Многие заговорные тексты сохранили древние представления о необычных свойствах земли, которые человек старался использовать в лечебной практике с помощью магической силы слова. При лечении «прикоса» произносили следующий заговор, в котором земле приписывается безграничная сила:
В заговорах в землю отсылаются все болезни и боли, например:
С верой в силу земли были связаны некоторые важные для крестьянина традиционные обряды. К таковым относится опахивание, которое предпринималось в случаях повального мора скота. Во время этого обряда сохой взрывали землю вокруг всей деревни, при этом пласты земли должны были падать в сторону от селения, чтобы преградить болезням и смерти доступ к нему. Верили, что при опахивании поднимается и выходит сила земли, которая может устрашить смерть. Обряд опахивания считался в народе самым надежным способом предотвратить или прекратить падеж скота. В некоторых местных традициях этот ритуал проводили ежегодно: в ночь на Ивана Купалу, когда земля, по народным представлениям, отдает всю свою силу, или в канун Духова дня, перед именинами земли.
В традиционном сознании земля воспринималась как чистая стихия и наделялась очистительной силой. Так, например, перед вспашкой, косьбой, жатвой и другими полевыми работами было принято совершать молитву, а перед сложением крестного знамения обязательно мыли руки. Поэтому, если в поле не было воды, каждый сначала обтирал руки о землю, а затем молился. Таким образом, обтирание о землю заменяло обмывание водой.
Очистительная сила приписывалась земле в обряде для изгнания болезней при прогоне стада через специально вырытый земляной туннель или через «земляные ворота».
К земле относились не только как к чистой и очищающей, но как к святой. Святостью земли в народе объясняется то, что она не держит в себе ничего нечистого. Так, она не принимает умерших колдунов и ведьм, и необходимы специальные обряды для того, чтобы эти нечистые покойники не выходили из могил. В крестьянской среде верили, что умерший, тело которого долго не разлагается в земле, был при жизни большим грешником, и мать-земля не принимает, не берет его к себе.
Чтобы не осквернить землю, в случаях смертельной опасности надевали чистое белье; то же касается и традиционного обычая специального приготовления одежды «на смерть». Погребальная одежда, по народным представлениям, должна быть обязательно новой и, соответственно, чистой.
Такое отношение к земле обусловило широко распространенное обращение к ней не только в ритуалах, но и в сложных житейских ситуациях, в частности при принесении клятв. Словесные клятвы типа «не видать мне сырой земли», «провалиться мне сквозь землю» или «чтоб я сквозь землю провалился» считались самыми надежными. По поверьям, «сквозь землю» проваливается вся нечистая сила от крестного знамения и «воскресной» молитвы. Если сын публично оскорблял мать, то бывал прощен ею и всем миром только тогда, когда при односельчанах давал клятву, смотря на небо, и, трижды перекрестившись, целовал землю. Таким же образом клялся каждый, кого подозревали в каком-либо тяжком преступлении: поджоге, краже скота и т. п. Нередко при клятве и божбе не только целовали землю, но и ели ее. Обман при клятве землей грозил, по народным представлениям, большой бедой и смертью. Целование земли и клятва ею были в обычае еще на рубеже XIX–XX веков.
Во многих местностях земля воспринималась в роли «судьи», когда между крестьянами возникали споры при разделе земляных участков. Если человек осмеливался пройти по законной, согласно его мнению, меже с куском дёрна, вырезанным на спорной земле, то тем самым доказывал свое право на участок. В Ярославской губернии для решения спора община приглашала старика, который помнил, каким был раздел земли при прежних поколениях. Он проходил по границе с положенным на голову вырезанным из дёрна крестом. В некоторых местах при спорах такого рода клялись, кладя землю в рот, за пазуху, на спину. Показательны слова, которые произносились в подобных ситуациях: «Пусть эта земля задавит меня, если я пойду неладно». Бытовавшее вплоть до конца XIX века решение споров о разделе земель именно таким образом существовало еще в Древней Руси, о чем свидетельствует упоминание письменного источника XI века: «и дерн отрезанный на главе покладя, присягу творит». На рубеже XIX и XX веков в межевых спорах вместо куска земли на голову стали класть икону, что еще раз подтверждает высокий статус земли в традиционном мировоззрении.
