— Идем, Доминик, — Джерри обнял его за плечи, — ты устал. Простите, ребята, — уже громче обратился он к зрителям, — но на сегодня это все.

Портал сработал, протягивая их сквозь пространство.

— Ох, черт, — протянул Доминик, едва они появились в их комнате. Не отлипая от Джерри он начал раздеваться, а заглянувший в комнату слуга по одному отрывистому кивку понял что-то, Джерри недоступное, и исчез. — Помоги стянуть эти дурацкие штаны, всю задницу себе ими натер!

— Спрашивать о том, а нельзя ли надеть что-то твоего размера, бесполезно, да? — Джерри осторожно подтолкнул Доминика к кровати. — Будет неприятно, но лучше не тянуть, — и резко дернул влажную от пота ткань вниз.

Доминик охнул, больно вцепившись ему в плечи. Джерри, только приглушенно выругался — кожа на бедрах и ягодицах и впрямь была красной и воспаленной.

— Сейчас принесу мазь, — хрипло шепнул он.

— Они были мне по размеру, — вздохнул Доминик сквозь зубы. — Просто новые. И не мажь пока, дай сначала ванну принять.

Тут как по заказу появился тот самый слуга, что уже заглядывал в комнату. Он взял Доминика за руку, и Джерри едва успел ухватить тоже, чтобы переместитьс в затуманенную паром ванную комнату.

— Спасибо, — поблагодарил Доминик и с громким стоном опустился в дымящуюся ванну. — Давай ко мне? — предложил Джерри и закрыл глаза.

— Угу, — Джерри поспешно стащил с себя рубашку, но в ванну не полез. Он присел на бортик за головой Доминика и опустил руки ему на плечи, — просто расслабься, ладно?

На первое массирующее движение Доминик ответил болезненным стоном, но Джерри продолжил методично разминать плечи, руки и шею, и вскоре под пальцами вместо канатов напряженных мышц была податливая расслабленная плоть.

Доминик запрокинул голову, прижался щекой к его руке и простонал:

— Массажиста можно отменять? Он должен прийти через пятнадцать минут, но могу поклясться, у тебя получается лучше. Но я не хочу тебя нагружать.

— Вряд ли я спокойно смогу смотреть, как тебя лапает чужой мужик, — Джерри фыркнул, — отмокай, а потом я тебя и мазью намажу, и разомну по-настоящему.

— По-армейски? — переспросил Доминик, приоткрыв один глаз. — Боюсь, я тогда встать завтра не смогу. Но я все равно согласен. — Он позвал слугу и попросил: — Робби, сходи к Марку, скажи ему, что пока приходить не надо, если что — я позову.

Робби кивнул и испарился, а Доминик снова застонал и с головой нырнул под воду.

— Сможешь, — уверил Джерри, когда он снова показался над водой. — Ты наплескался? До кровати дойдешь или донести?

— Погоди еще немного, — попросил Доминик, вытягиваясь во всю длину и опираясь затылком о бортик. — Долли сейчас молоко с травами принесет, а то хрипеть неделю буду.

— Доминик, — Джерри бездумно болтал рукой в огненно-горячей воде, — а ты каждый раз так… до полусмерти устаешь? — в памяти всплыла фраза гитариста. — Значит, каждый, — ответил он сам себе. — Как же ты выдерживаешь такое каждую неделю? Ведь ты не нуждаешься в деньгах настолько, чтобы так гробить себя, — продолжил он размышления вслух, неосознанно поглаживая под водой острую хьюзовскую коленку, — ты и вообще в них не нуждаешься, так зачем тогда? Так много и так часто?

— Концерты не всегда раз в неделю, — отозвался Доминик, не открывая глаз. — Это сейчас благодаря всей шумихи вокруг нас с тобой, я оказался еще более популярен, чем обычно. А зачем… Это не тот вопрос, на который я могу дать ответ. Концерты — моя жизнь. Я не смогу без них. Иногда мне кажется, что только на сцене мое сердце бьется в полную силу.

Джерри молча кивнул. Вот тут Доминика он понимал даже слишком хорошо — именно потому он и ходил в рейды периодически. Почувствовать себя живым. Том называл его адреналиновым наркоманом, но Джерри только отмахивался.

— Только не допусти, чтобы MinK совсем выдавил Доминика, — Джерри покачал головой, — хотя, по-моему тебе это особо не грозит. Так, давай выбираться из ванны, пока у тебя плавники не отрасли.

