Если в остальное время приступ благородной страсти к порядку мог начаться в любой момент и не слишком часто, то в момент прихода с работы он возникал всегда и с особой жестокостью. При размышлении об этом Вите пришла в голову ещё одна идея. Провести эксперимент. В момент возвращения мачехи исчезать из дома. Может его присутствие служит детонатором взрыва страсти к чистоте?

За неизбежно найденным нарушением порядка, масштаб которого не особо важен, незамедлительно следовали санкции. Хорошо, если мачеха только криком ограничивалась, однако количество таких счастливых дней заметно уступало тем, когда ему приходилось тренировать мужской характер и приучать себя терпеть боль. Не всегда получалось. Даже Юркину с его взрослым опытом пришлось сделать усилие, чтобы понять мотивы, казалось бы, беспричинного садизма Вероники Палны. Она всегда добивалась от него слёз. Если маленький стервец плачет после двух ударов, экзекуция прекращается. Если глаза сухие после двадцати таких же ударов, избиение продолжается. Инстинктивно, — дошло до Юркина, — обычный человек считает, что если нет реакции, то жертва не испытывает ощутимых страданий. А раз так, то надо продолжать или усилить воздействие.

Отец не позволял его трогать в своём присутствии. Но приходил с работы на час-два позже. Мачеха работала по какому-то укороченному графику. И в его отсутствие она делала, что хотела. Жаловаться бесполезно, мальчик пробовал, а Юркин этот способ самозащиты сразу забраковал. Мачеха только лишний раз злится, а убедить мужа в чём угодно для красивой женщины шаблонная и несложная задача. Подобные проблемы они с детства на ходу раскалывают. Как для учителя математики квадратное уравнение решить. В результате этой женской искусности Витя мгновенно оказывался сам во всём виноватым. И жалобы отцу заканчивались его укоризненным, адресованным ему же: «Ну, что же ты, сын?».

Юркин решил, что пора прекращать эту порочную практику, когда во всём и всегда крайним остаётся он. Исключительно он и всегда.

Мачеха приходит, когда Витя с Кирюшкой мирно смотрят мультфильм по телевизору. Кир бросается в прихожую с радостным воплем «Мама присла!». Витя, не двигаясь с места, комментирует по-своему, только тихо:

— Припёрлась, зараза…

— Хоть бы пакет взял, чего сидишь?! — сходу выкатывает претензию мачеха.

Витя не реагирует. Его еле заметную усмешку мачеха со спины не видит. «Это мы проходили — знаем», — думает он. Почему-то до Вероники Палны, не великого ума женщины, но ведь и не полной дуры, никак не доходило очевидное: шестилетке почти невозможно утащить пакет весом до пяти килограмм. Да он и поднять его не может, даже пустой, росту не хватает. Только на вертикально поднятые руки. Один раз попробовал помочь, оттащить волоком. Что-то там разбилось, когда он наткнулся на порог. Чем кончилось, понятно. Крепкой такой затрещиной, он даже на ногах не устоял, а Кирюшка заплакал.

На фоне таких мыслей Юркин злится всё больше. Так, что приходится себя успокаивать. Военные действия, а без них не обойдётся, надо вести с холодной головой.

Мачеха обходит квартиру, подозрительно сужая глаза. Придраться не к чему, Витя постарался прибраться в квартире на славу, что парадоксальным образом увеличивает её недовольство. «Разрядки нет», — догадывается Витя (то есть, Юркин, конечно). Ваза стояла на подоконнике, закрытом сейчас занавеской. Её отсутствие не заметно.

Хм-м… не заметила! Пронесёт? Через полчаса они уже сидят на кухне за столом. Кирюшка весело стучит ложкой, размазывая манную кашу по мордашке. Витя скучно глядит в свою тарелку, кусочка масла мачеха ему не положила. Месть за то, что придраться не к чему? Масло уже убрано, мальчик встаёт, обходит мачеху со спины, открывает холодильник.

— Чего тебе там надо? — настигает его холодный голос мачехи.

— Масло…

— Перебьёшься! — грубо заявляет мачеха и закрывает холодильник, — Садись и ешь!

Витя на секунду задумывается, потом направляется к своему месту… нет, проходит мимо и уходит из кухни.

— Вернись сейчас же! — по ушам бьёт злой окрик.

