На кухне мама помогает управиться с букетом, выношу вазу и размещаю на подоконнике, поближе к солнцу. Оправившийся от первого удара ЧжуВон стоит у стола, заложив руки за спину.
— Ты сегодня необыкновенно красивая.
— Я всегда необыкновенно красива, — парирую я и направляюсь мимо него на кухню. Добивающий удар, он опять смотрит сзади.
— Мама, я помогу…
— Нет, доченька, — энергично протестует мама, — Я сама, ты займись ЧжуВоном.
— Мне им весь день заниматься… и всю ночь, давай хоть отнесу что-нибудь?
— Да, вот неси салат. И пусть начинает есть, меня не ждите.
В гостиной ЧжуВон требует, чтобы я села рядом. Обойдётся! Мне и Мульчи рядом хватит.
— Ты отвлекаться будешь, — нахожу причину, а как же? Её всегда можно найти, — Ешь спокойно. И рассказывай, как тебя твои встретили?
О, а с этого места поподробнее! В этом месте дозволенных речей я навостряю уши.
— О чём ты с братом договорился? На 1,1 цента? — задумываюсь, прокручиваю в голове сюжет фильма. Будет кадр с нужным лейблом, есть такая возможность.
— Погоди-ка… твой отец не разорвёт сделку?
— Не разорвёт… о-о-о! — не удерживается от почти детского восторга, когда мама ставит перед ним дымящееся блюдо. Передо мной тоже, этот вариант свиных шкурок мне тоже нравится.
— Мам, принеси нам с Чжу пива, — праздновать, так праздновать.
— Не разорвёт, — с огромным одобрением ЧжуВон наблюдает, как я разливаю пиво по бокалам. И не на пиво он уставился, а на мои голые до локтя руки.
— Он и знать не будет. СанРи заключает контракт с компанией «Альфа стелла», а то, что владелец я, в договоре не указано, — приоткрывает мне краешек своей закулисно-подковёрной деятельности ЧжуВон.
— «Альфа стелла», значит… — перевести можно, как «первая звезда», но ассоциация со мной достаточно далёкая. Это если кому-то придёт в голову перевести. Впрочем, врачи всего мира знают латынь…
— Кстати, агентство у тебя тоже уже есть, — ЧжуВон не остаётся в долгу, удар следует за ударом, — «Modern music», если коротко «MMEntertaiment». Можешь отправлять туда свою ЁнЭ.
Даже немножко стыдно за свои мелкие женские штучки. Парень-то времени зря не теряет. Сажусь рядом с ним, раз такое дело, тем более, самой хочется быть ближе.
— Мне, наверное, придётся в Америку метнуться, — ЧжуВон обнимает меня за талию, — договориться о рекламе «Блэк хоуков».
Киваю. Это он тоже прав. Транспортные вертолёты «Чёрный ястреб» тоже будут во всей красе. Хорошие, кстати, вертолёты, не жалко их рекламировать. Между нами, девочками, говоря, русские вертолёты мне нравятся больше, только кто позволит? Мысленно прикидываю объёмы. Вертолёты, яхты, автомобили, радиопередатчики, кое-какое оружие… кажется, мы набираем семь-восемь центов за просмотр. Это по минимуму, один цент с хвостиком у нас уже в кармане. Ч-мок! ЧжуВон от полноты эмоций впечатывает поцелуй мне в щёку. Машинально вытираюсь, хоть бы губы обтёр, зараза!
А самое главное, самой бегать не надо. Не царское это дело, когда энергичный, хоть и малость бестолковый муж есть. И про бестолковость это я так, ради строгости.
— Юна, а ты чего? Накрасилась что ли? — спрашивает ЧжуВон.
— Поразительно! — я в восхищении, — Обычно мужчины такого не замечают. Впрочем, причёску ты не заметил.
— Почему?! — несколько фальшиво возмущается парень, — Почему, если не сказал, то сразу не заметил?!
— Не напрягайся, — отмахиваюсь, — все мужчины такие. Ты ещё лучше остальных, хоть макияж увидел.
В очередной раз чокаемся с ним бокалами с пивом. Сегодня оно мне заходит. Мама выходит из кухни озабоченная.
— Юночка, я съезжу к СунОк, помогу ей. А то ей сложно оторваться… — и быстро собирается. Я и возразить не придумала что, а дверь уже захлопывается. Она что, вот так бросит меня одну на растерзание?
Даже возмутиться предательским поведением мамы не успеваю. Чувствую, что уже плыву по воздуху, понятное дело, в каком направлении.
