– Как это любезно с их стороны! – воскликнул Джим. – Хотя не думаю, чтобы они так сильно беспокоились обо мне.

– Да, ты прав. Гораздо больше их волнуют драгоценные камни, выданные тебе как паспорт. Их камни… На самом деле, – вдруг выпалил Секох в неожиданном приступе откровенности, – я тоже немного интересуюсь камнем, который я вложил в паспорт. Видишь ли, это единственное сокровище, оставшееся у меня от семейных драгоценностей. Некогда его приобрел мой пращур; он одиннадцать раз передавался из рук в руки, и каждый раз отец заклинал сына никогда не расставаться с ним. Мой отец завещал его мне, и я следовал его завету, как бы голоден я ни был.

Одинокая слезинка выкатилась из его глаз и потекла по длинной острой морде.

– А теперь, может быть, он утрачен навсегда.

– Секох, это чудовищно благородно с твоей стороны! – с чувством воскликнул Джим. – Ты отдал вещь, которая так дорога тебе, только чтобы начать сбор драгоценностей для моего паспорта.

Слезинка уже докатилась до края мордочки, потекла по правой ноздре, и Секох шумно засопел.

– Конечно, – сказал он, – для чего же иначе существуют друзья? К тому же мне очень не хотелось расставаться с моей драгоценностью, и я рассчитывал получить ее назад.

– Конечно, конечно, Секох, ты получишь ее, – заверил его Джим. – Или что-нибудь взамен, но не менее ценное. Я обязательно найду тех двух драконов и верну мой паспорт! А если нет, то любым способом – я еще не знаю точно, как, – найду для тебя какую-нибудь замечательную ценность взамен.

– Это не так-то просто, – прогнусавил Секох. – Нас, драконов, не втянешь в авантюру даже ради драгоценностей.

– Я раздобуду твой камень или то, что сможет заменить его, но сначала сражусь с той парочкой, – повторил Джим.

– Если ты отыщешь их, – прибавил Секох. – Не забывай, что мы находимся во Франции, а они – французские драконы. Следовательно, они могут спрятаться в таком месте, где ты в жизни не разыщешь их.

– Я найду их, чего бы это ни стоило… – начал Джим, но Секох прервал его.

– Знаешь, – сказал он, – Каролинус считает, и тут я полностью согласен с ним, что тебе следует сразу обратиться к коммуне французских драконов и попытаться надавить на них. Если они сидят сложа руки, когда их собратья крадут такой ценный документ, и оставляют их безнаказанными, то коммуна потеряет авторитет и доверие среди всех остальных драконьих коммун. Словом, французские драконы дорожат своим именем. Они, уверен, приложат все усилия, чтобы найти обманщиков, а у них это получится гораздо лучше.

– Как же мне надавить на них? – спросил Джим.

– Как раз для этого я и послан к тебе, – ответил Секох. – Понимаешь, я могу вести переговоры от твоего имени. Я могу вступить в контакт с французскими драконами, найти главных и разъяснить им ситуацию. Я могу четко изложить твои требования. Ты можешь уполномочить меня сообщить им о размере штрафа, который ты желаешь получить, что не исключает и необходимости возврата паспорта, само собой разумеется. Кстати, сумма штрафа может намного превышать ценность самого паспорта, поэтому они предпочтут как можно скорее вернуть тебе паспорт, а не затягивать переговоры.

– В самом деле? – спросил Джим, которого этот разговор интересовал все больше.

– По коням! Пора в путь! – зычный голос сира Рауля прервал их диалог.

Превозмогая себя, Джим снова вскарабкался в высокое средневековое седло; он не слезал с него в течение последних семи или восьми часов, и оно уже превратилось для него в орудие пытки. Он на мгновение ощутил резкую боль на внутренних сторонах ног, где кожа была в кровь стерта седлом, однако ум его только что получил богатую пищу для размышлений, и это помогло Джиму забыть о физических муках. Предложение Секоха содержало в себе много полезного.

