- Нет, так нельзя, ты что? Тем более сейчас семинар, - испуганно моргаю я.

- Ну да, я и забыл, что встречаюсь с отличницей, - усмехается парень.

Встречается? Так, значит, мы с ним пара? Как же здорово это звучит!

- А ты сегодня работаешь? - мягко касаясь моих волос, интересуется Денис.

- Нет.

- Тогда поедем ко мне после универа?

- Я сразу после универа не могу, - внутренне сжимаясь, говорю я. - Мне кое-что сделать нужно.

- И что же?

- С Никитой поговорить хотела. Объясниться.

Лицо Дениса мгновенно напрягается, и по нему начинают разгуливать желваки. Я, конечно, понимаю, что ему неприятно, но он-то свою бывшую среди ночи утешать ездил, а мне, выходит, и разговаривать с другими парнями нельзя?

- Ну, окей, - сквозь зубы цедит он. - Я тебя тогда в Красной подожду. Поговоришь, и поедем.

Я вижу, с каким трудом Денис выдавливает из себя слова, и я благодарно улыбаюсь ему в ответ. Как же все-таки хорошо, что она хотя бы пытается меня понять. Это уже прогресс.

Остаток учебного дня мы с Денисом проводим как парень и девушка: на переменах он держит меня за руку, на лекции поглаживает мою ногу под партой, вызывая нестройные ряды мурашек по всему телу, а на обеде в Красной садится за один стол вместе со мной, Ксюшей и другими нашими (а точнее Ксюшиными) приятельницами.

Белкина глядит на нас с Денисом как на умалишенных и фыркает каждый раз, когда он называет меня Веснушкой. Ей это прозвище кажется смешным и нелепым, а меня оно умиляет. Есть в нем что-то трогательное и душевное.

Другие девочки за столом таращатся на Дениса так, словно к нам подсел не человек, а привидение - с напряженным вниманием и плохо скрываемым любопытством. Парня эти взгляды явно веселят, потому что он то и дело отпускает провокационные шуточки, от которых и без того вечно хихикающие и перешептывающиеся одногруппницы начинают активно заливаться краской.

Находясь рядом с Денисом, я все время чувствую на себе пристальные взгляды окружающих. Причем замечать меня начинают даже те, кто раньше и не смотрел в мою сторону. Наверное, это связано с тем что Рейман или, точнее сказать, Реймана знает весь универ - все с ним здороваются, все у него что-то спрашивают. А так как я теперь хожу с ним рядом, часть этого внимания перекидывается и на меня.

После лекции по статистике Денис идет вместе с друзьями в Красную, а я спускаюсь в холл первого этажа, где, согласно короткой смс-переписке, мы с Никитой Сафроновым должны встретиться.

Пока я жду его, перетаптываясь с ноги на ногу, меня всю буквально снедает стыд. Как же все-таки ужасно я поступила! Пришла с ним на вечеринку к Сердюкову, а потом уехала вместе Денисом и пропала.

На выходных Никита звонил мне много раз, а я не отвечала ему. И не только потому, что с головой была погружена в Реймана... Я просто не знала, что мне ему сказать. Как объяснить свой безнравственный, эгоистичный и, откровенно говоря, предательский поступок.

Вчера ночью в перерывах между воскрешениями в памяти пылких моментов страсти с Денисом я ругала себя последними словами, пыталась воззвать к совести и вообще всячески старалась стереть с лица блаженную улыбку. Но, кажется, под воздействием любви совесть у меня просто напросто атрофировалась: я хоть и осуждала себя, но желания поступить по-другому и исправить случившееся хоть убей не было.

Рита

- Привет, - робко здороваюсь я, когда Никита останавливается напротив меня.

- Привет, - холодно бросает он, глядя мимо меня.

В лице парня читается грусть и обида, которые он пытается скрыть под напускным безразличием, и от этого мне становится еще тяжелее. Выходит, мой поступок действительно задел его за живое.

- Никит, я... Прости меня, пожалуйста. Мне нечем оправдать свое поведение. Просто знай, что я меньше всего хотела причинить тебе боль и...

- Ты теперь с ним, да? - перебивает меня Сафронов, напряженно стискивая челюсти.

- Да, - киваю я, пряча глаза в пол.

