Он потер руки.
– Что, что я должен делать? – не унимался Джим; чувство, что он съел два рождественских обеда за раз, тоже не унималось.
– Веселенькая история! – удивился Каролинус. – Я же только что подсказал тебе. Больше практики! Сначала найди необходимое заклинание в указателе, потом – в энциклопедии и дерзай! Это-то ты умеешь. Делай так, пока не выучишь всю энциклопедию наизусть. Затем, если у тебя есть талант, ты продвинешься на шаг к сути, и тогда не будет нужды в подобных костылях. Придет время, ты выучишь все заклинания в энциклопедии и даже сможешь составить свою собственную. Однажды ты выучишь миллион заклинаний, который дополнишь до биллиона, триллиона, – вообще-то ты много хочешь! Не думаю, что когда-нибудь ты покоришь эту вершину.
Джим кивнул. Он чувствовал, что не очень-то и хочет покорять ее.
– Долго еще я буду чувствовать себя гусем, откормленным на убой? – спросил он слабым голосом.
– А-а-а, это пройдет за полчаса или что-то в этом роде, – небрежно махнул рукой Каролинус. – Тебе нужно переварить то, что ты проглотил.
Он развернулся и направился к дому.
– Ну… позаботься о своем деле сам, – бросил он через плечо, – а мне надо в планетарий. Помни, что я тебе сказал. Практика! Практика!
– Подожди! – взвизгнул Джим.
4
Каролинус обернулся. Седые брови съехались на переносице; похоже, маг был изрядно разгневан.
– Что еще? – спросил он, медленно и четко выговаривая каждое слово.
– Я до сих пор в драконьем теле, – сказал Джим, – мне надо выбраться из него. Что я должен делать?
– Магия! – взорвался Каролинус. – Как ты думаешь, зачем я взял тебя в ученики? Зачем заставил проглотить энциклопедию? Ты собираешься использовать эти знания?!
Джим задумался; он попытался покопаться в памяти. Знания там и вправду были, все без обмана, но зато в желудке застрял, казалось, огромный булыжник.
– Ты велел мне проглотить ее, – в отчаянии выдавил Джим, – но я не знаю, как ей пользоваться. Как мне снова стать человеком?
Злобная улыбка поползла по лицу Каролинуса, но зато зловещее, угрюмое выражение его глаз немного смягчилось.
– Ага! – воскликнул он. – Как научный консультант, я, естественно, предполагаю, что ты должен знать, как использовать материальные ресурсы, но ты явно не знаешь.
Его глаза на мгновение опять посуровели. Он забормотал себе в бороду:»…стыд и срам… молодое поколение…»
– Ладно, – сообщил он Джиму. – Я, так и быть, наставлю тебя на первых порах… Посмотри на изнанку своего лба, – добавил он.
Джим уставился на него. Затем он попытался сделать то, что велел Каролинус. Конечно, посмотреть на лоб изнутри он не мог. Но тем не менее он чувствовал, что с помощью воображения мог бы представить себе изогнутую темную плоскость, столь же реальную и доступную, как классная доска.
– Готово? – спросил Каролинус.
– Кажется, да, – ответил Джим. – По крайней мере, я ее чувствую.
– Молодец! – похвалил Каролинус. – Теперь найди указатель.
Джим сконцентрировался на воображаемой классной доске; напрягшись, он обнаружил, что на темной поверхности появляются большие золотые буквы:
УКАЗАТЕЛЬ
– Походке, получилось, – сообщил Джим, искоса разглядывая поляну, будто это могло помочь ему сосредоточить ум на том, что он пытался увидеть.
– Прекрасно! – отозвался Каролинус. – Теперь представь следующее. Готов?
– Готов, – ответил Джим.
– Смена тела, – сказал Каролинус.
Джим принялся усиленно шевелить извилинами, но ясности не прибавилось: он будто пытался вспомнить что-то такое, что и так хорошо знал. Слово «УКАЗАТЕЛЬ» исчезло; вместо него появился лист со словами; скручиваясь, он уносил слова куда-то наверх, к макушке. Казалось, ему конца не будет. Вдруг Джим случайно выхватил глазами слова «толстый», «тонкий», «нездешний»… но все они были словно лишены всякого смысла. Он допускал, что какие-то определенные образы могут стоять за этими словами; он даже мог представить их, но как остановить скручивающийся лист и найти необходимое – если бы он еще знал, что ему нужно! – вот эту проблему, похоже, разрешить не удастся никак.
