— Проснулся? — поинтересовался хрипло. — Рассказывай, что снилось. И кто!

— Почти, — пробурчал Джерри в подушку, ерзая под Домиником, устраиваясь удобнее. — Не поверишь, мне снилось, что вместо пальцев в тот момент, в ванной, в моей заднице был член. Твой…

— Так ты эксгибиционист у нас? — хмыкнул Доминик и мощно двинул бедрами.

— Не-а, — простонал Джерри, подаваясь Доминику навстречу, — но так хотелось показать ей… настоящий секс.

Доминик на секунду замер, а потом вдруг скользнул пальцами ему в волосы, сжал, потянул на себя, одновременно с силой толкаясь членом.

— На собственном примере? — прошипел рассерженно. — А может, и научить? Спал с ней, когда вернулся, а? За эту неделю?

— Ага, поспишь с ней, как же, — Джерри рвано выдохнул, — она же полицию грозилась вызвать, если б подошел. У нее сам черт такого страха не вызывал, как слово "кончить"…

— З-Замечательно… — протянул Доминик, начиная мерно и размашисто двигаться. — И как… какие еще слова ты ей говорил? И что собирался показывать, если бы она тебя не застала, трахающим себя в зад?

На то, чтобы резко вывернуться из-под Доминика и прижать его к кровати, навалившись всем телом, Джерри потребовалась какая-то пара секунд.

— Что хотел? — прорычал он, мгновенно превращаясь из мягкого и податливого Джерри в несгибаемого Купера, — Наверное, попытаться показать, что секс — не набор правильных движений. Смог бы? — он вмиг обмяк, откатываясь в сторону, и помедлил, прислушиваясь к себе. — Нет, — выдохнул тихо-тихо. — И ушел бы от нее, независимо от того, получилось бы что-нибудь у нас.

Доминик посмотрел на него из-под опущенных век, улыбнулся и подкатился под бок.

— Ну и хорошо, — сказал просто и потерся головой о его плечо, как огромный кот. — Ну прости, я ревнивый придурок. Меня всю неделю мучили мысли о том, что ты с ней переспал. Нет, я понимаю, она жена и все такое, но… — он виновато пожал плечами.

— Я вот тоже думал, что ты забудешь обо мне, — признался Джерри, перекатываясь на Доминика сверху и мягко, нежно целуя его.

Доминик вздохнул и обнял его, разводя колени и потираясь о его живот мокрым, по-прежнему каменно стоящим членом. Но Джерри, проигнорировав намек, зажал его ноги своими, опуская колени на кровать и, чуть приподнявшись, направил его член в себя, плавно опускаясь сверху.

Доминик охнул, поерзал под ним, положил руки ему на бедра.

— Тебя забыть невозможно, — заверил, улыбнувшись. — Ты как вирус в крови, передающийся, к слову, половым путем, — он хмыкнул.

— Не всем, — улыбнулся Джерри в ответ и чуть качнулся туда-сюда, захлебнувшись воздухом от необычного ощущения доминирования и подчинения одновременно, — у моей жены иммунитет. Но самое главное, — он подался вперед, вздрогнув, когда член внутри с силой уперся в простату, и коротко поцеловал Доминика, — ты только лечиться от вируса не спеши.

— И не думал даже… — Доминик резко подался бедрами вверх, усиливая ощущения и с удовольствием наблюдая за лицом Джерри в этот момент, а потом расслабился, развел руки за голову. — Давай, — предложил азартно. — Познакомься со своим телом.

Джерри хотел было сказать, что сверху-то он пробыл едва ли не три десятка лет, но первое же движение показало, что Доминик был прав — о своем теле он не знал почти ничего. Получив возможность самому определять и угол проникновения, и глубину, и ритм, Джерри очень быстро позабыл обо всем на свете. Осталось только шумное дыхание — свое и Доминика, его же негромкие стоны и собственное удовольствие: чистое, сильное, обволакивающее теплом.

Странное сравнение — он чувствовал себя колокольчиком, внутри которого бьется молоточек, заставляя звенеть на самой высокой ноте. И он звенел, то напрягаясь и выпрямляясь и с силой насаживаясь на член, то напротив, опускаясь Доминику на грудь и двигаясь неторопливо, с небольшой амплитудой.

