— Мама поэтому ушла, потому что ты требовал подле себя красавицу двадцать четыре на семь?

Я не знаю настоящей причины, по которой ушла мама. Она ушла, когда мне было всего три года, и с тех пор я ни разу ее не видела. Отец говорил, что она бросила нас и уехала за границу, нашла там нового мужчину, а мы, ни я, ни отец, ей не нужны. Я верила. Верила, потому что ведь действительно мама не искала способа со мной связаться и поговорить, значит, действительно не хотела. Но что если ей попросту не позволял отец?

— Твоя мать ушла, потому что встретила на отдыхе другого мужчину, Ясмин.

— Это я слышала. И что? С тех пор она не проявляла никакого желания со мной увидеться?

— Она променяла тебя на мужчину, Ясмин. Пора бы с этим смириться.

— Я смирилась, папа, но твоя зацикленность на внешнем виде женщины удивляет.

— Твоя мать, Ясмин, ушла, потому что узнала об измене. Я отправил ее за границу, чтобы она пришла в себя и поняла, что развод невозможен, но она там нашла какого-то Хулио и приехала, потребовав развода.

— Ты никогда не говорил, что изменял матери.

— А как ей не изменять? Она ведь была невзрачной, простой. Я ее из помойки достал, в люди вывел, а она все это не ценила. А ведь вокруг меня всегда было множество женщин, готовых на многое.

— И где эти женщины сейчас? И где будут, когда ты постареешь? — говорю не без злобы в голосе.

Я всегда знала, что мой отец далек от идеала, что он циничен и хладнокровен, но я понятия не имела, что он не любил маму. Он всегда говорил о том, что она разбила ему сердце, но ведь получается, что все было наоборот. Сначала сердце ей разбил он, а потом мама от безысходности бросилась в объятия к другому. Это не объясняет, почему она бросила меня, своего ребенка, но вполне объясняет, почему бросила отца.

— Вокруг меня всегда будут красивые женщины, Ясмин.

— Будут, — соглашаюсь. — Но ты не спешишь жениться.

— А зачем? Если я сегодня хочу быть со Светой, а завтра с Дианой?

— А через десять лет? Когда тебе, папа, будет нужен просто родной человек рядом, а не упругая грудь и накрашенное лицо? Что ты будешь делать потом? Оплатишь сиделку или пообещаешь молодой жене много денег после своей смерти, лишь бы она тебя не бросала?

— А твоя мать, думаешь, была со мной по другой причине?

— Думаю, она тебя любила. И именно поэтому не простила измену.

На этом покидаю кабинет отца, оставляя его в задумчивости. Слышать все это от него было неприятно. Такое ощущение, что меня окружают племенные жеребцы, которым подавай исключительно отборных кобыл.

Но разве это что-то изменит? Как показала практика, ничего. Разве у Карины вышло женить на себе Динара или кого-то другого? А у Анны? А у сотни других женщин, умеющих себя подать? Возможно, секрет успеха кроется в чем-то другом?

Однако, на встречу с Артемом я все же иду не в растянутой футболке, а в деловом костюме, с брендовой, подаренной несколько дней назад отцом, сумочкой. С укладкой и макияжем. Уверена, иначе бы отец не выпустил меня из дома и переодел насильно.

Мы с Артемом здороваемся, делаем небольшой заказ и приступаем к разговору.

— Что насчет опеки? Единоличная или совместная? — спрашивает Артем, постукивая ручкой по столу.

Час назад я передала ему все наши документы, чтобы начать бракоразводный процесс. С тех пор мы обсуждаем моменты, которые могут смутить суд, когда до него дойдет. Артем сказал, что можно попытаться договориться с Динаром, и тогда будет всего одно заседание, но я на это даже не рассчитываю.

Над вопросом Артема приходится не то чтобы думать. Я все решила для себя давно, но ответить сложно после всей той грязи, которая вылилась на меня в СМИ. Даже связи отца не помогли немного потушить разгоревшийся пожар. После всего, что я прочла о себе, во мне укрепилось лишь одно желание — сбежать повторно.

— Совместная, — отвечаю спокойно.

Вижу, как Артем приподнимает бровь, но вслух ничего не говорит, за что я ему отдельно благодарна. Не уверена, что смогла бы выдержать еще и его осуждение.

