— По итогам разбора учебного боя мной принято решение создать отряд из самых сильных и умелых бойцов, психологически несовместимых с остальными подразделениями. Этот отряд обладает идеальными санитарно-бытовыми условиями и отличается высочайшим уровнем соблюдением техники безопасности!

Полковник скривился, словно от какого-то неприятного воспоминания, и махнул рукой:

— Добро!

— Слушаюсь, товарищ полковник!

— Вопросы, боец? — покосился Паяльников на Ваню.

Тот отрицательно мотнул головой и закусил губу от пронзительной боли.

Паяльников повернулся к медсестре:

— Сколько этот солдат здесь еще загорать будет?

Перед Ваниным взором возникло озабоченное женское лицо:

— Ему неделю лежать нужно, не меньше…

— Комиссия придет через три дня, — шепнул на ухо полковнику Варенуха.

Паяльников сдвинул брови и обвел пристальным взором помещение лазарета, нарочито поморщившись при виде стоящей на тумбочке утки, от которой исходил тошнотворный запах.

— Здесь не созданы оптимальные бытовые условия для нашего героя! Не для того он рисковал своей жизнью!

— Так точно!

— Послезавтра переведите бойца Дубова в место его новой дислокации с улучшенными бытовыми условиями и качественной гигиеной! И чтобы его сотоварищи обеспечили герою уход и диетическое кормление!

— Слушаюсь, товарищ полковник!

Паяльников удовлетворенно кивнул и хлопнул себя по животу, выпирающему из-под застегнутого на одну пуговицу кителя.

— Отлично! Ну что же… Служите, товарищ Дубов! И Родина не забудет ваш подвиг! Вольно! — с этими словами полковник резко развернулся и пошел к выходу, грохоча по полу подошвами тяжелых ботинок.

1

День тянулся бесконечно. Ваня лежал на спине, разглядывая беленый, покрытый мелкими трещинами потолок. Голова была тяжелой, словно наполненный водой воздушный шарик, и точно так же была готова лопнуть в любой момент.

Неожиданно для себя Ваня обнаружил, что практически разучился думать. В опустошенном сознании не рождалось ни одной мысли. Раньше Ваня был бы счастлив спокойно валяться на кровати и размышлять о тайнах мироздания. Теперь же мыслей хватало лишь на то, чтобы обнаружить в своем сознании пустоту.

Я знаю, что ничего не знаю… И не хочу знать…

Но, была в этом и определенная прелесть небытия. Страхи, переживания и тревоги растворились в тупом безразличии и отчужденности.

Но все же где- то в глубине Ваниного мозга зрело беспокойство. Что его ждет?

Внезапно за дверью раздались голоса.

Вот противный и лающий голос медсестры:

— Нельзя туда! Я же вам уже говорила!

Короткий, невнятный ответ. Ваня прислушался.

— Что? Живот болит? И что с того?

Опять тихий девичий голос.

— Ладно- ладно… Сейчас анальгин дам!

…

— Анальгин от всего помогает!

…

— Ну, если не нравится, могу еще клизму поставить.

…

— Что? Анальгин? Ну, пошли!

…

Скрипнула дверь. Ваня повернул голову и с удивлением увидел светловолосую девушку. Та осторожно проскользнула в лазарет и тихо затворила за собой дверь. Как же ее зовут? Кажется, Екатерина…

— Привет! — девушка улыбнулась и робко подошла к его кровати. — Как ты?

Ваня натянуто улыбнулся в ответ:

— Нормально.

— Вот, держи! — зашуршал бумажный пакет, из которого Катя извлекла брикет мороженого с большими синими буквами на плотной серебряной упаковке. С полурастаявшего мороженого прямо на кровать падали тяжелые белые капли.

— Ой! — пискнула Катя. — Извини!

Ваня приподнялся.

— Давай помогу! — продолжая одной рукой держать растекающееся мороженое, девушка схватила подушку и заботливо подсунула ему под спину. — Ешь быстрее, а то совсем растает! Ложка есть?

Иван отрицательно помотал головой.

— Ладно! Давай так… — Катя развернула брикет и сунула его Ване.

Тот, неловко перехватив упаковку, вытянул губы и с хлюпаньем втянул растаявшую белую массу.

