— Хороший он парень, — вздыхает мама, — чем-то твоего отца напоминает в молодости. А ты? Ты-то его любишь?

— Не знаю. Когда он близко, башню мне срывает…

— Что за выражения, дочка? — мама делает строгое лицо, я — виноватую моську.

— …и как-то привыкла к нему. Когда долго не вижу его рядом, какое-то неудобство ощущаю.

Мама смотрит на меня с сомнением. И почему-то с одобрением. Кажется, понимаю, в чём дело. Рассудочность, которая удержит от неосторожных шагов, невозможно не одобрить. И не нравится та же хладнокровность. Вот так вот.

— Ну, ты чего, мам? Думаешь, так просто всё? Я сама скоро миллиардером стану, как думаешь, за счёт чего? Ты понимаешь, кем становится твоя любимая дочка? Я превращаюсь в хищную бизнес-акулу с огромной пастью.

— Только нас не кусай, ладно? — смеётся мама, — А то уши надеру и в угол поставлю.

— Как ты можешь, мама? — я просто поражаюсь, — Я — мировая звезда, мультимиллионер, меня нельзя за уши драть!

Мама не спорит, она берёт меня пальцами за мочку и слегка тянет вниз. Мне не больно, но я тут же строю плаксивую обиженную мордочку.

— Иди-ка ты спать, мультизвезда.

Агентство FAN, кабинет президента

29 марта, время 10:42.

Закончилась скучная и тягомотная часть совещания — отчётно-финансовая. Народ потянулся из кабинета: ЮСон, КиХо, моя ЁнЭ, человек Чо СуМана. Сверяли и уточняли приход и получение денег, мои доходы складывались из трёх частей: некоторые шли напрямую, часть через агентство, часть через «Sony Music».

ЁнЭ уходит в прекрасном настроении, сегодня утром я перечислила ей две тысячи долларов ещё за японский контракт с телевидением. Там выходило меньше, но я округлила. И общую зарплату подняла до двух миллионов вон. Как кончится обучение в агентстве, проверю её и подниму до трёх. От СанХёна мы так и не дождались повышения. Сначала он заболел, как выздоровел, я уходить собралась.

— Получено официальное извещение из американской академии звукозаписи, ЮнМи-ян, — радует меня СанХён интересными новостями, — Церемония награждения окончательно утверждена на 5 апреля, проходить будет в Майами, штат Флорида. На твоё имя пришло официальное приглашение.

Этот шум в своё время мимо меня прошёл. Готовилась к французскому турне, и меня старались не трогать. Насколько помню по случайным разговорам, в Бостоне, где планировалась церемония, на стадионе во время бейсбольного матча теракт случился. Шестеро погибших, пара десятков пострадавших, ФБР землю рыла. Кого-то даже нашли и вроде посадили на сколько-то там сотен лет.

— Пятого, так пятого, — особого энтузиазма не проявляю, приятный рабочий момент, не более.

— Дополнительно ко всем прочим тебя включили в номинацию «самый результативный автор». И эта награда у тебя, считай, уже в кармане. Нет у тебя конкурентов по числу композиций.

Слушаю его почти равнодушно, остыла я к этому Грэмми и ко всем прочим наградам. Ложка дорога к обеду, сейчас мне эти почётные грамоты от американского министерства культуры (условно говоря) ни на какое место не упали. Регистрация факта моего признания публикой, которое и так есть. Та медалька, которой меня лишил корейский минкульт из-за истории с кошельком, сыграла бы тогда гораздо большую роль для меня, нежели сейчас награда на мировом уровне. Да и не могу я радоваться несколько месяцев подряд. Когда в первый раз сказали, вот тогда я была счастлива. Сейчас — дежурная радость, вроде «О, сегодня на обед мои любимые отбивные!».

Сегодня меня намного острее волнует ситуация с ЧжуВоном. Машинально облизываю мгновенно пересохшие губы… так, все мысли о нём — вон! Ладно, я девица, судя по воспоминаниям Юркина, парням приходится намного хуже. Девушки обычно в любви горят спокойнее парней. И ночь я проспала спокойно. Почти.

— Что планируешь делать дальше, ЮнМи-ян?

— Есть предложения? — по интонации вопроса чувствую, что есть.

— Могу предложить стать акционером FAN. Акций много дать не могу, процента полтора-два, но зная тебя, предположу, что через год-два у тебя будет десять.