— Кажется, самому рьяному моему фанату не терпится получить доступ к телу? — фыркнул Доминик и с трудом поднялся, цепляясь за бортики ванной обеими руками. — Кстати, хочешь посмеяться? — он потянулся за полотенцем, но пошатнулся и предпочел сначала осторожно выбраться на пол. — Я тут на днях попытался написать песню… Не поверишь, такая чушь получилась! Что-то вязнущее на зубах о солнце, море, дельфинах. Не представляю, кто это смог бы слушать.

— Я бы послушал, — Джерри придержал Доминика за плечи, чтобы тот смог вытереться, — и особенно хорошо бы она звучала, если бы ты пел ее сидя на пляже…

Пришлось сдержаться, чтобы не наговорить лишнего и не выболтать планов по покупке острова.

— Может, хоть чуть-чуть напоешь? — все не утерпел, и тут же поправился: — Когда восстановишься, конечно. А сейчас давай в спальню и молока выпьешь. И да, Том спрашивал, — он помог Доминику устроиться на кровати, — ты выпускаешь записи своих песен? Ему и Фионе очень понравилось.

— Я рад, — Доминик послушно растянулся на животе, вытянув руки вдоль тела. — А вот записей почти нет — только те, что крутят на радио. Поэтому у меня всегда полные залы — люди знают, что я всегда пою разные песни, и концерты не похожи один на другой. Но я это делаю не ради популярности. Просто мне кажется, что так… Правильней, вот.

— Да, — согласился Джерри.

Удобнее всего было бы сесть Доминику на бедра, но тревожить натертую кожу не хотелось Джерри сел на колени рядом с ним, и налил на руки немного массажного масла, что поставил на тумбочку Додди. Чуть подождал, пока оно нагреется, и провел по всей спине широким, мягким движением, нанося масло. Доминик вздрогнул, судорожно втянув воздух. Под пальцами струнами натянулись натруженные мышцы. Джерри еще пару раз огладил его от шеи до копчика, а потом начал по-настоящему массировать, с каждым движением усиливая нажим, разогревая, убирая зажимы и напряжение.

Доминик кряхтел, стонал, мычал и ерзал по простыне, нисколечко не пытаясь контролировать собственные эмоции, а, наоборот, выплескивая их все до капли. Джерри стискивал зубы, вминал в податливое тело пальцы и отчаянно старался не думать о неизвестном массажисте, который имел возможность наслаждаться всем этим великолепием минимум два раза в месяц.

— О да, вот тут! — в очередной раз простонал Доминик, вскидывая от избытка чувств задницу, и Джерри чуть не зарычал от возбуждения и непрошенной ревности.

— Что, прямо тут? — Джерри с силой сжал руками ягодицы, сперва все же плеснув на красную, поврежденную кожу заживляющей мази. — Или твой массажист вот так каждый раз делает? — и, проведя между ними, надавил на анус, проникая в горячую тесноту холодным пальцем.

— Ох, бля! — Доминик резко подскочил и вскинул на него полный негодования и непонимания взгляд. — Твою мать, — простонал, снова падая лицом в подушку. — Вот ревнивый хрен! Ты хоть член мой потрогай — мягкий же совсем… Был. — Он поерзал, уже осознанно потираясь о простыню пахом. — Если хочешь знать, я о сексе вообще не думал, — проворчал приглушенно.

— Прости, — Джерри резко остыл, мысленно отругав себя, и убрал руку, — но ты выглядишь так… — он оседлал-таки бедра Доминика, благо после мази кожа полностью зажила, и потерся о них пахом, демонстрируя Доминику свое возбуждение. — Я и не знаю, как твой массажист держится, если ты каждый раз так стонешь. И дай-ка я твою поясницу посмотрю.

Следующие несколько минут были наполнены сопением Джерри и стонами и вздохами Доминика — вправлять смещенные позвонки и разминать сведенные судорогой мышцы было трудно и болезненно.

— Мой массажист делает свою работу, — чуть запоздало проинформировал его Доминик. — И, как мне кажется, он натурал. По крайней мере ни одной попытки посягнуть на мою задницу, в отличие от тебя, он не сделал. А вот ты халтуришь, — он обернулся и лукаво глянул на Джерри из-под спутавшейся влажной челки. — Первое правило массажа: начал что-то разминать, закончи, прежде чем переходить дальше. Поэтому поясница — это, конечно, хорошо, но моя бедная задница чувствует себя брошенной.