Ясмин

Вопреки ожиданиям, мы не обходимся одним заседанием. Как я и думала, адвокат Динара специально затягивает, да и судья, кажется, совсем не на моей стороне. Он словно не понимает, с чего вдруг я решила разводиться, хотя причину я озвучила. Артем сказал, нужно говорить правду, ведь у нас трое детей, что значительно усложняет процесс, даже с учетом того, что я не настаиваю на единоличной опеке.

— Как думаешь, в этот раз нам наконец повезет? — спрашиваю Артема с улыбкой.

— Не уверен, — он протягивает мне бумажный стаканчик с кофе и хмурится, что-то просматривая в планшете.

— Почему?

— Есть подозрение, что он подкупил судью и в этот раз не согласится отдать то, что мы просили.

Вообще-то, я не требовала слишком многого. Алименты, так как дети будут проживать со мной, и раздел имущества, но не совсем пополам. Я оставляю Динару львиную долю того, что у него есть, потому что он заработал это упорным трудом. Я попросту не имею права претендовать на пятьдесят процентов, хотя Артем уверял, что имею. Я ведь воспитывала детей, пока муж рос по карьерной лестнице, а ведь могла тоже зарабатывать, проявлять себя и жить, ни в чем себе не отказывая, но уже за свои деньги.

Первое заседание состоялось две недели назад. Оно было сложным, долгим. Из меня снова вытрясли всю ту боль, что я испытала, когда узнала об измене мужа. Я старалась стойко держаться и бойко отвечать, но нервы то и дело давали сбой. Хотелось заплакать, наорать на судью за нелепые вопросы. Он, к слову, ни капли мне не нравится. И не понравился с первого же взгляда, а уж когда открыл рот, то и вовсе. Он не на моей стороне. Не могу сказать, что защищает Динара, ведь его задача быть нейтральным, но и мне он слабо верит. Развод только из-за измены? Разве так бывает?

Если это заседание пройдет точно так же, то я не уверена, что смогу выдержать. Эти две недели мне приходилось собирать себя по кусочкам, особенно учитывая, что Динар проявлял желание видеться с детьми. Я сама ему предложила, так что и отказываться было поздно. Соглашалась, собиралась, брала Елену, которую отец так и не уволил, потому что мы не нашли достойную замену, и везла детей на встречу с отцом.

— Может, попробовать с ним поговорить? — предлагает Артем. — Вне судебного заседания.

— Не уверена, что он станет слушать.

На самом деле — страшно представить, что я просто возьму и подойду к Динару с разговором. Начну просить о том, чтобы дал мне развод и скорее? Или чтобы не подкупал судью? Смешно. Он все равно сделает по-своему. Так, как захочет, и так, как ему советует его адвокат. Он у него один из лучших. У нас их в городе не так много.

Артем — тоже лучший, но он не так рекламирует себя в социальных сетях, не ведет блог, в отличие от Яна Ковалевского. Вот уж кто знает толк в способности разрекламировать себя. Но если уж быть откровенной, то он действительно хороший адвокат, у него огромный процент успешно завершенных дел. Как и у Артема. И хоть он уверяет меня, что они сталкиваются не впервые, я все равно нервничаю. Ведь Артем выигрывает у Ковалевского не всегда, как и тот у него.

— Ты все еще что-то чувствуешь к мужу?

Не скажу, что вопрос неожиданный, но ставит в тупик. Я хмурюсь, не зная, что отвечать. Под вопросом “что-то” Артем ведь имеет в виду любовь? Или привязанность? На крайний случай страсть? Не о ненависти и злобе он ведь говорит, верно? Думаю, что нет, но отвечать все равно не знаю, что и как. И даже не потому, что не знаю, а потому что часто ловлю на себе взгляды Артема. Они не всегда дружеские или деловые. За очень короткий срок Артем успел выучить мои вкусы, узнать, как зовут моих детей, и даже поладить с парнями, ведь я часто брала их на встречи.

Разумеется, мы не обсуждали при них развод, они резвились в детских комнатах ресторанов, пока мы с Артемом пытались прийти к консенсусу и выстроить стратегию. Правда, иногда мне казалось, что во встречах нет никакого смысла. Ни о чем новом мы не говорили. Может, и говорить было не о чем, и Артем искал предлог, чтобы увидеться?