Доминик широко улыбнулся и серьезно ответил:

— Не придется, обещаю. Ну разве что с парой-тройкой тысяч фанатов, — добавил весело.

Джерри смолчал, закусив губу. И пусть умом он понимал, что Доминик не сможет бросить сцену, да и сам Джерри не позволит ему сделать этого — ведь то, что он слышал на концерте было удивительно и просто здорово. Но все равно ревность точила изнутри.

— Ну уж нет, — Джерри нахмурился, — фанатам останется только дрочить на твои фотографии, — он выдохнул и улыбнулся. Не стоило портить глупой ревностью такой волшебный вечер, и Джерри отмахнулся от нее — он уже знал о Доминике достаточно, чтобы понять — это просто слова.

— Я думаю, после сегодняшнего вечера, фанаты поймут, что я основательно и безвариантно занят, — хмыкнул Доминик. — Такой красочный и недвусмысленный поцелуй незамеченным не пройдёт. Не хочется о грустном, но как бы это не создало тебе проблем, — озабоченно вздохнул он.

— Мою жену ты не переплюнешь, а уж она постаралась в интервью. И потом, — Джерри откинул со лба Доминика слипшуюся от пота и укладывающего зелья челку, — те люди, чье мнение действительно важно, мне кажется, даже были рады моему разводу. Франко вот только хотел яйца оторвать, — не удержавшись, Джерри прыснул, увидев как Доминик озадачился, — но передумал, потому что ты бы не разрешил.

— Ты виделся с отцом? Он мне не говорил, — удивился Доминик и, поморщившись, вытащил из него член. Вынул из стоящей в изножье кровати тумбочки влажные полотенца, одно дал Джерри, остальными вытерся сам и снял грим.

— Мы столкнулись по рабочим делам, — и тут у Джерри, не евшего с самого утра, громко заурчало в животе. — Слушай, а зачарованный стол по-прежнему в кустах стоит? Или пора за крабами идти?

Признаться честно, добывать пищу было лень, но есть хотелось неимоверно.

— Стоит, — кивнул Доминик и сладко зевнул. — По нему надо трижды постучать, и появится свежая еда. Если бы мы догадались заглянуть под скатерть, то знали бы об этом, — он снова зевнул, подтянул к себе подушку, обнял ее и свернулся калачиком, сонно моргая.

— Тебе что-нибудь принести? — Джерри укрыл Доминика покрывалом. Тот только покачал головой и плотнее укутался в складки мягкой ткани.

Выбравшись наружу и постучав по столу, Джерри быстро набрал на тарелку ломтики фруктов, кубики сыра, прихватил пару стаканов фруктовых коктейлей и вернулся назад, в спешке едва не растянувшись на песке.

— Не спишь еще? — спросил он у хлопающего глазами Доминика, — может, клубнику или дыню? Или сыр?

— Нет, я так напрыгался, что есть совсем не хочу от усталости, — признался Доминик сонным голосом. — А вот ты мог бы и пошу… Посущественнее съесть, — к концу фразы он начал моргать еще отчаяннее потяжелевшими векам и немного запинаться заплетающимся языком.

— А пить? — не унимался Джерри. — А я соскучился по фруктам, от ветчины, яиц и картофеля уже тошно.

И он положил в рот кусочек манго, прикрыв глаза от удовольствия и облизывая перепачканные в сладком соке губы.

Ради такого зрелища Доминик даже перестал моргать ненадолго, но потом не выдержал и закрыл глаза.

— Переезжай ко мне, — пробормотал совсем уж невнятно. — Будем есть все, что захтим…

От неожиданности Джерри уронил себе на живот кусочек арбуза, и теперь был почти весь сладкий и липкий.

— Но ты живешь в с родителями… — охнув от влажной прохлады, он ухватил арбуз. — Ты уверен, что своей набившей оскомину личностью я не испорчу аппетит Франко и Эстебану?

— Ммммнеа, — промычал Доминик неопределенно и сладко засопел в подушку.

