Другим воплощением Волоса считается образ змеи. Так, одна из древнерусских летописей содержит миниатюру со сценой принесения клятвы дружиной князя Олега. Воины клянутся богами — Перуном и Волосом, первый из которых изображен в виде антропоморфного идола, а второй — в виде змеи, лежащей у ног дружинников. Следует отметить, что в традиционной культуре русских образ змеи, связанный с землей и подземным миром, символизировал богатство и плодородие, что соответствует функциям Волоса. Так, например, на Смоленщине, чтобы жить богато, было принято носить золотой амулет в виде змеи — «змеевик». Свое продолжение древние представления о змееобразном облике Волоса нашли в поверьях о живущем в воде мифическом черве, олицетворяющем болезнь. Во многих местах у русских его называют «волосом» («конским волосом») или «волоснем», а также «змеевцем», «змеевиком».

В православной традиции Волос, как и другие языческие боги, воспринимался как бес, нечистый дух, черт. Отсюда, вероятно, существование в русских диалектах названий типа «волос», «во-лосень», «волосатик» и подобных для образов низшей демонологии, воплощающих опасность и злое начало. Это и змееподобный червь «волос», о котором только что шла речь, и упоминавшийся выше дух «волосень», который, по тамбовским поверьям, наказывает прядущих под Новый год. Словами «волосатик», «волосатик-бог», «волосатый», «волосеник» могут обозначаться и водяной, и леший, и нечистый дух, и черт, которые, по народным поверьям, не только опасны, но иногда могут принести человеку удачу, что соотносится с представлениями о Волосе. Возможно, что со снижением образа Волоса после официального запрета язычества соотносятся многочисленные очистительные ритуалы, проводимые в Великий четверг как значимый для христианской культуры день, наряду с отмеченными выше обрядами, в которых явно сохранились отголоски культа «скотьего бога», в том числе и приуроченность их к этому дню.

С утверждением христианства Волос был заменен христианским покровителем скота св. Власием. В Новгороде, Киеве и Ярославле уже в XI веке на местах языческого поклонения Волосу были поставлены церкви св. Власия. На месте капища Волоса на реке Колочке был основан Волосов-Николаевский монастырь. В этом монастыре находилась чудотворная икона Николы, которая, по преданию, многократно являлась на дереве висящей на волосах.

Св. Власий был не единственным заменителем Волоса. Частично функции Волоса восприняли также св. Василий Кесарий-ский — покровитель свиней, или в народе — «свиной бог», свв. Флор и Лавр — покровители коневодства — «конские боги», св. Никола и св. Егорий. Кроме того, культ Волоса нашел продолжение в представлениях о некоторых представителях низшей демонологии: например, в поверьях о лешем, водяном и домовом.

Сведения по восточнославянской мифологии из ранних письменных источников и поздних верований, накопленные к середине XX века, позволили известным ученым В. В. Иванову и В. Н. Топорову выдвинуть гипотезу об «основном» мифе, которая базируется на сравнительно-типологическом методе и методе реконструкции. Эти методы предполагают сравнение имеющегося славянского материала с мифологическими представлениями других индоевропейских народов, прежде всего с данными балто-славянской и индо-иранской мифологий, и — на основе этого — восстановление сюжетов восточнославянских мифов. По мнению исследователей, являющихся сторонниками гипотезы об «основном мифе», у восточных славян существовал ряд мифологических сюжетов, объединяющих некоторых из языческих богов, прежде всего — Перуна и Волоса.

При реконструкции «основного» мифа использовались языковые данные и фольклорные материалы восточных славян и некоторых других славянских традиций, в частности многочисленные загадки, сказочные, былинные, песенные и другие мифо-поэтические тексты, содержащие, по мнению исследователей, трансформированные остатки славянских мифов.

Основу мифа составляет поединок Перуна с противником. В образе всадника на коне или на колеснице, что соотносится с позднейшей иконографией Ильи Пророка, Перун поражает своим оружием змеевидного врага. В изначальном варианте мифа враг — это имеющее змеиную природу мифологическое существо, которому соответствует Волос (Велес). Враг прячется от Перуна в дереве, затем в камне, в человеке, животных, в воде.

