Отец вновь замолчал, обдумывая мои слова. Я его не торопил, мне, по большому счету, было не так уж и важно, что решит глава рода. Личной заинтересованности в этом деле у меня не было. Однако теории обсудить было можно.

Но Алексей Александрович не спешил говорить. Рука князя нырнула в ящик стола, наружу была извлечена пачка сигарет и зажигалка.

Закурив, отец еще несколько секунд молча пускал дым из ноздрей. Это выдавало его крайнюю степень волнения.

— Мне кажется, ты смотришь не с той стороны, — наконец, произнес Алексей Александрович, выдыхая дым в потолок кабинета.

— Поясни, — предложил я, усилием дара отгоняя от себя запах табака.

Отец сделал еще одну затяжку, прежде чем окутал кабинет собственным куполом, отрезая даже наши средства наблюдения.

— Дмитрий, — заговорил после паузы отец, — я знаю, что ты дружен с Иваном Михайловичем. И на дух не переносишь царицу. Но мы с тобой оба знаем, без приказа Михаила II она и пикнуть не посмеет.

Я пожал плечами в ответ.

— Это не отменяет того, что она совершила ошибку.

Отец взглянул на меня и, выпустив облако дыма, произнес очень серьезным тоном:

— Ошибку ли?

Отвечать сразу я не стал, и Алексей Александрович решил продолжить.

— Мы с тобой знаем, сколько усилий государь приложил, чтобы свергнуть часть Рюриковичей. Конечно, официально они подняли мятеж и сами начали эту междоусобицу. Но взглянем на факт, сын. Клан Рюриковичей практически уничтожен, захваченные территории принадлежат царю. Однако остались лоялисты, которых тоже нужно контролировать.

Он помолчал, докуривая сигарету. А ткнув ее в пепельницу, продолжил:

— Великий князь Московский свержен. Что ни говори, он долгие десятилетия управлял столицей, и с ним Михаил II уже сработался. Ты же не думаешь, что они действовали без определенных неофициальных договоренностей?

— Не думаю, — кивнул я.

— А теперь на трон Москвы садится Соколов. Чистый, как слеза младенца. К нему не придерешься и не подступишься. На него нет рычагов, которые с родом Невских уже давно отработаны и действовали. Равновесие нарушено, а царь не любит пускать такие дела на самотек. Михаилу II нужна власть над всей страной, не только над Кремлем.

Я молча кивнул, слушая отца.

— Я не думаю, что само нападение организовала царица, — произнес князь Романов. — Но я достаточно знаю сестру и понимаю, что опростоволоситься с твоим «Оракулом» она не могла. Не после того, что ты под присмотром царя творил с помощью своей системы.

— То есть она не похищала Анну Михайловну, но позволила кому-то это сделать, — подвел я итог. — Но зачем тогда меня звать, чтобы я нашел пропавшую?

— Потому что ей нужен рычаг давления на Соколова. Кому бы он был обязан, если бы Юлия вернула ему дочку до того, как о похищении стало бы известно?

— Михаил Викторович не должен был знать, что я участвовал, — кивнул я. — Но и найти Анну Михайловну самой у царицы не получается.

Отец кивнул, одновременно протягивая руку за новой сигаретой. Но на этот раз поджигать ее он не спешил.

— Теперь, когда ты понимаешь, как все обстоит на самом деле, скажи, хочешь ли ты вмешиваться в это дело? — спросил князь Романов.

Я не ответил сразу.

— Думаю, что если царица знала, что на великую княжну Выборгскую нападут в то время, когда она будет под защитой царских бойцов, она знает и кто причастен, — произнес я. — И судя по тому, как государыня относится к собственному сыну, Юлия Александровна может как спасти девушку, чтобы Соколов был ей должен, так и выждать момент, пока ее не убьют, чтобы потом отомстить за нее и убрать всех свидетелей. Рука у нее не дрогнет.

— Я склоняюсь ко второму варианту, — произнес отец. — Если бы ты согласился спасти великую княжну, царице не пришлось бы ловить причастных к ее похищению.

— Думаешь, что заказчик похищения — на территории Русского царства? — уточнил я.

Отец усмехнулся, все же закуривая вновь.

