– Чтобы я да не увидел стрелы, выпущенной из лука моей возлюбленной? – вспылил Дэффид. – Неужели ты проехал бы мимо клочка ткани со знакомого тебе платья твоей дамы, зацепившегося за куст куманики?

– Конечно, нет, – ответил Брайен, – но неужели нет разницы между…

– Разницы нет. Больше повторять не буду, – отрезал Дэффид. – И вообще, хватит рассуждать, как да откуда прилетела эта стрела. Поверьте на слово, что она несет послание и должна предостеречь нас. Важно сейчас только это.

– И что ты на ней читаешь? – осведомился Брайен.

– Что Даниель, а значит, и все остальные, находятся в замке в плену, – ответил Дэффид. – Даниель выпустила стрелу либо ранним утром, либо поздним вечером с расчетом, что она упадет прямо на тропу. Иначе мы бы просто ее не нашли. Те, кто держит в плену ее и всех остальных, – наши враги. Даниель хотела предупредить, чтобы мы не попались прямиком в их силки.

– Но у нас нет врагов, – заметил Брайен. – Разве что та банда грабителей, которую мы разгромили перед тем, как отправиться во Францию. А так все соседи – наши добрые друзья. Да и морские разбойники никогда не забираются так далеко от берега.

– Подумай как следует, – сказал Дэффид. Он по-прежнему не отводил глаз от стрелы и даже не поднял голову ответить рыцарю. – Они в плену у тех, кто носит черные отметки – четыре черных отметки.

– А как ты это прочел? – полюбопытствовал Брайен.

– Четыре пера в оперении стрелы окрашены черными чернилами – чуть-чуть у самого древка, чтобы это не слишком бросалось в глаза. Кто из наших знакомых носит четыре черные отметки, да еще метит ими своих людей?

– Мальвин, – ответил Джим.

Вслух произнес это имя Джим, но ясно как день, что Брайен не позже его сообразил, кто взял в плен людей из замка, да и Дэффид наверняка не сплоховал.

– Мне как-то не верится, – продолжал Джим, отчасти лишь затем, чтобы успокоить самого себя. – Мальвин здесь? Да еще настолько опередил нас, чтобы захватить замок и подготовить нам западню?

– Ты глупец, если задаешь подобные вопросы, Джеймс, – раздался грубый голос, и перед друзьями появился Арагх.

Они, не слезая с коней, уставились на волка.

– Арагх, – сказал Джим, – и давно ты здесь? Скажи, прав ли Дэффид?

– Правее некуда, – отрезал волк, – а если ты не ожидал ничего подобного, то мне, пожалуй, не стоит тебя уважать, Джим. На следующий день после битвы ты сказал, что Мальвин, наверное, лишился магии. Но неужели ты не заметил, что он исчез раньше, чем кто-либо другой? Он опередил нас на часть дня, целую ночь и еще на полдня.

– Да, так оно и есть, – угрюмо ответил Джим, – просто я не подумал.

– А неплохо бы, – заметил Арагх. – Джеймс, я тебе от всей души советую почаще думать. Просто Мальвин что было сил понесся к побережью, каким-то образом по пути прихватив своих людей и деньги; поэтому он нанял корабль задолго до нас. Вот у него и была куча времени, чтобы добраться до Маленконтри, захватить его, тем более что встретила его только горстка защитников, и преспокойно дожидаться нас в самом замке. Кроме того, в Гастингсе и остальных Пяти Портах он оставил людей, приказав им со всех ног мчаться к нему, как только они увидят, что мы высаживаемся на английский берег. А после того, как ему об этом сообщат, остается только прикинуть, когда ты появишься здесь, и каждый день до самого твоего прибытия готовить ловушку. Тебе все это даже в голову не приходило?

– Нет. К стыду моему, нет. – Джим чувствовал не то досаду, не то ярость. – Я ощущал только неясную опасность, но не знал толком, в чем она.

– Сколько человек с Мальвином в Маленконтри? Как они вооружены? Какие у них доспехи? – оборвал его Брайен, обратившись к более насущным проблемам.

– Если бы ты хоть на что-нибудь обращал внимание, пока ехал по этой тропе, то и сам бы все знал, – ответил Арагх. – В засаде за замком – восемьдесят всадников, разбитых на две группы. Но это не ваши легковооруженные латники в легких доспехах. Все они в тяжелых латах, с тяжелым оружием и готовы выскочить с обеих сторон замка, едва вы покинете лес и окажетесь на открытом пространстве. Ждут они только сигнала из замка. Как только на стенах увидят, что вы близко, обеим группам, которые сейчас сидят в седлах с оружием наготове, будет отдан приказ, они выедут с обеих сторон замка и возьмут вас в клещи.