Джерри неспешно доел фрукты и сыр. Он не мог оторвать взгляда от спящего Доминика. Расслабленное лицо без сценического макияжа было юным, почти детским, а смешно вытянутые в трубочку губы так хотелось поцеловать. Но Джерри заставлял себя смотреть, но не трогать, потому что Доминик действительно устал. Покончив с едой, Джерри улегся рядом. От смеси обуревающих его чувств частило сердце. В ушах стоял звук голоса Доминика — то чистого, звонкого, а то рвущего душу на части, заставляющего дрожать колени и путаться мысли. Так и не решив, что же удается Хьюзу лучше — классическая опера или тяжелый рок, Джерри незаметно для себя заснул, проваливаясь в яркий, как детский калейдоскоп, сон, в котором смешались все события последнего месяца.

_____________________________________

* «A time for us» Andy Williams, Romeo and Juliet 1968

** «Numb» Linkin Park

Обе песни и классную афише концерта MinKa можно найти у меня в группе ВК "Марк Качим — расширенная версия"

Джерри с упоением целовал Доминика, прижав его к стене ванной. Заглушая прочие звуки, шуршала вода в душе, и казалось, что во всем мире они одни. И когда Доминик мягко толкнул его к раковине, Джерри с наслаждением подчинился, опираясь руками на фаянс и призывно прогибаясь в пояснице. Чуткие и осторожные пальцы нежно поглаживали анус, скользко проникая внутрь. Джерри застонал, шире расставляя ноги и давая ему больший доступ. Доминик рыкнул и заменил пальцы членом, так здорово распирая все внутри, давя на самые чувствительные точки.

— Двигайся, двигайся, — шептал Джерри почти жалобно, но Доминик отчего-то медлил, только чуть ощутимо покачиваясь вперед-назад.

Он поднял голову, чтобы в огромном зеркале увидеть лицо Доминика, и вдруг увидел там не только мутные от желания серые глаза, но и полный отвращения, презрения и брезгливости взгляд Мишель. Она стояла посреди ванной и во все глаза смотрела, как Доминик Хьюз засаживает член ему в задницу.

— Извращенец! Извращенец!!! — закричала она.

И в этот момент Доминик мощно, с оттяжкой, двинулся внутри него, и Джерри забыл обо всем, застонав и еще больше прогибаясь в спине.

* * *

Доминик проснулся от негромкого рваного стона. Рядом крепко спал Джерри, постанывая и потираясь о простыню твердым членом — картинка до того сексуальная, что Доминика буквально прошило волной возбуждения с головы до пят. В свои годы Купер выглядел настолько хорошо, что даже пытливому взгляду при всем желании не удалось бы выискать на его теле изъян, а уж влюбленному — и подавно.

Несколько минут Доминик просто наблюдал за ним, любуясь широкой спиной, мощными ногами и мускулистой задницей, но возбуждение росло, кровь к члену все приливала, отчего тот уже начинал побаливать, а тело отчаянно жаждало действий. Решив, что нарочно будить Джерри совсем не обязательно, Доминик нашел укатившийся под кровать тюбик смазки, щедро смазал пальцы и аккуратно скользнул ими между твердых ягодиц.

Горячий, немного распухший после вчерашнего анус даже не сжался от прикосновений, пропустил беспрепятственно, будто только и ждал проникновения. Джерри замер на мгновение, а потом жалобно всхлипнул во сне и поерзал членом о простыню. Доминик почувствовал, как собственный член дернулся от очередного мощного толчка крови. Тоже застонав, он с нажимом потер простату, растянул мышцы, раздвигая пальцы в стороны, и, убрав руку, схватился за свой член, одновременно лаская и смазывая его. Добавил смазки, потянул за яйца, чтобы хоть немного снизить возбуждение, а потом навис над Джерри, опираясь на постель только ступнями и одной ладонью, и плавно скользнул внутрь распаленного "мокрым" сном тела.

Голос Мишель звучал все тише, растворяясь в нарастающем шуме воды. Доминик отчего-то снова проник в него пальцами, хрипло выдохнул сзади. Джерри недоуменно посмотрел в зеркало, силясь о чем-то спросить, но глаза уперлись в яркую… ткань. Шум воды остался — только вместо душа это были морские волны, — как и ласкающий его Доминик.

— Уммм, — простонал Джерри, подаваясь назад, потому Доминик, мягко и неторопливо, почти лениво, вошел в него, задевая сотни нервов и рождая внутри бурю.

Доминик вошел до упора, мягко шлепнув яйцами по поджавшимся ягодицам и, услышав уже вполне осознанное мычание, наклонился к уху, кладя свободную руку Джерри между лопаток.