Звук был громче, чем он предполагал, и его спутники явно подумали то же самое. Тут же сверкнули два меча и длинный нож. Арагх грозно оскалил зубы. Все сбились в кучу напротив темной двери, подобно тиграм перед входом в пещеру, где скрывается добыча.

Джим поспешно обернулся человеком и быстро оделся, дрожа от холода. Он снял с Арагха пояс, надел его и пристегнул меч и кинжал. Как ни странно, будучи драконом, он чувствовал себя более уязвимым, и только приняв человеческий облик и вооружившись, вновь обрел чувство уверенности.

Джим обнажил меч и присоединился к товарищам, столпившимся у двери.

– Пора входить, – сказал он.

Джим шагнул в дверь первым, пытаясь отыскать глазами красный свет. Они оказались в помещении, напоминавшем коридор, откуда четыре двери вели в четыре отдельные комнаты, занимавшие, очевидно, весь верхний этаж башни. Здесь комнаты были поменьше, чем внизу, потому что башня сужалась к вершине, и потолки отделяло от устланных бесчисленными коврами полов не более чем пятнадцать футов.

Мебель была расставлена по обычаю двадцатого столетия, но по богатству и роскоши вполне соответствовала четырнадцатому веку. Тяжелые гобелены, свисавшие до самого пола, покрывали каждый дюйм стен, за исключением оконных проемов.

Те казались чуть пошире обычных и достигали по меньшей мере шести футов в высоту. Каждый проем был очерчен красной линией, и, присмотревшись внимательней, Джим понял почему. Благодаря волшебству днем они пропускали больше света, чем обычные окна таких же размеров, и, соответственно, позволяли лучше видеть окрестности с высоты башни. В мире, откуда прибыл Джим, такой же эффект достигался с помощью цветных стекол в пентхаузах.

Со всеми предосторожностями, держа оружие наготове, они обследовали комнаты, но, как сразу заявил Арагх, никого нигде не было.

– Зато повыше кто-то точно есть, – добавил Арагх. – Это человек, я чую его.

Винтовая лестница такой же ширины, как и та, по которой они только что поднялись, вела на верхний этаж. Они воспользовались ею и обнаружили еще несколько комнат, сообщающихся с небольшой «гостиной» в центре. Комнат было четыре, двери оказались плотно закрытыми и, как показалось Джиму, светились красным светом.

– Двери охраняются магией, – сказал Джим своим товарищам. – Но если мы определим, не прикасаясь к ним, за какой находится принц, то, считайте, мы выиграли. Арагх, ты можешь сделать это?

Арагх стал по очереди обходить двери, останавливаясь в шести-восьми футах, старательно принюхиваясь и настораживая уши.

– За этой дверью кто-то есть, – сказал он наконец, исследовав все двери и вернувшись к третьей. – Там один человек, насколько я могу судить по дыханию. Кажется, он спит.

– Это и есть наш принц! – с жаром воскликнул сэр Жиль, бросаясь к двери. – Давайте скорее войдем и освободим его!

– Назад, Жиль! – резко окрикнул Джим.

Жиль опомнился и повернулся к Джиму с удивленным, почти обиженным выражением лица.

– Я же предупреждал, что дверь заколдована, – напомнил ему Джим. – Любая попытка открыть ее неминуемо поднимет тревогу у Мальвина, если не хуже.

Жиль отступил назад. Джим пристально уставился на дверь. Остальные ждали, глядя на него.

– А ты не можешь ну хоть как-нибудь открыть ее с помощью магии? – спросил наконец Брайен.

– Как раз это я и пытаюсь сейчас сделать, – отрезал Джим, но тут же раскаялся в своей грубости. – Прости, Брайен, просто я слишком глубоко задумался, как снять чары.

– Ничего, Джеймс, – примирительно сказал Брайен. – Ты ведь знаешь, я хорошо знаком с Каролинусом. От волшебника всего можно ожидать.

Джиму никогда не приходило в голову, что необходимость глубоких размышлений может служить извинением для грубости Каролинуса. Но сейчас времени раздумывать над этим не было. Его ум напряженно работал.

Чем больше Джим ломал голову, тем очевиднее становилось, что каким бы заклинанием ни была защищена дверь, если кто-нибудь попытается проникнуть в одну из комнат, то тревога в первую очередь поднимет самого Мальвина. Едва ли он доверил бы кому-то охрану своих личных покоев от вторжения непрошеных визитеров.

