В нескольких шагах от них стояла та самая загорелая, чёрная, как галчонок, девчонка, которая недавно участвовала в нападении на Игоря.

— А! Туземное население! Привет от бесстрашных путешественников! — крикнул ей Алёшка.

— Я не туземное население, я — Маринка! — представилась девчонка.

Её спутник, худущий, провяленный на солнце мальчишка бродил по воде чуть в сторонке, держа в руке самодельное копьё-острогу. Собака лежала на берегу, положив круглую голову на вытянутые лапы, и умными глазами-бусинками следила за своими хозяевами.

— Что это он делает? — спросил Витька, кивнув головой в сторону мальчишки.

— Охотится, — пояснила Маринка. — Это мой брат, Колька. Он учится в седьмом классе… А я только в третьем…

— На кого же он охотится? — заинтересовался Алёшка. — На бычков?

— Нет, бычков так не поймаешь… Их надо на удочку ловить. А Колька морских котов бьёт, чтобы они ребят не калечили.

— Что это за морские коты?

— Это рыба такая… Круглая, как тарелка. А сзади — длинный тонкий хвостик. На этом хвосте у кота острая костяная пилка. Он ею может до кости ногу разрезать. Павлику соседскому… Ему ещё только восемь лет… Кот как резанёт ногу. Так Павлик до сих пор на перевязку ходит. И уколы ему делали. Целых шесть штук.

Колька вдруг шагнул вперёд, взмахнул своим копьём и резко спустил его в воду. Когда он поднял копьё, на его конце трепыхалось что-то, большое и круглое.

— Поймал! Поймал! — закричала Маринка и прыжками бросилась к брату. За ней, разбрызгивая воду, помчались Алёшка и Витька.

Колька вытащил добычу на берег. На песке корчилось и вздрагивало странное создание, похожее на плоскую немного удлинённую лепёшку, серую сверху и белую снизу. На трепещущем хвосте подрагивал острый, зазубренный костяной отросток.

— Вот этой колючкой он и бьёт? — спросил заинтересованный Витька.

— Он не бьёт, а словно распиливает тело, — охотно пояснил Колька. — Самая вредная тварь. Лежит на песке серая, плоская сразу её не заметишь. А проплывёт рядом рыба, или пройдёт человек — она и полоснёт своей пилой…

Ни Колька, ни Витька с Алёшкой не замечали, как шло время. Усевшись рядом на влажном песке так, что их босые ноги то и дело омывали волны, они беседовали, как старые добрые друзья. Оказалось, что Колька вырос здесь, в этом маленьком приморском городке, в семье рыбака, и поэтому, отлично знал всё, что происходило в морских глубинах. Он очень интересно рассказывал об огромных прозрачных медузах, передвигающихся, как настоящие реактивные корабли, выбрасывая сильную водяную струю. Он говорил о крабах, умеющих моментально закапываться в песок. С увлечением он описывал, как «клюёт» бычок и как надо ловить хитрую, проворную кефаль. О стычке возле ворот лагеря он даже и не вспомнил.

— Нам, наверное, уже пора! — с сожалением проговорил Витька. — А то тётя Тонна шум поднимет.

— Кто это — тётя Тонна? — спросил Колька.

— Старшая вожатая! — Витька махнул рукой. — Такая нудная, что прямо ужас!

— Бывают такие! — сочувственно подтвердил Колька. — Вот будь моя власть, я бы нудных ни за что не пускал в пионервожатые…

— Николай, взял бы ты нас с собой на рыбалку! — несмело попросил Алёшка.

— Ну что ж, ладно, — сразу согласился Колька. Только как вы выберетесь из своего лагеря? Вас же там на верёвочке держат…

— Сорвёмся! — махнул рукой Витька.

Колька немного подумал.

— У вас когда завтрак? — спросил он.

— В восемь часов.

— Добро! После завтрака я буду ждать вас в лодке, возле вашего лагеря… Снасти тоже найдём!

— В лодке? — удивился и обрадовался Алёшка. — А откуда ты достанешь лодку?

— У нас своя… Звать её «Марина», как сестрёнку. Ходкая шлюпочка!

— Вот здорово! Давай пять! — воскликнул Алёшка.

Новые друзья звонко хлопнули ладонями.

— Ты, Колька, на нас не обижайся за то, что мы там, возле ворот, на вас налетели, — немного смущённо попросил Витька. — Мы же не знали, что ты такой мировой парень!

