— Тебя научить огненным заклинаниям? — усмехнулся Доминик.

— Да уж справлюсь, — поморщился Джерри, представляя себе завтрашнее утро, — но ты мне обещал сад показать.

— Советую сначала в розарий Стефании сходить, — подхватила Клаудия, — розы вечером сильнее всего пахнут!

— Да, и давайте договоримся, кто в каком направлении гуляет сегодня, — Франко бросил на супругу откровенно голодный взгляд, отчего та чуть покраснела, игриво пожав его руку.

— Чур, мы к водопадам! — быстро сказал Доминик. — Кстати, а дед с бабушкой сегодня придут?

— Нет, они в очередное путешествие сорвались, — хмыкнула Клаудия. — Наверное, не хотят расстраиваться и вернутся, когда шумиха уляжется.

— А что, — теперь у Джерри пылало не только лицо и уши, но даже шея, — и Эстебан со Стефанией… тоже… гуляют по вечерам?

— А ты как думал? — хмыкнул Франко. — Они всем нам четверым ещё фору дадут.

— Дорогой, давай уже не будем смущать Джерри столь скользкими темами, — деликатно заметила Клаудия. — А то он подумает о нас… не очень хорошо.

— Нет, нет, — закачал головой Джерри, — боюсь, что это я о себе так думаю. И о… — он запнулся. Перед глазами снова встала недавняя сцена в ванной, и крик Мишель о том, что прилично, а что нет. — Доминик, надеюсь, у ваших водопадов нет буйной растительности, — гораздо веселее проговорил он, вспоминая помывку в роднике на острове, — а что я опять буду цепляться… хоботом.

Доминик рассмеялся и сверкнул глазами, придавая этой на самом деле абсолютно невинной фразе двусмысленный оттенок.

— Надо тебе зрение поправить, — сказал убежденно. — А то просто катастрофа ходячая.

— Уже пытались, — удрученно выдохнул Джерри, — близорукость убрать — раз зельем капнуть, а вот с астигматизмом так ничего и не смогли сделать. Так что я помру в очках, увы.

— Купер, — протянул Франко, — ну к кому же ты ходил? Ведь есть же особые зелья, дорогие и сложные, правда, но зато абсолютно действенные.

— Ну раз действенные, — Джерри снял очки и покрутил их в руках, — тогда я согласен. Хоть и привык за столько лет, но скучать не буду ни минуты.

— Но пока что не поправили — надень, — хмыкнул Доминик. — А то угодишь ненароком в ядовитый плющ или, что хуже, меня с папой перепутаешь.

— Не-а, — убежденно сказал Джерри, — тебя я ни с кем не перепутаю, даже если совсем ослепну. По запаху отыщу.

— А вы романтик, — улыбнулась Клаудия. — Ещё чаю?

— Ещё какой, — подтвердил Доминик. — Повелся же на мои серенады.

— Или на твои неподражаемые представления, — Джерри прикрыл глаза, вспомнив, как застал спящего Доминика, гладящего себя. — И нет, спасибо, иначе я испорчу всю романтику бесконечными отлучками в туалет.

— Я тогда тоже не буду, пожалуй, — спохватился протянувший было к чашке Франко. — Милая, как ты смотришь на прогулку к лесному озеру?

— О да, чудесно! — обрадовалась Клаудия. — Я буду лесной нимфой!

— А папа — кентавром? — ехидно продолжил Доминик.

— Ну, знаешь, главное, чтобы не слоном, — съязвил Франко, — и вообще, сын, я же не спрашиваю, в какие скачки вы играете с Купером, — облизав ложку, добавил он и с интересом взглянул на снова покрасневшего Джерри, — Купер, ну сколько можно? Тебя так удар хватит от скачков давления.

— А иди ты… — беззлобно махнул рукой Джерри, поднимаясь из-за стола. — К своему озеру, кентавр. Доминик, ты покажешь мне розы и водопад?

— Если задумали устроить ванну с лепестками, — не удержалась Клаудия, — то советую обрывать куст оранжевых в самом углу — они лучше всего пахнут.

— Мама, какие лепестки?! — закатил глазами Доминик. — Напоминаю: у тебя сын, а не дочь!

— И что? — пожала плечами Клаудия. — Зато теперь у меня ещё и очень романтичный зять. Джерри, куст в левом углу, за жасмином.

— Спасибо, Клаудия, — Джерри уже не знал, смеяться ему или плакать, — но не думаю, что Стефания будет счастлива увидеть оборванные розы. Идем, Доминик, пока совсем не стемнело, и я не превратился в Хатхи.

