— А если никто не полезет, так зачем пост?

Вожатая передёрнула худенькими плечиками.

— Странный ты, мальчик… Стоять здесь надо для порядка… Понял? Для порядка! Вот тебе красная повязка. Вот свисток. Если нужно будет — свистнешь, кто-нибудь придёт. А мне болтать с тобою некогда, я сегодня дежурная по лагерю…

Она повернулась и торопливой походкой засеменила к голубому домику.

Нет, эта вожатая совсем не нравилась Игорю — кудрявая, фасонистая зазнайка. Не то что Алла! Алла — простая, своя… С ней поговорить можно… А эта?

Игорь надел на руку красную повязку с надписью «дежурный». Потом присел на низенькую скамеечку под «грибком».

Море было совсем рядом, за десятиметровой песчаной полоской пляжа. Мелкие ленивые волны с лёгким шелестом набегали на песок и откатывались назад. И море выглядело безобидным, ласковым. Оно, казалось, смеялось блёстками волн. Вдалеке, у самого горизонта, шёл белый корабль.

По обеим сторонам ворот тянулся забор. Он отделял пляж от лагерной территории. Здесь, на задворках, куда выходили задние стены санпропускника и гаража, не было ни цветников, ни клумб. Зато здесь густо росли низкорослые корявые деревья с серо-серебристой листвой.

Игорь некоторое время разглядывал эти заросли, пустынный пляж, море. Потом ему стало скучно, и он начал мечтать.

…Вот он, Игорь Валявский, — пограничник и стоит на посту с автоматом в руках… Или нет, лучше по-другому! В составе первой космической экспедиции Игорь Валявский вылетел на далёкую планету. Космонавты разбили лагерь на берегу неведомого моря. Кругом лагеря тянутся таинственные заросли неизвестных растений. В них то и дело раздаются странные звуки и мелькают непонятные зелёные огоньки. Ночной мрак окутывает планету. Но Игорь не боится. Сжимая в руках многозарядное атомное ружьё, он зорко всматривается в заросли…

Игорь любил представлять себя сильным, мужественным, бесстрашным. А на самом деле ему ещё ни разу в жизни не довелось проявить силу и бесстрашие. От всех жизненных бед и испытаний его пока оберегали мягкие материнские руки. А единственное приключение, которое, он помнил, произошло с ним позапрошлым летом, когда они всей семьёй отдыхали в деревне. Как-то они с мамой гуляли по берегу тихой речки, и на них напал большой козёл с озорными жёлтыми глазами и седой бородой. Козёл вылетел из-за сарайчика и с разбегу поддал Игорю крутыми рогами пониже спины. Удар был таким сильным, что Игорь полетел в кусты. Впрочем, он сейчас же вскочил и стал искать палку или камень. Но тут козла атаковала мама и стала лупить его синим китайским зонтиком. Козёл отскакивал и снова прыгал вперёд. А мама кричала:

— Игорёк, спасайся! Игорёк, беги!

Потом зонтик сломался, и мама ухватила козла за рога и начала кричать «Помогите!». Из соседнего двора выбежал рослый загорелый парень, ухватил козла за рога и одним быстрым движением мускулистых рук отшвырнул буяна в сторону. Козёл заблеял и пустился наутёк.

Дома мама вдруг зарыдала и стала требовать от отца, чтобы тот немедленно обратился в милицию.

А отец молча разгуливал по веранде, курил и едва заметно усмехался.

— Валечка, пойми же, что это просто смешно — подавать в милицию заявление на козла, — доказывал он. — Да ведь ничего страшного и не случилось. Ну, зонтик поломался… Да чёрт с ним, с этим зонтиком!

— Как — не случилось? — закричала мама. — А то что козёл чуть-чуть не убил ребёнка — это тебе пустяки!

— Да ведь жив и здоров наш ребёнок! — возражал папа.

В этот вечер папа и мама поссорились. Папа говорил, что мама делает из Игорька «тепличную орхидею», а мама обвиняла папу в бессердечии.

Папа Игоря работает главным инженером на большом заводе. А мама нигде не работает, хотя тоже закончила химико-технологический институт. Она целыми днями ходит за Игорем, и тот от души завидует товарищам, у которых работают и папа, и мама. Тех не заставляют барабанить на рояле бесконечные надоевшие гаммы. Те могут сколько угодно играть в футбол и даже одни ходят купаться на Волгу. А Игорь всё время чувствовал себя словно привязанным к маме, которая считает его почему-то и слабым и болезненным, и очень впечатлительным. С большим трудом папа вместе с Игорем добились, чтобы мама отпустила сына в этот пионерский лагерь…

Как хотелось Игорю быть смелым, решительным, неустрашимым!

