— Лежи смирно, Яна. Не дёргайся! — рычу, опасаясь очередного обстрела. После взрыва некоторое время воцаряется тишина.

— Женя! Боже мой, ты ранен! Прости… Прости, пожалуйста… Покажи мне плечо. Нужно скорую вызвать. Женя! — обвивает руками затылок, притягивая к себе ещё ближе.

— Яна, угомонись, прошу, — зарываюсь лицом в её шею, чтобы надышаться одуряющим запахом кожи и немного притупить боль. Это работает. Действует, как морфий.

Когда мозг плывёт от неё, остальное забывается, становится неважным, не существующим. Она запускает в моём теле необратимые процессы, заставляет вибрировать каждый нерв. Разносит мою вселенную на мелкие осколки и мне приходится заново выстраивать её вокруг себя, заставлять работать в прежнем режиме. Только в прежнем не получается. С Яной все мои установки дают сбой. Рушатся, на хрен, как карточные домики.

— Потерпи, всё скоро закончится. Хочешь, уедем ко мне. Тимку Вал привезёт завтра. За него можешь не волноваться. Я хочу сегодня побыть с тобой наедине. Только ты и я. Давай затеряемся всего на один вечер. На одну ночь. Яна…

Выдыхаю с глухим стоном, касаясь губами дрожащей венки на шее.

— Женя, нужно вызывать полицию… Нужно скорую вызывать… — её сбивчивое дыхание сводит с ума. Я теряю себя снова, забывая обо всём. Впиваюсь губами в шею в надежде, что очередной кошмар на какое-то время отступит.

Яна

Немного придя в себя после ужаса, я в панике обнимаю его за затылок и держусь так крепко, будто бы вот-вот должна сорваться в гибельную чёрную пропасть, остаться совсем одна, без него… без Тима… без права на жизнь…

Боже, я ведь хотела как лучше, а вышло как обычно. По-глупому. Необдуманно. С грянувшей смертельной опасностью…

Хотела прошмыгнуть туда и обратно вместе с телохранителем. Прошмыгнула…

Второй раз он спасает меня ценой своей жизни. Второй раз рискует, получая очередной ответный удар.

Его болезненный приглушённый стон острым лезвием проходится по сердцу. Вынуждает притихнуть под ним, обжечься огнём, полыхающим на его губах.

Только бы всё обошлось… Быстрее бы всё закончилось… Кто-то же должен позвать правоохранительные органы на помощь. Где эта чертова охрана?

С трудом втягиваю горячий воздух, скопившийся вокруг нас. Проглотив удушающий ком, облизываю пересохшие губы и шепчу:

— Женя… Поговори со мной, пожалуйста. Не молчи. Хочешь, ругай, только не молчи. Я думала, всё обойдётся. Тихо проскочу туда и обратно… Со Стасом…

Зарываюсь пальцами в его волосах и сжимаю их, пытаюсь его расшевелить. В ответ получаю укус. В шею. Отрезвляющий. Такой, что дрожью всё тело моё и его пронимает, и слёзы наворачиваются сами собой.

Ревнует? Скорее злится. В итоге склоняюсь к мысли, что это приступ боли в плече.

— Он уволен, — подтверждает одну из моих догадок и следом целует обожженную кожу, нежно зализывая боль. — Дома выпорю. Будешь знать, как совершать глупость за глупостью, — хриплый голос щекочет ухо, заставляя сердце дрожать вместе с оголенными нервами.

Не верю, что Женя приведёт угрозу в действие, но всё же вернуться хочется к Тимке. До сих пор ему удавалось сдерживать в отце порочных демонов.

Я всё ещё не готова терять голову и срываться в любовный омут в предобморочном состоянии. С ним моё сердце рвётся на части, замирает, напрочь вырубает реальность.

— Я хочу увидеть Тима, — шепчу, улавливая вдалеке звуки сирены скорой помощи. Нарастающие сигналы проникают в сознание относительным спокойствием. Наконец-то мы в безопасности. Хотя бы на какое-то время.

Услышав вой полицейской машины, Женя напрягается всем телом. Приподымается надо мной и на пару секунд ловит мои глаза своими.

— Ты хочешь снова спрятаться за ним. В этот раз не выйдет, Яна, — негромко ставит в известность, оглядываясь по сторонам.

Звук открываемой двери пронзает меня холодным испугом и я дёргаюсь, неосознанно хватаясь за плечи Жени.