Доминик стонал, кусал губы, а под конец даже задрожал всем телом, но честно терпел довольно долго. И все же в какой-то момент не выдержал: сел, едва не впечатавшись макушкой Джерри в подбородок, обхватил его руками, останавливая, и со словами: "Надеюсь, ты наигрался, потому что не могу больше", — опрокинул его на постель, сняв с члена, перевернул на живот и вздернул вверх за бедра, заставляя встать на четвереньки.

— Да, вот так! — простонал, врываясь со всей силы, и надавил ладонью Джерри на загривок, вынуждая прогнуться.

Джерри практически лег грудью на матрас, максимально раскрываясь, ухватился руками за спинку кровати и теперь громко, с придыханием, стонал в такт таранящим его толчкам. Собственный член подрагивал, потираясь о простыню, а яйца, казалось, вот-вот лопнут.

Он даже не представлял себе, что секс может быть таким! Нет, конечно, он знал об этой позе, знал, что можно вбиваться в чье-то тело со скоростью отбойного молотка, но никогда не думал, что наступит день, и вбиваться будут в него, поставив на четыре кости и тараня твердейшим членом простату. Но черт побери, как же это было здорово! Каждый толчок — как инъекция ослепляющего наслаждения в кровь, сильный, острый и даже капельку болезненный. Неужели Мишель столько лет добровольно отказывалась от подобных ощущений? Мысль мелькнула на границе затуманенного удовольствием сознания, и Джерри на секунду стало стыдно. Какой же он херовый муж, что не настоял, не научил, не понял, как правильно…

… но потом всплыли заученные, словно блокирующие все чувственное слова "Я не такая"… Джерри с сожалением понял, что ей это было не нужно… совсем.

Тут Доминик сдавленна рыкнул, до боли стиснул пальцами его ягодицы и толкнулся особенно сильно, Джерри выпустил спинку кровати и рук, и рухнул на постель, задрожав в невиданном по силе оргазме, брызгая спермой себе на живот, и крупно дрожа всем телом.

Доминик некоторое время еще толкался в него постепенно теряющим каменную твердость членом, но уже медленно и лениво, и это все равно было приятно… До тех пор, пока он не вытащил его совсем.

Джерри охнул, рухнул на бок и поморщился.

— Как будто не член, а душу вынул, — пожаловался, укоризненно глядя на блестящую от смазки покрасневшую головку.

Доминик хмыкнул и обнял его, наваливаясь сверху и целуя в уголок губ.

— Это всегда так, — вздохнул. — Привыкай.

— Угу, — промычал Джерри, но тут же вскинулся: — Эй, это здорово, конечно, но и я собираюсь тебя время от времени вот также, — он обвел рукой кровать, — носом в подушку…

— Да, черт побери! — с восторгом согласился Доминик. — Вот прямо сегодня и начнешь. Сразу после завтрака. А сейчас как насчет того, чтобы искупаться?

— Что, вот прямо-прямо сейчас? — Джерри закрыл лицо подушкой. — Не-а, сейчас я буду лежать и держаться за задницу. Привыкнуть… Ты-то сам скоро к такому привык? — поерзав, он смог устроиться поудобнее, и осторожно провел пальцами по промежности. Ничего страшного там он, конечно, не нашел — только чуть воспаленную кожу ануса и приоткрытое, скользкое от смазки и спермы отверстие. — И ты смог определиться, как тебе больше нравится — сверху или снизу?

— Мне нравится секс, — подумав, ответил Доминик. — Все его проявления, неважно, сверху, снизу, в рот или в руку, или еще как, — он хмыкнул. — Я и между полами особой разницы не делал бы, если бы мне мужчины чисто визуально не нравились больше. Что же касается задницы, увы. Ощущения хуже, чем вынимание члена из задницы после оргазма, я не знаю.

— Ох, хорошо хоть это проходит быстро, — Джерри осторожно сел, с облегчением выдохнув, и уже свободно, пружинисто встал. — Ну что, идем купаться? — весело спросил, потягиваясь.

Доминик улыбнувшись, чмокнул его в щеку и выбежал из шатра, сверкнув загорелым задом. А Джерри вдруг вспомнил о его вчерашнем предложении переехать дом Хьюзов. Джерри ведь не дал ему никакого ответа, а Доминик сегодня не стал уточнять. Принял ли он его молчание за отказ? Или наоборот, считает переезд делом решенным? А может, вчера это была просто шутка? Так и не решив, как относиться с его словам, Джерри вышел из шатра и, завопив что-то воинственное, ринулся в ласковые волны.