«В ходе крупномасштабной облавы на Дальнем Востоке Русского царства была полностью ликвидирована крупнейшая в стране преступная группировка контрабандистов. При поддержке Царской Службы Безопасности полицией Русского царства и княжеств были осуществлены задержание и аресты более чем двух тысяч преступников, связанных с международной преступной организацией. Арестовано имущества на 73.8 миллиарда рублей. Уничтожено 19 тонн наркотических веществ. В ходе операции были освобождены 15 граждан Русского царства. Спасены и получают помощь 72 подданных других стран. В настоящее время идет проверка их личностей, после чего пострадавшие от рук работорговцев будут возвращены в свои страны при содействии ЦСБ. К делу привлечены посольства 17 стран»

Я дочитал будущую новость. Судя по метке, она должна была выйти сегодня ровно в полдень. Что ж, по крайней мере, поднять собственную репутацию в глазах царских людей это дело поможет.

— Поздравляю, подполковник, кажется, вы получите новое звание, — улыбнулся я, возвращая телефон. — Но, если говорить прямо, мне нет никакой выгоды становиться вашим куратором.

Он нахмурился, и я продолжил:

— Вам кажется, что на этой должности я смогу сделать многое для Русского царства. Но говоря по правде, я добьюсь гораздо большего для нашей страны, если буду заниматься своими задачами, а не отвлекаться на то, чтобы контролировать работу вашей службы.

Он вздохнул.

— Что же, я вас услышал, Дмитрий Алексеевич, — сказал Ворошилов. — Очень жаль, что вы так решили, но и заставить я вас не могу. Вы могли бы принести нашей стране огромную пользу уже сейчас. Под вашей рукой ЦСБ стала бы действительно той службой, которой задумывалась изначально.

Я улыбнулся ему в ответ.

— Время все расставит на свои места, Андрей Викторович, — сказал я негромко, проворачивая чашку в пальцах. — А насчет будущего вашей службы — как решит государь, так и будет. Я уже обеспечил вам самые современные и действенные технические возможности. Вам осталось лишь пользоваться ими и не допускать влияния извне, как это было с делом Соколовых. Опричнина должна была бороться с внутренними врагами, а не плясать под их дудку.

— Я не могу обсуждать с вами приказы, Дмитрий Алексеевич, — вновь покачал головой он.

Правильный подход. Подполковник давал присягу, нарушать ее, разглашая передо мной тайны государственной службы, он не имеет права. Но я и не собираюсь настаивать.

— Тут и обсуждать нечего, Андрей Викторович, ваш куратор преступила закон, — сказал я, кивнув ему. — И вместо того, чтобы остановить ее, вы подчинились. Я вас не осуждаю, вы не могли знать, к чему это все приведет, ведь куратор — лицо, облеченное полным доверием Михаила II. Никто бы на вашем месте не усомнился в полученных приказах. Но пытаясь призвать меня на кураторство, вы совершаете ту же ошибку. Я — княжич Романов, наследник Уральского княжества, я не буду, как Рюрик, которого точно так же призвали на княжение, оглядываться на бояр и спрашивать их мнение. Став куратором, я превращу ЦСБ в палачей, которых будут бояться до дрожи буквально все подданные Русского царства. Потому что я — тиран и признаю только казнь в виде меры пресечения. Став куратором, я залью Русское царство кровью. Вы не хотите этого. Царь этого не хочет. Именно поэтому мне так и не сделали предложения возглавить ЦСБ, как вы хотите.

Он молча потер подушечки пальцев, размышляя над моими словами. Тишина затягивалась, но я его не торопил. Я ведь не врал, самый простой способ устранить всех врагов государства — вырезать семьи под корень. И если потребуется, я лично подделаю доказательства так, что никто не поймет, что они фиктивные.

— Почему вы в этом так уверены? — спросил он, подняв на меня взгляд.

Что ж, видимо, придется говорить более ясно, чтобы подполковник сам убедился, что мне место куратора доверять нельзя. В конце концов, репутация кровожадного маньяка у меня не на пустом месте образовалась. И сейчас она сыграет мне на руку.