– А сколько там стрелков – арбалетчиков, лучников или всех вместе? – спросил Дэффид.

– Я насчитал восемнадцать, – ответил волк. – Считай, чтобы не ошибиться, двадцать, а то и двадцать пять.

Дэффид медленно провел левой рукой по своим глазам и лбу.

Когда он отвел ладонь, глаза были закрыты. Он открыл их, обернулся к солдатам и спросил, повысив голос:

– Кто из вас знает окрестности замка?

Ответило сразу несколько суровых голосов, но вышел вперед лишь один человек. Из-под шлема латника на лоб выбивались неопрятные пучки грязных волос, а на щеках и подбородке топорщилась сероватая щетина.

– Я вырос здесь, – сообщил он, подойдя к валлийцу.

– Нам нужен проводник, – сообщил Дэффид. Он обернулся в другую сторону, к стоявшим неподалеку от него Уоту из Исдейла, Климу Тайлеру и Уиллу О'Хоу, и подозвал Уота.

– Сколько у нас лучников?

– Шесть, – ответил тот, – включая тебя. – Лицо Уота было совершенно каменным.

– А в замке не то двадцать, не то двадцать пять; не знаю, правда, кто из них арбалетчик, а кто лучник, – заметил Дэффид. – Этот латник – как, кстати, твое имя?

– Роб Эйлуорд, – ответил латник.

– Роб Эйлуорд будет твоим проводником, Уот, – продолжал Дэффид. – Я хочу, чтобы ты обшарил все окрестности в радиусе двадцати миль и привел сюда всех, кто когда-либо натягивал тетиву длинного лука. Неважно, хорошо или плохо, по их словам, они владеют этим искусством. Они просто должны прийти сюда и стрелять во врагов лорда Джеймса. Вряд ли они будут сопротивляться, но если все-таки возникнут какие-нибудь проблемы, то просто тащи их сюда и все. Я могу доверить тебе это дело?

– Можешь, – ответил Уот. Он повернулся к Эйлуорду: – Веди меня туда, где есть лучники.

Они ушли.

Дэффид вернулся к Джиму и Брайену.

– Больше я сделать ничего не могу, сами понимаете, – посетовал он. – Я бы и один охотно пошел на приступ замка, если бы это к чему-нибудь привело, но ведь не приведет. Так что все остальное, сэр Брайен и милорд, зависит от вас.

То, что Дэффид вспомнил о титулах друзей, только подчеркнуло серьезность момента. Пробил час не для дружбы или куртуазности, но для того, чтобы разобраться, кто в этой ситуации должен взять в свои руки бразды правления. Джим почувствовал, что именно это и хотел дать понять своими словами валлиец. Он посмотрел на Брайена.

– Брайен, – попросил Джим, – вероятно, в подобных делах у тебя больше опыта. Что ты посоветуешь?

Брайен погрузился в глубокие раздумья.

– Единственное, чего нам делать не следует, – проговорил он, – это скакать прямо к замку; попадемся как кролики в силки. Их больше, чем нас. По справедливости, ловушку следовало бы устроить именно нам, а не наоборот; тогда силы сравнялись бы. Вот тебе, Джеймс… – он взглянул на Джима, – и ответ, – закончил Брайен. – Заманить их в ловушку. Но будь я проклят, если бы знал, как сделать это. Придется, Джеймс, тебе ломать над этим голову.

Брайен совершенно прав, подумал Джим. Это же не война, где ответ, ясный и разумеющийся сам собой, приходит мгновенно. Он просто сжульничал, спихнув все на Брайена, да еще ожидая, что тот мигом представит ему краткий и четкий план действий.

– Ладно, разберемся, – сказал Джим. – Итак, за замком восемьдесят человек, которые, верно, валяются целый день напролет на земле, ожидая приказа, чтобы сесть на коней, объехать замок и броситься на нас.

Он крепко призадумался, но в голову пришла только одна мысль.

– Вот если подумать, то вряд ли они останутся там на ночь, – предположил Джим. – Скорее всего, утром они выезжают из замка, а вечером возвращаются обратно. Но когда они более уязвимы? Рано утром, когда только проснулись и покидают замок? Или в конце дня, когда люди устали, отупели и упарились в своих доспехах за день в ожидании неизвестно чего?