— Конечно, Дмитрий, — сказал он, глядя на меня. — Действовали изнутри. Исполнители могут быть откуда угодно, любой отряд наемников бы сгодился. Но заметь, насколько все профессионально сделано. А такие специалисты стоят очень дорого. И нанять их мог только богатый человек, у которого есть связи с ЦСБ. После устроенных с твоей помощью чисток, разумеется, агентуры других стран в ЦСБ пока что нет. Так что я предполагаю, что в деле замешаны сами Рюриковичи.

Я потер переносицу, обдумывая слова отца.

— Мне не нравится, что нас могут втянуть в это дело, — признался я.

Отец покачал головой.

— Михаил II уже сделал из Романовых не просто врагов клана Рюриковичей. Государь превратил нас в убийц, которые зачищают родню Милославских, — произнес Алексей Александрович. — И если воевать с мятежниками или предателями Русского царства — это почетно и ни у кого язык не повернется назвать нас врагами, то в этом случае все обстоит иначе.

Мы замолчали. Отец докурил сигарету и, потушив ее об бортик пепельницы, убрал пачку в стол. Я же просто сидел, сложив руки на подлокотниках.

У будущего губернатора должно быть немало конкурентов. Москва слишком жирный кусок, чтобы не попытаться за него устроить великому князю Соколову не только похищение, но и убийства членов семьи. Однако в реальности перешагнуть черту, наняв людей для таких делишек, могли немногие.

И мне кажется, я догадываюсь, у кого бы хватило и влияния, и денег, чтобы все это провернуть.

Телефон на столе отца зазвонил, и мы переглянулись. Это звонок не из Кремля.

Подняв трубку, Алексей Александрович дал разрешение соединить его с собеседником и тут же произнес:

— Здравствуй, Михаил Викторович.

Усилив слух, я приготовился слушать диалог с отцом Ивана Михайловича.

— ...Александрович, я надеюсь, что мы сможем договориться, — произнес великий князь Выборгский.

— Я слушаю, — ответил князь Романов, вертя в руке зажигалку.

— Сегодня к твоему сыну, Дмитрию Алексеевичу, приходил младший великий княжич, — продолжил Соколов уверенным голосом, будто у него и не похищали дочери. — И он рассказал о вещах, связанных с внутренними делами нашего рода. В связи с этим у меня будет предложение — Романовы забудут об этом визите, и обо всем, что мог наговорить Иван Михайлович.

Отец выдержал паузу в пару секунд, задумчиво глядя на меня.

Михаил Викторович сумел меня удивить. Я ожидал, что он поддержит Ивана и запросит помощь. Но, видимо, у Соколова было свое мнение, как поступать в такой ситуации.

Впрочем, такой исход был гораздо лучше для нас. Чем дальше от столичных интриг — тем спокойнее для рода. Это великие князья могут бодаться за кресло губернатора Москвы, ни Романовым, ни Демидовым оно попросту не нужно.

— Мы никогда не стремились влезать в дела Рюриковичей, Михаил Викторович, — проговорил Алексей Александрович, после чего добавил: — Однако так вышло, что великий княжич втянул нас.

— Я понимаю твое негодование, князь, — проговорил Соколов. — Но как отец отца, прошу понять — Иван Михайлович сейчас переживает сложный период. И я готов компенсировать твоему роду потраченное на моего сына время.

— Нас это полностью устроит, — ответил отец. — Я пришлю твоему секретарю бумаги, великий князь.

— Буду ждать, князь.

И, не произнеся больше ни слова, Соколов повесил трубку. Говорить о том, чтобы Алексей Александрович не слишком наглел, подавая документы на утверждение, он не стал, это и так само собой подразумевалось.

Отец несколько раз щелкнул зажигалкой, продолжая крутить ее пальцами. Но вот князь Романов повернулся ко мне.

— Ну вот все и разрешилось, — улыбнулся Алексей Александрович.

Я кивнул и поднялся на ноги. Оставаться в Москве мне больше причин не было и вечером мне предстоит очередной перелет.

— Что будешь просить у него? — уточнил я.

Отец пожал плечами.

— Сейчас посидим с Сергеем, подумаем, что взять с губернатора Москвы. От великого князя что-либо требовать особого смысла нет — с Выборгом наши интересы практически не пересекаются. А вот в столице получить что-то полезное для рода Романовых вполне можно. В любом случае я тебе обязательно сообщу.