— Блять! Янааа… черррт… — гонщик шипит, закатывая от боли глаза.

— Прости! Прости! — бормочу, — Я не хотела. Прости меня, — поспешно смахиваю подступившие слёзы, замечая за его спиной фигуру начальника охраны с кровавыми царапинами на лице.

— Ментов втягивать не будем, — Терентьев сходу начинает говорить. Быстро и четко. — Не уверен, что мы можем им доверять. Сами разберёмся. Яна, Вы ничего не знаете. Отвечать за Вас будет Евгений Дмитриевич. Если спросят, молчите. Скажем так — у вас шок. О покушении в доме сестры и погоню забудьте. Понятно?

— Да, — согласно киваю головой.

— Пушку стрелка мы спрятали. Экспертиза установит владельца, если покойник не киллер. Взорванный автомобиль числится в угоне со вчерашнего вечера. Кто-то постарался замести следы.

— Что с остальными?

— Стаса задело осколком. Рана неглубокая, выживет. Тимур в порядке.

— Я могу сесть? — задаю вопрос, когда Женя сползает с меня, выбираясь из машины.

— Можете, но лучше не рисковать. Стреляли в Вас, Яна Александровна. Лежите смирно, пока я не дам отбой.

Глава 33

Вынужденная санкция

Яна

Когда в лицо так хлещет дождь

А мир пронзительно холодный

Я предложу тебе свое тепло

Я предложу все то что ты возьмешь…

Авиатор. «Навсегда».

Водителю был дан приказ следовать к его личному дому. Впоследствии пережитого кошмара я не стала возражать. Меня накрыло раскаянием, а вот гонщика, наоборот, прохладной отстранённостью.

После всех проведённых процедур в коттеджный посёлок мы попадаем около десяти часов вечера. Всю дорогу мы с Женей молчим. По его сжатым кулакам, расположившимся на бёдрах, видно, что злится. Мышцы тела напряжены. В залитом сумерками салоне черты лица выглядят особенно заострёнными. Пугают глаза: такие глубокие, чёрные, время от времени отражающие вспышки мелькающих на трассе огоньков.

Минуем пропускной пункт с двумя охранниками, затем едем ещё пару километров. Наконец мы останавливаемся напротив кованых ворот его двухэтажного особняка, обгороженного высоким каменным забором.

В доме горит тусклый свет. Значит, кто-то за ним присматривает помимо охраны.

— Свяжись с Самохиным, — твёрдо приказывает Терентьеву, пока наш автомобиль въезжает во двор и прячется в гараже. — Хочу узнать всё, что он успел нарыть. Экспертиза ствола когда будет готова?

— В ближайшее время, Евгений Дмитриевич. Я сообщу Вам.

— Хорошо. Мы с Яной переоденемся и спустимся к ужину. Поговорим позже в моём кабинете. Передай повару накрыть для нас стол через полчаса.

Женя покидает автомобиль, быстро обходит его и открывает дверь с моей стороны.

— Идём, я покажу тебе дом, — галантно подаёт свою руку.

Мешкаю несколько секунд, затем касаюсь мужской ладони своими пальцами. Подушечки обжигает его энергетикой. По венам от прикосновения кожи к коже пробегает разряд тока. Рвано втягиваю воздух, стоит мужчине сомкнуть пальцы на моей кисти и потянуть легонько на себя.

Кое-как выгружаюсь из машины и становлюсь перед ним. Из-за его напускного безразличия в глаза упорно стараюсь не смотреть.

Всю дорогу я мечтала о том, чтобы Женя коснулся меня хотя бы плечом, мизинцем или бедром, просто заговорил. Но он молчал, наказывая таким изощрённым способом, пока у меня в груди не начал разрастаться плотный комок боли, плавно перекрывающий доступ воздуха.

— Чемоданы… — с трудом произношу, ощущая сухость во рту. — Мне нужны мои вещи.

Язык выскальзывает наружу, чтобы увлажнить губы. Интуитивно поднимаю взгляд и замечаю короткое оцепенение мужчины. Глаза гонщика впиваются в мой рот.

— Их сейчас доставят в нашу спальню, — наконец отмирает. Его тон звучит ровно, словно мы компаньоны, а не любовники.

Да что б тебя! Я усвоила урок. Тысячу раз раскаялась и пожалела.