— Хочешь нарушить Конвенцию, негодяй? — шиплю ему в ухо, крепко прижав руками. Шиплю, потом слегка кусаю. Злобно дёргаю его руками за волосы, что пацака только радует.
В спальне на кровати, раскинув руки, наблюдаю, как ЧжуВон бьёт рекорд по скорости раздевания.
— Ждёшь раздевательную машину? — смеётся, глядя на меня.
— Да, — поднимаю одну ногу, упираю шпильку ему в живот, — Приступай.
Надо отдать должное, разувает он меня аккуратно и неторопливо. Долго поглаживает руками нейлоновые ступни, глаза туманятся. Потом усаживается рядом на полу, трётся, как кот, головой о колени.
— Знаешь, Юна, мне больше нравится, как меня у вас встречают, чем дома…
— Зачем ты только мне это говоришь? — мгновенно нахожу, к чему прицепиться, — Разве мама и сестра тут ни при чём?
— Им тоже скажу, — он уже смотрит мне в глаза, вдавливает своим весом в перину.
Минут сорок мы резвились. Сейчас лежим, одновременно испытывая огромное облегчение. В голову приходит идея.
— Чжу, давай одевайся, — я быстро объясняю, что надо делать. Чжу начинает ржать, как жеребец.
Через пятнадцать минут мы в полнейшем порядке. Звоню маме.
— Мам, ну, вы скоро?
Они являются так быстро, что рождается подозрение. Мама с сестрой просто ждали у дома моего звонка. А дома их ждёт сюрприз. Мы сидим с ЧжуВоном ровно в той позиции, что нас оставила мама. Ну, и Мульча ещё рядом. У ЧжуВона роль труднее, ему надо изображать тягу в мою сторону на том же уровне. Хотя что-то мне кажется, что не так уж ему и трудно.
Мама смотрит на нас с подозрением и разочарованием, которое я старательно усугубляю.
— Мам, ну, что вы так долго?! Мы вас заждались!
Мамино разочарование усиливается, я отворачиваюсь, чтобы не заржать в голос. Восхищает выдержка ЧжуВона. Тот смотрит на мои коленки с прежним вожделением и тоскливо на маму. Та вздыхает, прости зятёк, сделала всё, что смогла.
А теперь настаёт сюрприз от СунОк, который от меня тоже скрывали. Сестра выносит к столу торт. Лёгкий, как я вижу, типа бизе. И на нём рисунок — синий дракон! Оглядываюсь на мужа. ЧжуВон в восторженном оцепенении. Молча встаёт, разливает всем среднеалкогольный коктейль, — тоже, кстати, СунОк принесла, — и… и выполняет своё обещание.
— ДжеМин-сии, нуна, — СунОк краснеет от удовольствия, — Юна! Дамы, пусть я буду выглядеть изменником и вообще, нехорошим человеком, но вынужден признаться. Меня у вас встречают лучше, чем даже в моём родном доме, в котором я вырос.
Ой, что тут началось! Мама чуть не расплакалась, сестрица сидит пунцовая. А как выпили, обе кидаются его целовать. Дёргаю сестрицу за рукав, не увлекайся, коза!
Постепенно все успокаиваются. ЧжуВон начинает травить байки, в том числе, с моим участием. Мои слушают с таким вниманием, что я периодически слегка поднимаю пальцем отвисающую челюсть сестры.
Потом я рассказываю, как ДжуБон сломал свой стек о чугунную задницу ЧжуВона и его несбыточных планах задействовать стальную дубинку. Тут уже и ЧжуВон начинает ржать. Время пролетает незаметно. Тренаж сестрица ради праздника пропускает. И пол-девятого ЧжуВон заявляет при полном попустительстве и одобрении всех.
— Прошу простить меня, дамы. Ваш десерт, — поклон в сторону СунОк, — замечателен. Но главный десерт у меня впереди.
И уносит меня в спальню. Ни сил, ни желания, ни причин для протестов не нахожу.
Сеул, особняк семьи Ким
12 мая (минус 9 дней), время 20:05.
Перед телевизором МуРан и ИнХе. МуРан слегка прибавляет звук.
«Несколько часов назад в Париже в Елисейском дворце Президент Франции Жюль Этьен наградил Орденом за заслуги в области культуры корейскую певицу Пак ЮнМи, известную под псевдонимом Агдан».
— Бойко стрекочет симпатичная ведущая. На экране появляется фото, где к строгого покроя костюму синеглазой девушки импозантный мужчина прикалывает орден.