Но он то и дело слышал мамины причитания:

«Игорёк, хватит тебе играть в футбол, не перегружай сердце!»

«Игорёк, не бегай по жаре!»

«Игорёк, пора кушать!»

«Игорёк, садись за рояль, ещё раз повтори упражнения».

Мальчишки их двора прозвали его презрительно: «Мамин Игорёк!»

И только оставаясь один на один с книгой в своей маленькой комнатке, Игорь воображал себя сильным и бесстрашным. Он был то Русланом, то Спартаком, то мужественным космонавтом, то суровым начальником пограничной заставы…

…Взгляд Игоря скользнул по гладкому пляжу. Вдали, из-за песчаного вала, ограждающего маленькую речонку, впадавшую здесь в море, появилось три фигуры — две побольше и одна совсем маленькая…

Игорь вскочил со скамеечки, нащупал в кармане свисток и взглянул в сторону лагеря. Возле ворот, в рыжей от солнца траве, он увидел палку, — наверное, обломок флагштока, круглый и довольно длинный. Схватив палку и держа её навесу возле ноги, как винтовку, Игорь принялся расхаживать вдоль ворот — четыре шага в одну сторону, четыре — обратно.

Три чёрных пятна приближались, и теперь уже можно было рассмотреть, что это два смуглых, дочерна загорелых мальчишки в выгоревших трусах и маленькая коротконогая, забавная собачонка.

Мальчишки бежали по воде, вздымая каскады брызг. А собачонка мчалась рядом, шарахаясь от набегающих волн и сердито лая на них. Впрочем, было видно, что лаяла она не всерьёз, а так, в шутку, ради удовольствия.

Игорь с интересом наблюдал за мальчишками и собачонкой, но внешне выдерживал сурово-неприступный вид.

Мальчишки остановились напротив ворот и с любопытством уставились на Игоря.

— Ты чего там шагаешь, как гусак? — тоненьким голоском спросил тот, что был пониже.

И тут Игорь понял, что перед ним не мальчишка, а девчонка — загорелый, с поцарапанными коленями и облупившимся носом сорванец. Он продолжал вышагивать, держа палку навесу.

— Ты что, немой? — снова спросила девчонка. — Или так, чокнутый?

— Я на посту… А часовым разговаривать не полагается, — солидно ответил Игорь.

— Ишь ты! — не то с насмешкой, не то с восхищением проговорила девчонка.

— Дрын у тебя зачем? — поинтересовался мальчишка.

— Какой дрын? Что такое — дрын? — не понял Игорь.

— Да он совсем дурной! — взвизгнула девчонка. — Он ничего не понимает!

Маленькая собачонка, разглядывающая Игоря глазами-бусинками вдруг заворчала, насторожила уши и бросилась на него. Игорь взмахнул палкой. Собачонка увернулась, потом коричневым шариком подкатилась снова.

— Не бей Тузика! — крикнула девчонка. — Не бей! А то мы тебя сейчас накормим кашей!

— Попробуйте! — дрогнувшим голосом ответил Игорь, стараясь зацепить палкой вёрткую собачонку.

Мальчишка с угрожающим видом шагнул вперёд. Девчонка отбежала в сторону, как видно, собираясь напасть сзади. Игорь свободной рукой выхватил из кармана свисток…

Но тут зашевелились серебристые ветви кустарника и оттуда вылезли Алёшка и Витька.

— Индейцы! Дикари! — восторженно взвизгнул Алёшка. — Нападение на наш передовой пост.

— Держись, бледнолицый брат мой! — завопил Витька, бросаясь на помощь Игорю.

Мальчишка и девчонка побежали дальше, поднимая фонтаны брызг. За ними с лаем мчалась коричневая собачонка.

Игорь перестал махать палкой и вытер ладонью вспотевший лоб…

Из столовой Алёшка и Витька вышли вместе.

— Ишь, понастроили коробочек с финтифлюшками! — насмешливо проговорил Алёшка, кивнув головой в сторону красивого голубого, словно сплетённого из деревянных кружев, павильона столовой.