Кроме того, что бы там ни произошло при попытке открыть дверь – будь то вспышка пламени или обвал, – Мальвин должен был прежде всего обезопасить свою персону, чтобы всегда заходить в комнату безо всяких проблем и неудобств. Джим не понимал, как Мальвин защищал себя, но он готов был побиться об заклад, что если бы ему удалось переключить магическую защиту с Мальвина на себя, то он мог скрыть от Мальвина факт проникновения в покои и в то же время избежать всех ловушек, расставленных в них.

Он подумал немного, а затем написал в голове:

МНЕ / С МАЛЬВИНА – > МАГИЧЕСКОЕ ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ И Т.Д. / ЕСЛИ ЭТА ДВЕРЬ ОТКРЫТА

Как и всегда, когда он составлял заклинание, то пытался представить себе, как оно может работать на самом деле. На этот раз его взору представилось что-то вроде луча света, идущего к нему от Мальвина, где бы тот ни находился.

Как всегда, он не увидел и не услышал ничего странного вокруг себя и не почувствовал никаких особых изменений.

Джим по-прежнему стоял перед дверью и раздумывал, что делать дальше. Теоретически, ловушка, должно быть, обезврежена. Система сигнализации переключилась на Джима, и, следовательно, он мог открыть дверь и войти, не опасаясь неприятных неожиданностей. Но удостовериться в этом можно было, только переступив порог.

На двери, конечно же, не было круглой ручки по моде двадцатого столетия. Вместо нее примерно на том же месте имелся небольшой засов, за который надо ухватиться, чтобы открыть дверь. Как только он прикоснется к засову, то узнает, сработала его магия или нет.

– Вот что, – сказал он своим затаившим дыхание спутникам, даже не глядя на них. – Подождите-ка немного, а я попытаюсь войти в эту дверь. Если удастся мне, то скорее всего получится и у всех остальных. Вы отошли?

Голоса у него за спиной подтвердили, что все в порядке.

Джим резко выдохнул воздух, потом глубоко вздохнул, собрался с силами, взялся за засов и толкнул дверь. Тут ему вдруг пришла в голову мысль, что на двери может оказаться что-нибудь вроде обычного замка или запора, но он уже навалился всей тяжестью на дверь.

Ничего страшного не произошло, только в голове у него как будто три раза ударили в гонг, а потом зазвучал странный голос:

– СИНЮЮ КАМЕРУ ОТКРЫЛИ. СИНЮЮ КАМЕРУ ОТКРЫЛИ. СИНЮЮ КАМЕРУ ОТКРЫЛИ…

Фраза повторялась снова и снова, и он уже начал думать, что это никогда не кончится, но звук резко оборвался. Он заглянул в комнату и увидел в углу обычную низенькую кровать, какие встречаются повсюду. На ней сидел молодой человек, который, судя по всему, только что проснулся.

Пока все шло хорошо. Оставался только один вопрос: не был ли Мальвин предупрежден об их вторжении каким-нибудь другим магическим средством? Если да, то он уже выслал стражу за ними. Поэтому действовать следовало как можно быстрее.

Джим вошел в комнату. Молодой человек, а он был действительно очень юным, сидел на краю кровати и тер глаза. На вид ему было лет шестнадцать-девятнадцать, хотя судить о возрасте по свежим лицам англичан, которые оставались юными до тех пор, пока жизненные невзгоды и шрамы не изукрасят их как следует, было опасно. Что-то вроде невинности Джона Честера сквозило в этом юноше. Но в то же время в нем ощущалась какая-то неопределенная испорченность, и такая маскировка, вероятно, была не то результатом воспитания, не то привычкой к самоконтролю.

Одет он был достаточно просто, но изящно. По обычаю времени, он спал в той же одежде, что и ходил днем: чулки да темно-синий камзол, расшитый мелкими драгоценными камнями, сверкающими и переливающимися при каждом движении. Золотисто-каштановые волосы были коротко подстрижены, на груди висела массивная золотая цепь с медальоном. Джим не смог разобрать, кто изображен на медальоне. Пара высоких, по щиколотку, башмаков из мягкой кожи стояла у кровати, и молодой человек собрался надеть их, прежде чем заговорить с Джимом.