— Ты скоро поймешь, что он такое, и бросишь его. Я подожду.

Как он заблуждался! Катя прекрасно понимала, «что он такое», но бросить не могла! Это что-то вроде наркотика. Зависимость. Она была больна Пашкиным: рассуждать здраво было выше ее сил.

Да, она знала, что он изменяет ей, она знала, что Витька, как выразилась мать, бандит (он занимался рэкетом), но рассудок не мог справиться с Катиной странной любовью.

Приезжая к Кате, Пашкин швырял деньгами. Они обошли все дорогие бары и дискотеки в городе. Юнин же экономил на обедах, чтобы купить ей цветы.

Зато Славка досрочно окончил институт — прыгнул через курс и вернулся в родной город одновременно с Катей. Он пришел к ней домой и начал психологическую атаку — сделал официальное предложение.

Ее это рассмешило.

— На какие средства ты будешь меня содержать? — спросила она. — Где в нашем городе можно найти приличную работу? — Ей даже стало немножко жаль Юнина, и она добавила: — Славик, спустись с небес…

— У тебя все будет, — пообещал Юнин, упрямо сдвинув брови. — Дай мне только время. Неужели ты не видишь: он играет с тобой как кошка с мышкой! Он никогда не женится! А если и женится, ты с ним не будешь счастлива.

— Ты просто ревнуешь, — оборвала Катя.

На некоторое время Юнин исчез из ее поля зрения. Кате было не до него. Бесконечные скандалы с матерью по поводу «связи с бандитом» не позволяли расслабиться. Постоянная забота о том, где найти квартиру для встреч с возлюбленным, держала Катю в боевой готовности. Жениться Пашкин не спешил и даже гражданским браком себя обременять не торопился. Мог исчезнуть на полгода, не давая о себе вестей. Катя ругалась с матерью, плакала, впадала в депрессию. Но вот он появлялся, осыпал ее подарками, вел в ресторан, и она снова расцветала. Катя быстро забывала долгие часы ожидания и ощущение брошенности, снова начиная сиять всеми красками.

Вот в такой день и явился опять Славка Юнин. Пришел он в новом костюме, с тортом, цветами. Мать захлопотала на кухне, надела свой новый халат — выпендрилась. Все надеялась, что дочь одумается. Хотя смутно подозревала, что кавалер явился не вовремя. Период для такого визита был неблагоприятный — Пашкин был в городе.

Катя смотрела на Славку и поражалась: столько девчонок вокруг интересных, красивых, а он, как назло, к ней присох. Ей стало вдруг досадно, что ли… Искренне захотелось, чтобы он наконец полюбил кого-нибудь. Ну сколько можно на что-то надеяться? Ему уже 23 года, пора от первой любви очухаться, что-то реальное найти. Пока мать готовила чай, Катя увела Славку к себе. Магнитофон включила, чтобы мать не очень-то прислушивалась к их разговору.

— Чем занимаешься? — спросила она.

Юнин сел за письменный стол, молча вынул из обоих карманов пиджака две довольно толстые пачки долларов и положил их перед Катей.

— Что это такое? — строго спросила Катя.

— Деньги, — невозмутимо ответил Юнин. — Ты спрашивала, на какие средства я буду тебя содержать. Ну вот… Теперь у меня есть деньги, чтобы начать свой бизнес. Я предлагаю тебе ехать со мной в Москву. Конечно, после того как мы поженимся.

— Где ты их взял?

— Не бойся, не украл. И никого не убил. Заработал.

— Как ты мог заработать такие деньги, Юнин? Ты мне лапшу-то не вешай на уши!

Катя вскочила, схватила доллары и принялась распихивать по Славкиным карманам. Еще не хватало, чтобы мать вошла и увидела, — вопросов потом не оберешься. Юнин хотел остановить Катю и взял ее за локоть. Катя почувствовала, как дрожат его пальцы, и это почему-то смутило ее. Она отошла к окну.

— Так как же ты их заработал? — переспросила она.

— Продавал бизнес-планы, — ответил Юнин.

— Что продавал?

— Идеи. Я продавал идеи по бизнесу. Разрабатывал планы по их осуществлению. К примеру, человек задумал заняться бизнесом, но не знает каким.

— И ты ищешь для него подходящий бизнес?

— Именно. С учетом его личных склонностей, особенностей региона. Тут много нюансов. Ну и, конечно, я делаю расчеты, прикидываю затраты и возможную прибыль, просчитываю фактор риска.

— И у тебя получается?

— Как видишь. Теперь я хочу заняться своим бизнесом. Я уже все продумал, сделал расчеты, у меня все получится, вот увидишь, Кать! Решайся!

— Ты сумасшедший, — констатировала Катя. — Ты прекрасно знаешь, что я люблю другого!

— Господи… сколько ты будешь… вот так любить? Ну выйди ты за меня по расчету, что ли, а я все сделаю, чтобы ты не пожалела об этом!

Кате было не по себе. Юнин как-то непонятно действовал на нее. Глаза его горели, он едва сдерживал возбуждение. Он встал, прошелся перед Катей, хрустнул пальцами. Его одержимость даже испугала Катю на какое-то мгновение. Но потом ей стало смешно.

— Славка, ну какой в тебе — расчет? — улыбнулась она ему как упрямому ребенку, выпрашивающему дорогую игрушку. — У тебя все вилами на воде. Мне кажется, ты сам в глубине души не веришь в то, что говоришь. Все эти фирмы создаются и лопаются, как мыльные пузыри. Я не знаю, какое везение надо иметь, чтобы не прогореть, чтобы получать прибыль. И оставаться при этом честным, как ты.

— Это не твоя забота. Поехали, Кать. Ты мне нужна.

— Но почему ты хочешь в Москву? — пожала плечами она.

— Хочу увезти тебя отсюда, — признался Юнин. — Хочу, чтобы ты поскорее забыла его.

— Нет, Славик, — задумчиво проговорила Катя. — Я никогда не смогу забыть его. И никуда с тобой не поеду…

Проговорили они часа три. Юнин весь взмок, убеждая ее. Мать притихла на кухне и к чаю их не звала. Понимала, что решается судьба дочери.

По тому, как долго и напряженно они говорили, мать поняла, что Катерина колеблется, и возможно…

Катя ответила «нет».

Юнин в подъезде, уже с потухшими глазами, сказал ей в общем-то банальные слова: «Желаю тебе, Катька, чтобы он любил тебя так, как люблю я».

Взял за руку и поцеловал. Руку поцеловал, как в романах. И его пронзительный синий взгляд так и остался в ее памяти — снизу вверх, когда он поднял лицо от ее руки.

Потом она не видела Славку несколько лет. До нее дошли слухи, что он улетел в Америку.

Уже тогда, при прощании, когда он сказал ей эти слова, и, уж конечно, много позже Катя понимала, что никогда Витька Пашкин не будет любить ее так, как Юнин…

Автобус въехал в город. Катя поднялась и стала пробираться к выходу.

Наташа Орефьева, медсестра родильного отделения областной больницы, жестоко страдала от токсикоза и жары. Она вынашивала своего первенца уже шестой месяц и не могла дождаться декретного отпуска. Ей становилось плохо на работе так часто, что за время беременности она уже успела полежать в родной больнице на сохранении целых три раза. Потом заведующая сжалилась над ней и перевела работать в архив — до декретного А завархивом быстренько слиняла в отпуск. Работа Наташе понравилась: здесь, в подвале, было прохладно, тихо. К ней почти никто не заглядывал, разве что доктор Студенцов — он писал диссертацию. Сиди себе, журнальчики почитывай. Сегодня Наташа взяла с собой вязанье и с удовольствием вывязывала крючком узор на детской пинетке. Когда пришла посетительница, Наташа сначала даже почувствовала некоторую досаду на то, что ее отвлекли от столь приятного занятия. Посетительница была молодая, чуть постарше Наташи, с улыбчивыми серыми глазами. Медсестра с завистью оглядела стройную фигуру вошедшей. Когда теперь она, Наташа, сможет надеть шелковые летние брючки и пройти вот так же легко и стремительно? Живот иногда кажется просто огромным и неправдоподобно тяжелым…

— Здравствуйте, — улыбнулась посетительница. — Меня к вам направили. Там, наверху, никого нет из врачей. Кто на родах, кто на конференции…

— А я и не врач вовсе, — призналась Наташа, — я медсестра и тут работаю временно.

— Это не важно. Все равно вы можете мне помочь. — Посетительница достала из сумочки сигареты. Заметила Наташин живот и спрятала сигареты назад.