Полсекунды Витя борется с собой, чтобы не вырвалось само собой «Пошла в жопу!», и ограничивается коротким «Нет». Он начал нарываться. Понимал, что не время, лучше заранее всё обдумать и приготовиться, но не выдержал, начал нарываться. Хотя с другой стороны, давно пора.

Надо было сделать по-другому. Вот только сейчас он догадался, что надо было сделать. Заблокировать дверные замки и не впускать мачеху в квартиру, пока не придёт отец. Пусть она там снаружи бесится, сколько хочет. Ну, ничего. Придержим этот козырь, Вероника Пална не последний день на работе. Завтра… впрочем, выходные начинаются, но ничего, он подождёт.

Он сидит перед телевизором, смотрит новости. Не должно быть такое интересно дошколёнку, но он смотрит, непроизвольно ожидая редких сообщений из Южной Кореи. Любых, ему всё интересно.

Из кухни топает Кирюшка, тут же прососедивается к нему. Витя вздыхает, вот кто счастливчик. Все его любят, он всех любит.

Через несколько минут выходит мачеха, подходит к окну, поправить занавеску…

— Где ваза?! — в вопле мачехи слышится почти торжество, — Где ваза с цветами?

Витя с искренним недоумением пожимает плечами.

— А я откуда знаю? — оборачивается к Кирюшке, — Ты знаешь?

— Неть! — маленький оболтус усиленно мотает головой. Предсказать, как и что он скажет в ответ на самый простой и очевидный вопрос, не может никто. Только Витя для самого себя непонятным способом научился управлять его ответами. Кажется, маленький негодник ориентируется на интонацию. Правдивость его не заботит абсолютно, зато он безошибочно угадывает тот ответ, который от него хотят услышать.

— Что значит, не знаю? Утром она стояла на месте! — начинает заводиться мачеха.

— Точно стояла? — сомневается Витя, — Может папа куда убрал?

Когда мачехе нужно, сообразительность она проявляет недюжинную. Поняв, что склонить к признанию старшего затруднительно, выбирает самое слабое звено.

— Скажи, сыночек, — наклоняется к Кирюшке и начинает сладкие песни мачеха, — куда делась ваза с цветами? Скажи, и мама даст тебе вкусную конфету.

Кирюшка глубоко задумывается. А Витя помешать следственным действиям не может. Тогда он автоматически будет признан виновным.

— Очень вкусная конфета, Кирюша, — нежно сюсюкает мачеха. И Кирюшка ломается.

— Я её лазбил!

— Так, — выпрямляется мачеха и тут же забывает о награде предателю, — Я так и знала.

Она уходит, и Витя знает, почему, а вернее за чем. Смотрит на Кирюшку:

— Фиг тебе, а не конфета. Предателям конфеты не положены.

Кирюшка смотрит с обидой. Смысла всех речей он не очень понимает, но про конфету чувствует, что-то пошло не так. А когда видит мамочку с узким ремешком, понимает, что сильно не так и отходит подальше.

— Вытяни руки! — резко командует мачеха.

Витя нагло ухмыляется в ответ.

— Ща-а-а-с! Я эту подколку знаю. Я вытяну руки, а ты ремнём ударишь. Вот это видела? — С непередаваемым нахальством он показывает мачехе кукиш. Потом он поймёт, что перегнул палку, зато сейчас испытывает ликующее торжество, кидая дерзкий вызов могущественному врагу.

Так, теперь пора. Витя встаёт, и пока растерявшаяся от неслыханной наглости мачеха пучит глаза, командует Кирюшке:

— Кир, за мной! Быстро! — и бросается в свою комнату. Кирюшка спешит за ним.

В детской у них общая и довольно широкая кровать у стенки рядом со шкафом. Под неё Витя и залезает, предварительно бросив перед дверью стул. Какое-никакое, а препятствие. Кирюшка заползает следом. Младший брат его страховка. Мачеха не будет прибегать к крайним мерам, пока они вместе, иначе маленький может пострадать. Ещё он заранее засунул туда старую шубу, которую почему-то до сих пор не выкинули.

Грохочет отброшенный стул, мачеха врывается в детскую. Оборонительную позицию обнаруживает быстро и начинается осада.

— Вылезайте! Быстро!

— Кир, лежать! — блокирует команды мачехи Витя и напевает боевую песенку, — Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»!