— А я и не обижаюсь, — улыбнулся Николай. — Вы же правильно налетели, за своего товарища встали… Это всё Маринка! Не девчонка, а чистый репей, к кому хочешь прицепится.

— Не попадёт нам? — вздохнул Алёшка, когда друзья уже бежали к песчаному валу.

— Ну, может быть, отругает тётя Тонна! — беззаботно проговорил Витька. — А ты — молчи да дыши, будет барыш…

Как только ребята перешли вброд маленькую речку и обогнули песчаный вал, бежавший впереди Алёшка вдруг остановился и присвистнул:

— Ну, всё, погорели!

На пляже, около их лагеря, сейчас было полно ребят. Одни лежали на песке, другие купались. У самой воды, спиной к ним, высилась внушительная фигура тёти Тонны.

— Спокойствие, Алёха! Главное — спокойствие! — проговорил Витька. — Делай, как я.

И небрежной, валкой походочкой, заложив руки за спину, он зашагал к лежащим…

Лежавшие на песке ребята, словно по команде, уставились на подходивших друзей. Тётя Тонна о чём-то разговаривала с врачом, и у Алёшки уже мелькнула мысль, что им удастся незаметно пристроиться к ребятам, и всё обойдётся. Но как раз в это мгновение Антонина Михайловна обернулась, и серые глаза её сразу стали грустными.

— Та-ак! — протянула она и горестно вздохнула. — Где же это вы бродяжничали, пионеры Алексей Комов и Виктор Олейников?

— Здесь, рядом, — сделав самое невинное лицо, ответил Витька. — Мы только посмотрели, зачем этот песок там насыпан…

— Там, за этим валом, речка, Антонина Михайловна, — смотря в лицо вожатой ясным, прямодушным взглядом, сказал Алёшка. — Такая чистая-чистая речка… Она здесь в море впадает… Мы только на минуточку.

— Они врут, Антонина Михайловна! — вдруг выкрикнул чей-то голос. — Они по пляжу шатались. И хулиганили там.

В ряду лежащих Витька неожиданно увидел чёрный купальный костюм с чайками. Сейчас ехидная девчонка улыбалась, и чёрные глаза её горели от удовольствия.

— На пляже? — переспросила Антонина Михайловна. — Кто их видел на пляже? Ты, Венера Светловидова?

— Да, я, Антонина Михайловна! — Венера поднялась с песка и отряхнула свой купальник.

— Что они там делали, Венера Светловидова?

Венера покраснела и смущённо потупилась.

— Что же ты молчишь, Венера Светловидова? — Тётя Тонна повысила голос. — Говори, что они там делали?

— Они обзывались…

— Как?

— Они… сказали… что я… мартышка…

Ребята захохотали. Алёшке показалось, что и в глазах Антонины Михайловны мелькнула и пропала смешинка.

— Т-а-ак! — протянула она и покачала головой.

— Вы понимаете, что самовольная отлучка из лагеря — это, можно сказать, преступление… — Тётя Тонна грустно вздохнула. Потом она сдвинула на затылок свою панамку и начала говорить. Голос её лился ровным, звенящим ручейком. Она не ругалась, не упрекала, но от её слов становилось очень скучно.

Она говорила, что товарищи не могут доверять Алексею Комову и Виктору Олейникову, что вдруг это дело происходило бы не в пионерском лагере, а на пограничной заставе. Бойцам Алексею Комову и Виктору Олейникову нужно было идти на охрану границы, а они отправились гулять. И из-за этого через границу пробрались враги…

Витька вздыхал, уставившись в песок. На его скуластеньком лице отражалась вежливая скука. А Алёшка удивлялся как это взрослый человек, старшая пионервожатая, может говорить такое? Да разве он ушёл бы гулять, если бы надо было охранять границу! Кто ж пойдёт гулять, если надо с оружием в руках беречь нашу страну от врагов!

— Но это ещё не всё! — повысила голос Антонина Михайловна. — Алексей Комов и Виктор Олейников не только плохие товарищи, но и никуда не годные общественники! В то время, как они шатались по пляжу, в лагере происходили важнейшие события. Их товарищи выбирали советы отрядов и совет дружины. Виктор Олейников и Алексей Комов даже не знают, что председателем их шестого отряда избрана пионерка Зина Симакова, что председателем совета дружины выбрана Катя Лученко. Они ничего не знают и не хотят знать…