– Дракон, – услышал он лающий голос Каролинуса. Джим представил дракона.
Однако слово «дракон» мелькнуло лишь на мгновение и было тотчас стерто множеством новых слов. Джим различил: «большой», «британский», «дикарь»…
– Стрелка, – скомандовал Каролинус.
Джим приложил все усилия, чтобы выполнить приказание. Через миг перед его глазами появилась ровная, четкая строка со стрелкой. Надпись на внутренней стенке его лба гласила:
СМЕНА ТЕЛА: ДРАКОН
– Готово, – сказал Джим; он понемногу входил во вкус и уже ощущал удовольствие от того, что стал таким образованным.
Пока все получалось. «СМЕНА ТЕЛА: ДРАКОН – СТРЕЛКА – …»
– Я, – сказал Каролинус.
– Я, – эхом отозвался Джим, накалывая слово на острие стрелки на лбу
– классной доске своего ума.
На внутренней поверхности лба благодаря усилиям воображения Джима вспыхнула следующая надпись:
СМЕНА ТЕЛА: ДРАКОН – > Я.
Внезапно он почувствовал сильный озноб. Оторвавшись от магии и оглядевшись по сторонам, Джим обнаружил, что стоит совершенно голый на усыпанной гравием дорожке.
– Этого, кажется, ты и хотел, – подытожил Каролинус и развернулся к дому.
– Подожди! – закричал Джим. – А как насчет моей одежды? Доспехов? Они же разлетелись на куски!
Каролинус медленно обернулся; вряд ли лицо его дышало дружелюбием. Джим поспешил к Оглоеду, отвязал боевой пояс от луки седла и принес весь узел, в котором лежало оружие, обрывки одежды и куски доспехов, к ногам Каролинуса. Мартовский день определенно был холодным, если, конечно, можно назвать холодным столь сумасшедший день. Гравий дорожки больно впивался в босые ступни. Джим бросил узел на землю, развязал пояс и разложил перед магом остатки своего одеяния.
– Понимаю, – сказал Каролинус, глубокомысленно поглаживая бороду.
– До того как я превратился в дракона, на мне было вот это, то есть тогда оно было целым, – поведал Джим, – ну, а когда мое тело так увеличилось, одежду как бы сорвало с меня.
– Ну и ну! – пробормотал Каролинус, продолжая поглаживать бороду. – Интересно.
– Так что же? – спросил Джим. – Ты объяснишь мне, как с помощью магии восстановить вещи?
– Ты имеешь в виду, исцелить их? – мохнатые брови Каролинуса опять сдвинулись в одну линию над глазами.
– Да, исцелить, – ответил Джим.
– Конечно, мог бы это сделать, – медленно начал Каролинус, – но есть кое-какие принципы, с которыми тебе неплохо бы познакомиться, Джеймс. Может, в самом деле… Думаю, да.
– Что да? – уточнил Джим.
– Наверно, раз уж ты стал моим учеником, то тебе пора прослушать первую лекцию, – объяснил Каролинус; он задумчиво взглянул на небо, а затем перевел взгляд на Джима. – Я должен объяснить тебе смысл некоторых оснований магии. Будь добр, не отвлекайся.
Джима передернуло. Воздух был не просто прохладный или холодный, а прямо-таки ледяной. Слышались крики гусей. Но он понимал, что в своем деле Каролинус знает толк, и если Джим уже вступил на дорогу магии, то свернуть с нее не удастся: стало быть, ему остается лишь принять свершившееся как факт и смириться с ним. Джим хотел узнать какое-нибудь заклинание, чтобы удержать тепло. Он пытался не обращать внимания на крики гусей, чтобы лучше понять «лекцию» мага.
– Вот ты думаешь, – начал Каролинус, – с чего все началось? Вернемся в каменный век. Тогда все было волшебным. Если люди из твоего, так сказать, племени загоняли медведя и тот наконец сваливался бездыханным, причина победы – магия, а не дубинки. Между загнанными животными и дубинками не было связи, а жизнь все же покидала тварь, которая угрожала тебе. По крайней мере, тогда рассуждали именно так.
Каролинус прочистил горло. Он вещал, обращаясь и к Джиму, и к маленькой Полянке Звенящей Воды, и к небу над головой. Собственно говоря, предмет его лекции был не слишком специальным.