понимая, что он не остановится ни перед чем, только бы добиться желаемого.