И он поднялся, протягивая Доминику руку.

— Вот это энтузиазм, — похвалил Франко и тоже встал. — Моя прекрасная нимфа, ваше озеро ждёт вас!

— Иго-го-го добавить не забудь, — рассмеялся Доминик и, схватив Джерри за руку, почти бегом кинулся к дверям.

— Они у тебя всегда такие, или это специальное представления для меня? — спросил Джерри, когда они снова проходили по длинным коридорам к выходу в сад. — Хотя теперь я понимаю, что ты оказался был вполне себе типичным Хьюзом. И то, что настоящих Хьюзов я сегодня увидев впервые, — выдохнул он, ступая в темную прохладу английского вечера. — И в очередной раз разочаровался в собственной жизни… ну до острова, — тут же поспешил добавить, увидев, как напрягся Доминик.

Однако Доминик не расслабился — наоборот напрягался всё больше и больше, стиснув зубы и явственно помрачнев. В конце концов обеспокоенному Джерри пришлось остановиться и придержать его за локоть.

— Ну что случилось? — как можно мягче спросил он. — Я что-то не так сказал?

— Да нет, — Доминик опустил голову и пнул попавшийся под ноги камешек. — Просто я вдруг подумал… Только не обижайся. Но на моём месте ведь мог быть любой. Или любая.

— Нет, — Джерри осторожно взял его за подбородок, приподнимая голову и заглядывая в глаза, — не мог бы. До моего тела пытались добраться очень многие, и я легко их останавливал, а ты единственный, кто смог проникнуть в душу.

И мягко, неторопливо поцеловал, давая возможность Доминику или оттолкнуть себя, или перехватить инициативу.

— Я единственный, с кем ты вынужден был проводить время, и от кого узнал, что жизнь бывает другой, — возразил Доминик шепотом.

— Единственный, с кем захотелось об этом узнать, — покачал головой Джерри, — ну, в конце концов, маскирующие чары бордели еще никто не запрещал, но я туда так и не дошел никогда, хотя, признаюсь, задумывался об этом.

Доминик криво улыбнулся и покачал головой.

— То есть на моем месте могла быть даже шлюха, — выдохнул он.

Джерри смолчал. Он шел за Домиником по извилистым дорожкам, стараясь не свалиться в темноте. Настроение стремительно портилось, с каждым новым шагом все дальше скатываясь в минус. Получается, Доминик считает, что для Джерри он всего лишь развлечение, вынужденный сосед и случайный сексуальный партнер.

Поцеловав Доминика на глазах нескольких тысяч людей и под прицелами объективов сотни камер, Джерри думал, что он показал ему, насколько тот ему дорог. А выходит, Доминик просто ждал, когда он наиграется.

— Это я для тебя шлюха, — горько и глухо сказал он подошедшему Доминику, — И отличный пиар-ход, MinK.

Он развернулся, собираясь вернуться в гостиницу.

Пощечина, не ставшая ударом только по причине неудобного для замаха положения, отбросила назад. Джерри запнулся о какой-то куст и упал на задницу.

— Пиар?! — прорычал Доминик, нависая над ним. — А это всё — тоже пиар? Родители мои, мой дом?! Я всех сюда таскаю, по-твоему?! Конечно! Я же, блядь, раскованный! И семья у меня гребаные нифоманы, да?! Всех подряд привечают! А что, дорогой Доминик, ты уже выбросил того милого мальчика? Зря, он нам с папой нравился! — передразнил он Стефанию тонким голосом.

— Тогда какого хуя ты меня сейчас мордой в дерьмо опускаешь, а?! — рявкнул Джерри, поднимаясь на ноги. — Или ты считаешь, что я только ради секса как мальчишка краснею перед твоим отцом, не говоря уж о репортерах, которым я, похоже, обеспечил весьма небедную старость? — он отряхнул брюки и зло зыркнул на Доминика. — Был бы ты лишь секс-тренажером, по возвращении домой забыл бы обо всем, а подайся ты к репортерам, подал бы в суд за клевету.

— Забыл?! — возмутился Доминик. — Вот же старый хрен! Я бы тебе так забыл — неделю бы встать не смог! — фыркнул, подходя к Джерри вплотную, и, запустив руку ему в волосы, притянул к себе, целуя. — Мне не нужен никакой пиар, — заверил, прислоняясь лбом ко лбу. — Мне нужен ты. Краснеющий, неловкий, вспыльчивый Джерри Купер. Доходчиво?