В эту секунду мне хочется провалиться сквозь землю.

- Но ты же понимаешь, что для него это лишь игра? Он поматросит и бросит, а ты окажешься ни с чем. Через это уже десятки девушек в институте прошли.

Ну вот. Еще один человек говорит, что я для Дениса - одна из многих. Кажется, я уже должна к этому привыкнуть, но обида все равно острым ножом царапает сердце.

- Никит, ты за меня не переживай, я как-нибудь разберусь с этим сама... - запинаясь, произношу я.

- Но я переживаю, Рит, переживаю! - восклицает парень. - Этот козел Рейман запудрил тебе мозги! А мне ведь совсем не все равно!

Болезненно сморщившись, я поднимаю на него глаза. Ситуация максимально неловкая, и я совсем не знаю, как себя вести. Как объяснить Никите, что я угодила в капкан? И что я ни за что на свете добровольно из него не вылезу. Что меня тянет к Денису, как мотылька к огню. И даже если я буду наверняка знать, что сгорю, все равно не смогу сменить направление.

- Прости, - глухо повторяю я, не в силах выдавить из себя ничего другого.

На долю секунды Никита обессиленно прикрывает глаза, разочарованно качает головой, а затем... Затем вдруг подлетает ко мне и порывисто обнимает.

- Рит, ну, пожалуйста, опомнись! Ведь у нас все так хорошо было! - шепчет парень, крепко прижимая меня к себе.

Этот мучительный диалог высасывает из меня последние силы, и я чувствую себя законченной стервой. Бессердечной и злой, так что мне вдруг становится противно от самой себя. Но я обязана довести начатое до конца. Не ради себя, ради Никиты. Он должен выкинуть меня из головы.

- Нет, - твердо говорю я, отстраняясь от Сафронова. - Я уже все решила, Никит. Я теперь с Денисом. Извини, если сможешь.

Несколько секунд он смотрит на меня с невыразимой горечью и досадой, а затем, не сказав ни слова, разворачивается и уходит.

Ну вот и все. Это был первый раз в моей жизни, когда я причинила боль другому человеку ради Дениса. Первый, но не последний.

Денис

К счастью, мне удается исчерпать неприятный инцидент с Колесниковой быстро и почти без последствий. Вика хоть и была жутко зла на нас с Веснушкой, но все же кое-какие рычаги давления на нее у меня остались.

За несколько месяцев наших, если можно так сказать, отношений мне случалось проявлять себя не только с плохой стороны, но и с хорошей. Я никогда не был жмотом и всегда покупал Вике все, что она просила. Или даже то, на что она просто восхищенно смотрела. Ювелирка? Пожалуйста. Брендовые шмотки? Держи.

Колесникова всегда очень бурно выражала свою благодарность и под ее воздействием соглашалась даже на то, о чем впоследствии жалела. Например, о всяких сексуальных экспериментах. Или о том, что я записывал их на камеру.

Ни одна девчонка, даже если она безбашенная оторва, не захочет, чтобы широкая публика увидела, как рьяно она старается в постели, и тут Вика не стала исключением.

Протрезвев, Колесникова понимает абсурдность идеи о самоубийстве, однако от решения и дальше донимать меня своими приставаниями не отказывается. Поэтому и огорошивает меня дурацким "спасибо, что приехал среди ночи" прямо перед Ритой.

Не то чтобы я открыто шантажирую Вику или угрожаю ей, нет. Я просто тонко намекаю, что та самая запись по-прежнему хранится у меня на компе и будет очень печально, если она вдруг, каким-то чудесным образом окажется в Интернете.

Колесникова хоть умом и не блещет, но мою мысль улавливает  сразу. Поэтому договориться с ней о разговоре с Ритой не составляет мне труда. К моему облегчению, Веснушка нам верит. Должно быть, потому что вид у Вики и впрямь жалкий. Однако, несмотря на это, лично у меня Колесникова сочувствия не вызывает. Наверное, из-за того, что до этого вела себя как настоящая сука.

Когда Рита уходит "объясняться" со своим недоумком Сафроновым, я делаю вид, что направляюсь в Красную, а сам тем временем, держась на расстоянии, следую за ней. Я хоть и притворился, что понимаю ее стремление утешить бывшего, но на самом деле я ни черта не понимаю!