Когда они снова помчались, Джим погрузился в рассуждения. Прежде всего, он стал прикидывать, какую плату можно бы потребовать за пропавший паспорт, Здесь существовало несколько вариантов. Сначала он долго не мог придумать ничего, что могло бы сравниться с теми драгоценностями, которые он привез во Францию. По его предположениям, их должно было хватить для покупки половины всех французских земель. Но он упорно продолжал думать, и наконец ему в голову пришла одна удачная мысль. Примерно через полчаса, на следующем привале, он продолжил свой разговор с Секохом.

– Будь добр, объясни мне кое-что, – обратился он к водяному дракону.

– Ведь французские драконы не любят французских джорджей так же, как и наши не любят наших джорджей, правда?

– Думаю, что ты прав, – осторожно ответил Секох. – Но я бы сказал, что отдельные джорджи, вроде тебя или сира Рауля, совсем не плохи. Я ведь хорошо знаю вас. Может быть, и сир Жиль не похож на остальных. Но если говорить о большинстве джорджей, то они – и французские, и английские – больше напоминают сэра Хьюго. Помнишь сэра Хьюго де Буа де Маленконтри, которому до тебя принадлежал твой замок? А помнишь, как он поймал меня и обещал сохранить мне жизнь, если я помогу захватить тебя в плен? Ты тогда шел к Презренной Башне. А когда я сделал это и они схватили тебя, он только смеялся, когда я попросил освободить меня, и говорил, что хочет повесить мою голову на стену в своем обеденном зале.

– Мне в голову пришла одна мысль, – сказал Джим. – Я прикинул и подумал, что нам надо потребовать такой штраф, от которого они, с одной стороны, не смогут отказаться, а с другой стороны, по той или иной причине, не осмелятся выплатить.

– Я не понял тебя, Джеймс, – удивленно сказал Секох. – Что же это за штраф?

– Сейчас я все объясню, – ответил Джим.

И он принялся втолковывать Секоху, как можно сразу убить двух зайцев или, выражаясь языком той эпохи, пронзить двух птиц одной стрелой.

– Предположим, ты передаешь им от моего имени, чтобы они предоставили драгоценности через три дня, а также, чтобы все взрослые и сильные драконы Франции собрались на поле битвы для сражения на стороне Англии против французов.

Секох вытаращил глаза на Джима.

– Я не совсем… О, я понял! – внезапно воскликнул он. – Они не любят отдельных джорджей, но живут во Франции. И если все джорджи займутся уничтожением драконов, тем придется несладко. А ведь именно это и произойдет, если драконы будут сражаться на стороне Англии. Нет, они просто обязаны будут отдать паспорт или, на худой конец, целый мешок драгоценностей, не меньше! Джим, ты самый замечательный джордж на свете!

– Сомневаюсь, – ответил Джим, – но в любом случае, это не имеет значения. Ты доставишь им такое сообщение? Запомни, ты должен в точности повторить мои слова: «Вы должны прибыть строем и принять участие в битве на стороне Англии».

– Почему эти слова так важны? – спросил Секох, озадаченно глядя на Джима.

– Потому. Используй только мои слова. Как говорит Каролинус, этого я не могу тебе объяснить. Не могу и не хочу. Но очень важно, чтобы ты в точности передал им эти слова.

– Конечно, я сделаю все, как ты велишь, – пообещал Секох. – Ты хочешь, чтобы они прибыли строем для участия в битве на стороне англичан, и с паспортом, причем через три дня. Однако в их распоряжении мало времени.

– Это верно, – согласился Джим. – Вероятно, тебе следует отправиться на их поиски прямо сейчас. Немедленно.

– Я готов! – воскликнул Секох.

Он вперевалку отошел в сторону, слегка пригнулся к земле и расправил крылья над головой. Раздался глухой щелчок, и, широко взмахнув крыльями, дракон стал быстро подниматься в небо. Привязанные лошади пронзительно заряжали в ужасе и встали на дыбы.

– Что тут происходит? – возмущенно закричал сир Рауль, который оказался неподалеку. – Сэр Джеймс, в чем дело?

Джим решил, что пришло время разъяснить сиру Раулю, кто здесь правит бал.

Он подошел поближе к остальным.

– Сир Рауль, – сказал он, – никто из нас не знает вашего звания.

Тот в ответ гневно нахмурился.

– Мое имя и звание – тайна, сэр Джеймс, – сказал он. – Однако вы не ответили на мой вопрос.