– Джеймс, – окликнул его Брайен, – в чем дело? Зачем ты вылил на землю доброе вино из фляги и наполняешь ее водой?

Он в беспокойстве встал и подошел к Джиму, который как раз нагнулся к ручью и наблюдал, как из фляжки выходят пузыри воздуха по мере ее наполнения водой.

– Мне просто нужна фляжка воды, – отвечал он Брайену, с трудом поворачивая голову в его сторону.

– Но местная вода не годится для питья, – заботливо предупредил его Брайен. – Я должен предостеречь тебя, Джеймс. От французской воды случается слабость в животе.

– Посмотрим, – отозвался Джим. Фляга тем временем уже наполнилась. Он поднял ее и плотно закрыл. – В любом случае, я смогу защититься от этой слабости с помощью магии.

– О, конечно, я и забыл, – согласился Брайен.

– Понятное дело, – заметил Джим, поднимаясь на ноги и приторачивая фляжку к седлу, где ей и надлежало быть. Хотел бы он сам, однако, быть уверенным, что магия защитит его от дизентерии. Очевидно, именно эту напасть Брайен называл «слабостью живота».

Он повел лошадь к скакунам остальных рыцарей, а Брайен составил ему компанию.

– Сир Рауль объяснил нам, почему мы выбрали именно это место, – сказал Брайен, привязав свою лошадь. – Насколько я понимаю, теперь мы просто дожидаемся, пока король и его стража прибудут сюда и расположатся примерно в семидесяти пяти ярдах от нас.

– Да, ты прав, – ответил Джим. – Если же он не прибудет сюда со своими рыцарями к тому времени, как обе армии выстроятся в боевом порядке друг против друга, нам придется поискать. Очень важно, чтобы наши люди стояли тихо и никто из них не потерял ветки с листьями.

– Некоторые парни развлекались тем, что потихоньку срывали ветки со шлемов своих товарищей, чтобы стать для них невидимыми. Опасные шутки. Я положил этому конец.

– Хорошо, – сказал Джим. – А теперь неплохо бы посадить пару наблюдателей на самые высокие деревья, чтобы узнать, когда армии выстроятся в боевой порядок. Солнце уже встает, значит, ждать осталось недолго. У кого из наших людей глаза позорче?

– У меня, если Теолаф не найдет кого-нибудь получше среди своих латников, – ответил Брайен. В этот момент они как раз подошли к сидящим рыцарям. Джон Честер и Теолаф стояли рядом, облокотившись о деревья, но не решаясь сесть в присутствии господ.

– Джон Честер, Теолаф, сюда! – крикнул Брайен.

Оруженосцы мгновенно подскочили.

– Джон Честер, скажи-ка, кто из твоих парней самый зоркий? Люк Олби? Давай его сюда. Эй, Теолаф, а кто из людей сэра Джеймса может сравниться с Люком?

– Я сам, сэр Брайен, – отвечал Теолаф. – Думаю, что в ясный день я его перегляжу, хотя в туман или сумерки он, пожалуй, видит лучше. Словом, шесть у одного и полдюжины у другого.

– Тогда выберем Люка, как думаешь, Джеймс? – Брайен повернулся к Джиму. – К тому же оруженосцу не пристало карабкаться по деревьям наперегонки с простыми солдатами. Пусть Люк залезет наверх один и сообщит нам, как идет подготовка к бою в обеих армиях.

Несколько минут спустя Люк, высокий, худой и мрачный солдат лет тридцати, стоял перед ними. Как раз в это время подошел и Дэффид. С ним был один из лучников, тот, что с седыми волосами.

– В чем дело? – спросил сэр Брайен.

– Насколько я расслышал сэра Джеймса, – отвечал спокойно Дэффид, а он действительно сидел неподалеку от рыцарей, – ему требуется пара самых зорких глаз, способных разглядеть построение английских и французских войск на боевых позициях. Если вы помните Уота из Исдейла, то его глаза зорче, чем у любого из нас, – если вообще во всей Англии и Уэльсе можно найти подобных ему.

Люк Олби и Джон Честер скисли. Брайен нахмурился.

– У стрелка из лука зрение всегда лучше, чем у большинства других людей, – только тогда он сможет точно поражать цели, – продолжал Дэффид. – А такой мастер стрельбы, как Уот, значительно превосходит обычных лучников по способности разглядеть цель. Не так, Уот?

– В самом деле, чтоб мне провалиться, сэр, – подтвердил Уот из Исдейла. – Бог свидетель.

– Что ж, вот и лучшее решение, – заметил Джим. – Пусть оба влезут на деревья, а потом спустятся и расскажут, что каждый из них видел. Наша цель – не разобраться, кто лучше видит, а узнать как можно больше о состоянии войск. Поэтому, кто бы из них ни рассмотрел больше, мы все равно выиграем.

– Справедливо, Джеймс, – одобрил Брайен, хотя по выражению его лица было видно, что его задел вызов, брошенный со стороны лучников. – Значит, полезайте оба наверх, внимательно смотрите, а потом слезете и расскажете, что видели.

Джим, Брайен и Дэффид уселись под деревом ждать результатов. Между тем, по мере того как солнце поднималось над горизонтом, воздух прогревался и благоухал свежим запахом травы и деревьев. Хорошая погода стояла с тех пор, как они высадились во Франции, но сегодняшний день, очевидно, обещал превзойти все предыдущие. Было просто чудесно, хотя, может быть, и жарковато для тех, кто был в полном рыцарском облачении. Джим уже начинал ощущать это неудобство на себе.

Кроны деревьев вокруг них наполнились птичьим пением. Трудно представить себе более мирную картину. Джиму казалось немыслимым, что всего через несколько минут люди начнут на этом самом месте убивать друг друга специально предназначенными для этого колющими и режущими орудиями.

Он вспомнил о предупреждениях Каролинуса, что в этой битве не должно быть победителей. Только так можно нанести поражение Темным Силам. