Под призрачным светом луны, камни, образующие правильный круг, бросали черные нереально длинные и страшные тени. Казалось, будто в этой непроглядной темноте что-то копошится и извивается, словно на самом деле под каждым валуном скрывался глубокий провал, ведущий прямо во владения мёртвых, и усопшие беснуются сейчас и тянут ко мне свои страшные, истлевшие, когтистые руки. Они мечтают отнять моё тело и получить шанс на вторую жизнь… Мама!

От таких безрадостных мыслей у меня по спине поползли холодные противные мурашки размером со слонопотама, но я упрямо мотнула головой, прогоняя минутный трусливый порыв сбежать куда подальше, и сделала первый шаг в Круг.

Зажмурив глаза стала ждать гнева мёртвых хозяев… На удивление ничего жуткого со мной не произошло, земля не разверзлась, выпуская полчища обезумевших скелетов, даже самый завалящий призрак не мелькнул между высокими валунами, вся поверхность которых была испещрена древними полустертыми рунами. Я подождала ради приличия еще минуту, но никто из мертвых возмущения столь дерзким нарушением границы не выразил. Поэтому пришлось важно шествовать к центру круга, куда сходились четыре каменных, гладко отполированных временем и ногами многочисленных визитеров дорожки, шириной в половину человеческого шага.

Я брела неторопливо, пытаясь не показать наблюдающему со стороны Августу, как мне страшно на самом деле. От малейшего шума сердце гулко ухало в пятки и не торопилось оттуда выбираться, а желудок противно сжимался… Я была готова в любой момент развернуться и задать драпака, мешала этому благородному и в высшей степени правильному устремлению лишь одна мысль: от моих действий зависит жизнь дорогих моему сердцу людей и не только. Поэтому я крепко сжала зубы и гордо задрала всклокоченную голову, лишь изредка испуганно зыркая, не приближается ли ко мне какое-нибудь чучело с огроменными зубами или явно выраженной стадией разложения.

Дойдя до середины Круга, в нерешительности остановилась, не зная, что же делать дальше. Понятное дело, в сам центр я даже не подумала становиться, а то мало ли…

— Стань в центр, на пересечение лучей! — рявкнул Август, в нетерпении бегая вокруг валунов.

— Даже не подумаю! — возмутилась моя светлость (я хоть и дура, но не до конца!).

Щелчок пальцев и Вирд снова рушится на землю…

— Всё-всё, уже стою! — прохрипела я, прыгая в самый центр.

Вуаля, и Вирд снова тычится в одну точку…

— Стой и не двигайся! — приказал блондинистый интриган и начал заунывно, но довольно мелодично, речитативом читать какое-то заклинание.

Минуты текли томительно долго, и я уже было собралась поинтересоваться, не просрочено ли заклинание (а что, мало ли…), как неожиданно повалил едкий серый дым, истерично взвыли волки и… всё пропало.

— Эй, так не честно, я же ещё не успела насладиться спецэффектами! — возмутилась моя светлость.

— Стаська, ты как всегда в своём репертуаре! — засмеялся высокий, невероятно красивый эльф.

— А мы разве знакомы? — офонарела я, с любопытством его разглядывая (кстати, у него были такие же ехидные зелёные глаза, как и у меня!).

— Да, ты называешь меня Аллочкой!

Станислава

Лежать было на удивление удобно, но не совсем. Твёрдо, тепло, сухо и тихо.

— Открывай глаза симулянтка! — заржали у меня над ухом.

— Почему сразу симулянтка? — возмутилась я, даже не подумав выполнить требования "голоса".

— Тебя же пряниками не корми, но дай построить из себя бедную и обездоленную! — нагло заявил мужик, и быстро потарахтел дальше, в надежде, что я не успею ничего вставить. — Тебе же до зелёных чёртиков интересно, где мы находимся и что нам делать дальше, и даже не смей этого отрицать!

— Ну, во-первых, мне интересно кому это "нам", а во-вторых, ты не прав, мне до зелёных чёртиков и фиолетовых ангелков осточертело, постоянно просыпаться не пойми где!

— Ну, спишь ты сейчас в моей комнате, а "нам" — это мне и тебе, — незамедлительно последовало в ответ, отчего я ещё больше впала в дебилоидное состояние.

— Ты вообще кто? — решила я внести ясность хотя бы в одном вопросе.

— Эдмунд, — откуда-то сбоку послышался невнятный писк.

— Угум, значит Аллочка. И где мы сейчас находимся?

"Стасенька ты само спокойствие, само спокойствие! Тихо девочка, тихо, нервные клетки не восстанавливаются, а по причине их и без того малого количества в твоём организме, то тебе вообще грозит их полное отсутствие!" — мысленно я старалась успокоить себя, но получалось плохо, не хватало постоянного шумового фона…

— В моей комнате.

— А где эта самая комната расположена?

— В загородном доме моего отца.

— А более точные географические координаты этого места есть? — взвыла, взбешенная я.

— Стаська не кипятись, нас сюда порталом перенесли, так что я ничего конкретного сказать не могу, извини… — огорчённо и немного виновато проговорил эльф.

Мне срочно захотелось увидеть такое чудо света, как расстроенный перворожденный, поэтому я резко села и распахнула свои неземные очи. Любопытный взгляд наткнулся на комнату, по сравнению с которой даже армейская часть обставлена с вопиющим шиком. Комнатка была два на два, причём в миллиметрах, серые стены, покрытые какой-то известью, нагнетали и без того удручающее впечатление. Возле небольшого зарешеченного окна стояла небольшая кровать (по ширине сильно смахивающая на раскладное кресло), застеленная чёрным постельным бельём, пара канделябров присобаченные к стенам довершали картину "хижины". Эдмунд оккупировался возле двери, приземлившись прямо на пол.

— Дам, сильно тебя папенька любит, вон какие "хоромы" выделил, не поскупился! — съехидничала я, до глубины души поражённая таким отношением к собственному сыну, которого он не видел двадцать лет.

— Спасибо, что хоть в живых оставил! — негромко пробормотал Аллочка и угрюмо уставился в пол.

— Эй, ты чего? Не смей раскисать, всё будет опупенски! — скатилась я с "мягкого" ложа и присела рядом со своим…

Кстати, а он мне кто? На родственника он не тянет (я — человек, он — эльф, какие на фиг родственные отношения и платоническая любовь?!), внутренний голос отпадает (во-первых, он уже не внутри, а снаружи; во-вторых, мне лечиться надо, и чем скорее, тем лучше!), друг… Да, скорее всего, именно друг. Мы с ним прожили вместе двадцать лет, этот гадёныш знает меня как облупленную, поддерживал меня при любых обстоятельствах и ни разу не проболтался о том, кто он такой на самом деле! Однозначно друг!

И пусть я его очень-очень люблю, ценю и уважаю, но сейчас я ему буду отрывать голову!!!

— А раньше сказать, кто ты такой на самом деле, было не аллё!?! — взвыла я, отчего Эдмунд вжался в стенку и прикрыл голову руками.

— И как ты себе это представляешь? — кинулся он в атаку, всё так же пытаясь слиться по цвету со стенкой. — "Стаська, ты только не нервничай, но я не твой внутренний голос, а вообще с другого мира, и являюсь сыном Владыки Августа. Помимо всего этого родной папенька открыл на меня сезон охоты, из-за чего мне пришлось скрываться". Так что ли?!

— Ну, можно было бы и с более развёрнутыми подробностями, — фыркнула я, передислокацировавшись обратно на кровать.

— И как скоро бы прибыла психперевозка?

— Минут за пять, там же такие санитары красивые: накачанные, высокие и со зверскими рожами! — огрызнулась я, прекрасно понимая, что эльф прав (как и всегда!).

— Вот и я о том же, — печально ответил он и осторожненько отлепился от стенки.

— А как ты вообще оказался в моём мире, и уж тем более в моей непутёвой голове? — задала я своевременный вопрос.