— Спасибо.

Катя облизывала липкие пальцы, с умилением наблюдая за Ваней,

— Мы с девчонками только из увольнительной! — она вздохнула, — Сто лет по городу не гуляла! А тут магазин продуктовый неподалеку, мы и подумали…

За дверью послышались шаги.

Катя вздрогнула и замерла.

— Вот таблетки! Захочешь клизму — приходи! — донесся из коридора голос медсестры.

Катя ехидно улыбнулась и прошептала:

— Наташка ее отвлекает…

Ваня кивнул.

— Ладно… — Катя прислушалась к удаляющимся шагам. — Я пойду. Выздоравливай!

Девушка выскользнула из комнаты. Иван проводил ее взглядом и откусил еще. Сладкий холод таял во рту. Ваня посмотрел на упаковку: ванильный пломбир “Ванькино счастье”. Он невольно улыбнулся и облизал губы. Очень вкусно…

2

На третий день пребывания в лазарете Ваня уже мог вставать и медленно передвигаться по палате. Он знал, что сегодня его переводят в казарму, и это пугало. Воспоминание об устроенной ему однополчанами встрече вызывало ломоту во всем теле. Ведь лейтенант Варенуха обещал перевести его в отряд лучших бойцов. Ваня помрачнел. Он знал, что лучшей была группа Димона. Вот, блин, попал!

В палату заглянула медсестра:

— Ну что, готов?

Иван кивнул.

— Так давай, выходи! Чего ждешь?!

В коридоре его уже ждал лейтенант Варенуха.

Он с ухмылкой посмотрел на Ваню:

— Как самочувствие, боец?

— Отлично! Товарищ, лейтенант.

— Отлично от чего? — сощурившись, переспросил Варенуха.

— Отлично от того, что было!

— Ну, добро… Добро… Пошли, боец.

Ваня захромал по коридору, силясь не отставать от лейтенанта. Встреченные бойцы останавливались и отдавали лейтенанту честь.

Варенуха с Иваном прошагали мимо актового зала, комнаты отдыха и учебки. Странно. Куда они идут? Ведь спальные помещения в другом крыле корпуса. Где же созданы прекрасные бытовые условия для лучших бойцов?

Варенуха остановился возле караулки и потянул на себя большую тяжелую дверь, слева от входа в караульное помещение.

— Ой! — раздался тонкий девичий голос.

Лейтенант шагнул вперед. Ваня поднял глаза и изумленно замер на пороге.

Перед ним в небольшой чистой и уютной комнате сидели три девушки и изумленно пялились на вошедших. В комнате плавал едва уловимый аромат ванили и лаванды, который всегда появляется в дамских будуарах.

Наташа валялась на кровати и читала какую- то толстую книгу. Катя расчесывала волосы, глядя в маленькое зеркальце, приклеенное скотчем на стене. Юка сидела на полу в позе лотоса.

Художник Николай Захваткин

Но именно она первой пришла в себя.

Юка резко вскочила и звонко крикнула:

— Смирно!

Катя с Наташей переглянулись. Катя поднялась, а Ната осталась сидеть на кровати, с вызовом глядя на незваных гостей.

— Здравия желаю, товарищ лейтенант!

— Вольно, бойцы! — добродушно махнул рукой Варенуха, проигнорировав Нату. — Вот. Рядовой Дубов. По приказу командира части будет квартироваться в этом помещении.

— Что значит квартироваться? — недоуменно спросила Наташа.

Но Варенуха пропустил ее вопрос мимо ушей.

— Обращаю ваше внимание на неудовлетворительное физическое состояние рядового. По предписанию врачей, Дубову нужен уход и полный покой.

Катя засуетилась.

— Конечно, конечно. Ему нужно прилечь. — она огляделась.

По периметру комнаты вдоль стен стояло шесть коек. На них были разложены

белье, косметика и зачитанные толстые журналы.

— Выбирай, Ваня, — Екатерина махнула рукой.

Иван размышлял секунду, а потом направился к дальней койке возле окна.

— Эй- эй! Не так быстро! — вскочила с кровати Ната. Она преградила ему путь и повернулась к Варенухе. — Как это понимать? Полковник Паяльников четко сказал, что девушки будут жить отдельно!