С поклонением земле и приписыванием ей божественного начала связан обычай «исповеди земле», распространенный у новгородских еретиков-стригольников в XIV веке и сохранявшийся у старообрядцев в XIX веке.
Особое отношение всегда было к родной земле, то есть той, где родился человек. Уезжая на долгий срок из дома или переселяясь в новые края, крестьяне обязательно брали с собой родную землю. Нередко ее зашивали в ладанку вместе с ладаном и носили на груди рядом с нательным крестом в качестве оберега от болезней. Верили также, что ношение с собой родной земли избавит человека от иссушающей тоски по родине. Приезжая на чужбину, чтобы чувствовать себя, как дома, на землю высыпали горсть привезенной с собой родной земли, ступали на нее и говорили: «По своей земле хожу». На новом месте родную землю добавляли также в воду, считая, что последняя станет такой же вкусной, как дома. Во время похорон на чужой стороне для родственников умершего было большой отрадой, если они имели возможность бросить в могилу горсть земли с родины.
В Костромской губернии, когда покупали скотину в другом селе, то в поле поворачивали ее головой в ту сторону, где она куплена, брали из-под ее передней левой ноги комок земли и натирали ею морду, другой комок подвязывали в тряпице под яслями. Все это делали в надежде на то, что скотина не будет скучать по своему прежнему стаду и не уйдет из дома. В Саратовской губернии подобным образом приглашали домового при переезде в новый дом: горсть земли из-под печи в старой избе высыпали под печь новой.
Народные представления о земле противоречивы. С одной стороны, она наделяется признаком чистоты, плодородия, добра и прочими положительными характеристиками, что оказывается важным и используется в традиционной обрядовой практике. С другой стороны, земля оказывается вместилищем и всего злого, нехорошего, грязного, о чем, например, рассказывает легенда о появлении зла на земле:
Раз дьявол просит у Бога: «Дай мне земли, ну хоть половину». — «На что тебе?!» — спрашивает Бог. — «Надо мне», — говорит дьявол. — «Не дам», — говорит Бог. — «Ну так хоть десятину!» — «Не дам!» — «Ну с полдесятины!» — «Не дам!» — «Ну так хоть четверть одну!» — «Не дам!» — «Ну дак уж осьминник-то уж можешь дать!» — «Нет, и этого не дам!» — Дьявол взревел: «Так дай хоть кол воткнуть!» Бог подумал: «Что с этого будет? Дам ему!» Ну и дьяволу тоже — куда деваться?! Бог говорит: «Бери!» Дьявол заострил кол, пожег его в конца, маленько обуглил, и воткнул. Потом взял да выдернул обратно. Ну, из дыры тот же час повалил дым, смрад. Повылезли разные лягуши, жабы, комар-мошка, паут, ну всякий гнус, сказать. Ну, и всякое зло и болезни от того пошли на земле. Бог на него взревел, взокричал. Дьявол испужался и дыру заткнул тем же колом. С тех-то пор на земле и есть болезни и зло. Оно ни убывает, ни прибывает. Сколь вышло, столь и есть. Несмотря на подобные противоречия, очевидно, что почитание земли существовало многие века даже после принятия христианства. Более того, с укреплением православия на Руси в народном сознании культ Матери-сырой земли стал соотноситься с почитанием Богородицы и оказал на него значительное влияние. О сближении образов Матери-земли и Богородицы свидетельствует конкретный случай, произошедший во время сильной засухи в 1920-е годы в Переславль-Залесском уезде Владимирской губернии: крестьяне, в отчаянии разбивавшие на пашне сухие комья земли, были остановлены женщинами, которые объяснили запрет тем, что «те бьют саму мать Пресвяту Богородицу». В некоторых местностях начало сева знаменовалось обрядами почитания Богородицы. Так, в Забайкалье перед началом сева зажигали свечи у иконы и трижды читали молитву Богородице как «подательнице плодов земных». Чтобы урожай был хорошим, в Благовещенье икону Богородицы ставили в семена, приготовленные для посева.