В использованных для реконструкции восточнославянских источниках языческие боги заменены сказочными или христианскими персонажами: Перун, как правило, заменен пророком Ильей или персонажами с более поздними именами, а Волос — чертом, Змеем или царем Змиуланом. Так, следы сюжета «основного мифа» прослеживаются в белорусских сказках о борьбе Перуна (Грома, Ильи) со Змеем (чертями, Сатаной), в русской сказке о царе Огне (Громе), царице Маланьице и Змиулане (царь Огонь и царица Маланьица жгут стада царя Змиулана — в этой сказке Маланья выступает как супруга бога Грозы), в ярославском предании о споре Ильи с Волосом и других текстах. Учитывая то, что восприемниками некоторых функций Волоса были св. Никола и св. Егорий, исследователи считают, что отношения Громовержца и его противника, возможно, отразились в пословицах, соединяющих имена Маланьи и Николы или Юрия: «Веселилась Маланья на Николин день», «Судила Маланья на Юрьев день», где имя Маланья очевидно ассоциируется с молнией (в русских говорах — «молонья»), которая, в свою очередь, соотносится с оружием бога грозы.

Согласно восстановленному мифу, после победы Перуна над змеевидным врагом (Волосом) освобождаются воды и проливается дождь. Соответственно материалу индоевропейских параллелей, в некоторых трансформациях мифа поединок завершается освобождением скота или женщины, похищенной противником Перуна. С женским персонажем «основного» мифа ученые связывают образ Мокоши — женского языческого божества, о котором речь будет ниже.

Реконструированный миф можно классифицировать как этиологический — о происхождении грома, грозы, плодородного дождя. По мнению некоторых исследователей, этот миф соотносится с общеславянскими земледельческими ритуалами вызывания дождя, которые включают такой элемент, как обливание женщины водой.

Нельзя не отметить, что далеко не все ученые разделяют гипотезу об «основном» мифе, представленную В. В. Ивановым и В. Н. Топоровым. Важным аргументом, ставящим под сомнение созданную реконструкцию, оппоненты считают значительное привлечение для воссоздания мифа неславянских мифологических источников.

Мокошь — единственное женское божество, упоминаемое в списке пантеона князя Владимира в «Повести временных лет». Соответственно этому письменному источнику, идол Мокоши стоял в Киеве на вершине холма рядом с кумирами других богов. Кроме «Повести временных лет» Мокошь упоминается в таких древнерусских письменных памятниках, «Слово св. Григория» (XIV в.), «Сказание о Мамаевом побоище» (XVI в.), «Слово Xристолюбца» по рукописям XIV и XV вв., «Слово о покаянии» XVI в. и некоторых других.

Культ Мокоши, очевидно, продолжал тайно сохраняться в течение многих столетий после принятия христианства. Об этом, в частности, свидетельствует одна из рукописей XIV века, где говорится о коллективных женских молениях: «Мокоши не явно молятся, да <…> призывая идоломолиц баб, то же творят не токмо худые люди, но и богатых мужей жены». Даже в XVI веке в некоторых местах священники на исповеди задавали женщинам вопрос: «Не ходила ли к Мокоши?», не творила ли «с бабами богомерзкие блуды <…> не молилась ли вилам и Мокоши?»

Следы почитания Мокоши отчетливо сохранились в севернорусских областях, а на Украине память о ней дожила до середины XIX века. Это позволяет со значительной степенью уверенности говорить о том, что вера в это божество была распространена на территории всей Древней Руси. Более того, об общеславянском характере Мокоши могут свидетельствовать немалочисленные западнославянские топонимы: название чешской деревни Mokosin, польские топонимы Mokos, Mokoszyn, Mokosznica, Mokossko, старо-лужицкие — Mococize, Mockschiez, полабские — Muuks, Mukus, словенский гидроним Mokos, — а также материал словенской сказочной традиции, где встречается имя Mokoska, принадлежащее колдунье.