— Войти в совладельцы, получить возможность влиять на политику…

— И в каких-то направлениях определять, — поправляет СанХён.

Я его понимаю. Обязан он был такое предложение сделать. Догадывается, что не соглашусь, но догадываться и знать — разные вещи.

— Предлагаете мне надёжность, стабильность, уверенность в завтрашнем дне?

— Да, — не спорит СанХён.

— Саджанним, с благодарностью за внимание ко мне, тем не менее, предложение отклоняю. Мне сейчас скорость и мобильность намного важнее стабильности и надёжности. Соглашусь только на полное владение, но на это вы уже не пойдёте.

На последних словах улыбаюсь, СанХён поддерживает мою улыбку. Отказ его, по видимости, не огорчает.

— Не пойду, ЮнМи-ян. Здесь ты права. Что будем делать с «Короной»?

— С ними надо поговорить, я хотела бы, чтобы вы их отпустили, саджанним. Прямо сейчас, — не скрываю своих намерений. Ни к чему.

— Как скажешь, ЮнМи-ян, — СанХён покладист на удивление. Укусил его сегодня кто-то?

— Поговори с девочками. Как только они захотят, тут же расторгнем контракт.

— Слово?

— Да, даю слово, — СанХён лучится благожелательностью. Убейте меня медленно, не пойму, в чём подвох. Мой-то сейчас будет!

— После этого я хочу провернуть с ними один проект. С вашей помощью, саджанним, если вы не откажете. Предполагается госзаказ. Сумма, которую буду просить — три миллиарда вон. Но на сколько сговоримся, не знаю.

— Что за проект? — СанХёну сразу вынь да положи конкретику.

— Короткометражный фильм, саджанним. Для армии, с целью пропаганды военной службы и всё такое. Они давно просили.

Только теперь начинаются обычные треш и сатания. Бодание рогами за свой кровный прОцент.

— Половина — агентству, — с первых слов СанХён обозначает рубежи.

Так. Непробиваемый покерфейс и вперёд. На самом деле, мы оба уже знаем, что сойдёмся где-то на тридцати процентах. Именно такова красная цена услуг агентства. Но мне нужно кое-что ещё. Обойти его на повороте.

— Это слишком много, саджанним. Не забывайте, что участвующая там «Корона» уже моя, и я могу выбрать любое другое агентство.

— Любое другое агентство будет хуже, — улыбается СанХён, — Я так понимаю, за нами — стафф, кинооператоры и съёмка, звукорежиссёры, киномонтаж, оформление видео.

— Правильно понимаете. За мной — идея, договорённости с правительственными органами, музыка, аранжировка, режиссура, сценарий, продюсерство, массовка. Моё личное участие со счетов не сбрасывайте, — я загибаю пальцы, всего их загнутых набирается девять.

СанХён посчитал свои козыри, их пять.

— Пусть сорок процентов у нас, — он делает первую, пока первую уступку.

— Саджанним, я не упомянула армию, так что у вас позиция в два раза слабее. Участие армии, вы же не будете спорить, плюс в мою пользу? А оформление видео, это что? Снаряжение видео титрами? Слабо. Отнесите это к киномонтажу. Так что у вас четыре, а у меня десять.

СанХён согласился на тридцать процентов, но сторговал минимум в девятьсот миллионов вон. Нахал! Что я и показываю всем лицом. Сумма в три миллиарда (вон) гипотетическая. Один путь понятен, буду просить четыре или пять. Но в правительстве жуткие скаредники сидят, могут и ниже трёх срезать. Делюсь опасениями с СанХёном.

— Твоя идея — твои риски, — соглашается он и улыбается.

— Тогда продукт находится в моей полной собственности, саджанним, — ставлю последнее условие. Как бы компенсация за свою полную ответственность за риски. На самом деле, из-за этого условия весь сыр-бор, но знать этого СанХёну не надо.

— Не моё дело вообще, — открещивается СанХён, и я начинаю подозревать, что он меня обштопал, — Ты же фактически нас нанимаешь. Обычная практика, что права собственности принадлежат тому, кто выдвинул идею.

Интересно, а чего я тогда пыжилась? Пока пытаюсь собрать мысли в кучу, у СанХёна звонит телефон. Ему что-то говорят, и он почему-то бросает быстрый взгляд на меня.