— Потому что я защищаю свою страну, а не отдельных людей, Андрей Викторович, и тот, кто предает мою страну, не имеет права претендовать на снисхождение с моей стороны, — с улыбкой ответил я. — Я защищаю свою семью, но человек, который отказывается считать себя моей родней, больше не получит моей защиты. Этим принципом я руководствуюсь во всех своих действиях, и менять свои принципы я не намерен. Я — идеальный защитник, таков мой дар и мое призвание. Но это также значит, что для сохранения большего, я легко пожертвую меньшим.

— И считаете, что этого достаточно? — спросил он, откинувшись на спинку своего стула.

Судя по взгляду Ворошилова, мои слова его ничуть не тронули. Впрочем, было бы странно, окажись иначе. Не тот пост он занимает, чтобы реагировать на высокие речи.

— Как показывает практика, достаточно, — кивнул я. — Польша присылала наемников, чтобы те нападали на мою семью. Где теперь та Польша? На мой род подняли руку Рюриковичи, и как закончили эти великие князья? Чем больше крови я проливаю, тем спокойнее живется моей семье и моей стране. И, как мне кажется, вы не хотите, чтобы такой человек, как я, встал во главе вашей службы. Потому что для меня нет такого понятия, как милосердие. Я убийца, Андрей Викторович. И получив в свои руки Царскую Службу Безопасности, начну убивать гораздо больше, чем прежде. Так что не нужно рассчитывать, что мое кураторство станет благом для Русского царства. Вам нужен толковый администратор, а никак не бездушный палач, для которого лишить человека жизни — все равно что воды выпить. Так что, подполковник, я не стану вашим куратором. Но вас обязательно на место главы ЦСБ порекомендую. Вы это заслужили.

Ворошилов кивнул мне.

— Что ж, очень жаль, Дмитрий Алексеевич, что вы этого не хотите, — вздохнул он. — Во все времена службы, подобные нашей, сохраняли государство и стерегли покой его жителей. Да, нас боялись, и боялись за дело. Во главе с жестким лидером мы можем быть способны на очень многое ради царства. Жаль, что вы этого не понимаете. Однако вы правы, время расставит все по местам.

Он поднялся из-за стола.

— Кто знает, может быть, лет через пять вы измените свое мнение? — задал он риторический вопрос.

Я улыбнулся.

— Надеюсь, что новый куратор Царской Службы Безопасности будет лучше исполнять свои обязанности, Андрей Викторович, и желаю вам всяческих успехов.

Подполковник кивнул мне и направился к выходу, не прощаясь.

Я выждал несколько минут, пока машина Ворошилова отъедет достаточно, и поднялся на ноги.

— Петр, расплатись, — велел я одному из своих сопровождающих.

Охранник раскрыл сумку и, не считая, выложил толстую пачку новеньких денежных знаков.

Я вышел на улицу, когда мне подали машину к крыльцу, и сел на заднее сидение. Разговор с Ворошиловым вышел достаточно интересным. Главное, что меня порадовало в этой истории — результат действий подполковника. В самом деле, если бы ЦСБ всегда реагировала так продуктивно, ни у кого бы язык не повернулся оскорблять ее сотрудников или относиться пренебрежительно.

Встреча с китайцами была назначена на девять утра, так что у меня был еще час, чтобы добраться до места.

Кортеж неспешно следовал по улицам Пермска, и я не торопил водителя.

К гостинице, в которой остановилась делегация Поднебесной, мы подъехали вовремя.

Я вылез из машины, чувствуя себя полностью готовым к завершению переговоров, когда в кармане завибрировал телефон.

Вытащив аппарат, я снял блокировку и открыл уведомление.

«ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

Государыня Русского царства Юлия Александровна приняла монашеский постриг. Под именем монахини Аглаи она переезжает в женский Иоанно-Предтеченский монастырь, который на протяжении всего времени своего царствования поддерживала из личных средств»

— Прикройте меня, — велел я, возвращаясь в машину.

Охрана быстро окружила мой автомобиль, развернувшись спинами к нему. Защелкало взводимое оружие. Я же наложил на внедорожник купол и, раскрыв ноутбук, подключился к «Оракулу».