Чудесно-рожденные герои наделяются не только сверхъестественной физической силой, но и необыкновенным умом. По-катигорошек, например, очень скоро после рождения проявляет особые умственные способности: он начинает учиться в школе и

обгоняет в знаниях своих учителей. Медвежье ушко в три года становится не только крепким, сильным, но и очень сообразительным. Особый ум и даже мудрость, еще в большей степени свойственная героям небогатырского типа, связаны с мифологической природой персонажа; они обусловлены его близостью к потустороннему миру. Неслучайно только настоящему герою помогают волшебные силы: покойный отец, вещий конь, благодарные звери, принадлежащие «иным» мирам существа.

В некоторых сюжетах признак ума и нездешней мудрости героя изображается от обратного. Речь идет о персонажах типа Иванушки-дурачка, Емели — так называемых умных дураках. Собственно, они — вовсе не дураки в прямом смысле слова, а искусно замаскированные идеальные герои. «Глупость» такого героя выглядит скорее как чудачество. Старшие братья героя считают «глупостью» и его правильные, нормальные поступки — заботу о покойном отце, выкуп обреченных на смерть животных и ласковое отношение к ним. По мере развития действия сказки выясняется, что «дурачок» гораздо умнее своих братьев. Более того, его «глупые» поступки оборачиваются, согласно традиционному мировосприятию, «мудрыми», что в конечном счете дает ему преимущество перед братьями. Неслучайно сказители за рамками повествования характеризуют героя-дурачка так: «Хотя он был и глупый, но ему все лучше давалось, чем умным»; «А Иван был дурак, но очень умный»; «Дурак он дурак, а знает, что сказать»; «Дурак, а умнее всех». Действительно, герой справляется со всеми трудными задачами и испытаниями, добывает разные диковинки: Жар-птицу, золотую клетку, кота-игруна, перстень, оброненный в море, и прочее.

Нередко свойство особого ума героя реализуется в сказке в форме магического знания. Герой выдерживает все испытания благодаря полученному знанию. Емеле-дураку отпущенная им на свободу щука сообщает магические слова: «По щучьему велению, по моему хотению». Стоит их произнести, как исполняются все желания героя: сами собой наполненные водой ведра идут в избу и становятся на лавку; цепы молотят; сани едут в лес; топор рубит деревья; поленья складываются на воз; дубина бьет Емелиных врагов; печь проламывает потолок и «быстрее птицы» мчится к царю; царевна влюбляется в Емелю; хрустальный дворец и стеклянный мост возводятся; а сам Емеля становится умным и красивым, что «ни в сказке сказать, ни пером описать».

Если в сказке о Емеле магическое знание существует как бы само по себе, лишь в виде сообщенных волшебным помощником слов, то в других сюжетах приобретение знаний героем изображается довольно подробно. Так, в новгородской сказке мальчика отдают в науку «дедушке лесовому»:

Дед и бросил мальчика в печь — там он всяко вертелся. Дед вынул его из печки и спрашивает: «Чего знаешь ли?» — «Нет, ничего не знаю». Трижды печь накаляется докрасна. «Ну, теперь научился ли чему?» — «Больше твоего знаю, дедушко», — ответил мальчик. Ученье окончено, дед лесовой и заказал батьку, чтоб он приходил за сыном. Из дальнейшего повествования видно, что мальчик научился превращаться в животных. В вятской сказке герой после того, как его трижды опускали и варили в котле, начинает понимать крик птиц. Нередко герой типа Ивана-царевича или Иванушки-дурачка изначально владеет магией жестов и заклинаний: он знает, что нужно сделать или сказать, чтобы избушка Бабы-Яги повернулась к нему передом и открылись ее двери, знает, как вести себя с самой Бабой-Ягой, чтобы она показала дорогу в тридесятое царство, помогла советами и волшебными предметами. Этим магическим знанием объясняется уверенность, с которой герой держит себя с существами «иного» мира. Его геройство и сила именно и состоят в его магическом знании. Вся система испытаний героя в сказке отражает древние представления о необходимости владеть знаниями и силой, позволяющими эти испытания преодолеть. Зачастую они построены на проверке магической силы героя и реализуются в мотивах задавания сложных задач, добывания диковинок, поединка с противником и других.

В рамках сюжета герой, наделенный непомерной физической силой, необычным умом или магическим знанием, является устранителем беды, с которой начинается повествование. Он побеждает коварного и могущественного противника, освобождает невесту, сестер или мать. Нередко, попутно со своими основными подвигами, герой вызволяет из беды родных братьев.

В некоторых сюжетах целью преодоления героем различных трудностей оказывается добывание невесты. В перспективе развития судьбы самого героя все пройденные испытания приводят к изменению его статуса. Не случайно возраст, в котором герой покидает родной дом, по своей воле или поневоле, — это возраст наступления зрелости. Согласно законам жанра, повествование волшебной сказки завершается свадьбой героя и его воцарением. При этом герой зачастую вступает в брак с чудесным существом, имеющим мифологическую природу: царевной-лягушкой, Еленой Прекрасной, Василисой Премудрой, Царь-девицей и подобными.

Царь-девица — один из самых ярких и непростых женских сказочных персонажей. Она является главной героиней сюжета «Мо-лодильные яблоки», насчитывающего более сорока вариантов в русской, украинской и белорусской сказочных традициях. Сюжет заключается в следующем: в одном из царств царь состарился или ослеп, и, чтобы его омолодить или вернуть ему зрение, герой отправляется к Царь-девице, у которой хранятся молодильные яблоки или живая вода. Преодолев различные препятствия, герой попадает в девичье царство, ворует там яблоки и воду, а со спящей Царь-девицей «творит грех» и затем возвращается обратно. Царь-девица снаряжает погоню за героем, но безуспешно, так как она уже беременна и ей тяжело догонять вора. Через три года она вместе со своими детьми прибывает в царство героя и требует выдачи «виновника». Мнимых героев — братьев Ивана-царевича — дети Царь-девицы бьют, а настоящего героя принимают как отца. В финале происходит воссоединение семьи: Царь-девицы, героя и детей, после чего герой воцаряется.

Образ Царь-девицы изображается в сказке с помощью средств и элементов разных жанров. С одной стороны, героиня выступает в повествовании как типичный сказочный персонаж; с другой — она наделена рядом черт эпической богатырши. Кроме того, в образе Царь-девицы есть признаки, позволяющие отнести ее к существам мифологической природы и раскрывающие наиболее архаичный пласт сюжета.

В именовании героини, как правило, присутствует слово «девица»: девица-поленица, Царь-Девка, девица Марья Краса Долга Коса, девка Синеглазка. Устойчивое включение в имя понятия «девица» указывает на важность данной характеристики. Возрастной статус героини закономерно обусловливает отведение ей в сказке роли потенциальной «невесты». Многие имена героини включают в себя также понятие «богатырши»: девица-поленица, Усоньша-богатырша, Вифлеена-богатырша. Они указывают на богатырскую природу образа, что сближает героиню с былинными женскими персонажами. Имя Царь-девица свидетельствует об определенном статусе героини в сказочной «социальной» иерархии: она глава некоего царства.

Внешний облик героини отражает самые разнообразные по времени возникновения и происхождению представления о женском персонаже подобного типа. Некоторые характеристики внешнего облика Царь-девицы содержатся в ее имени: эпитеты «красная» и «прекрасная», сопровождающие его и указывающие на красоту героини, являются скорее спецификой сказочного портрета. В одном из вариантов сказки героиня именуется «стра-гия-царь-девица золотая грудь». Особенность внешнего облика — золотая грудь — относит героиню в разряд персонажей, связанных с «золотом» как признаком «иного» мира. Царь-девица может быть одной из тринадцати богатырш — «все в один лик, в один рост» — или одной из двенадцати девиц — «все как одна». Это говорит об отсутствии у героини индивидуального внешнего облика, что в мифопоэтическом сознании воспринимается как особенность мифологического персонажа.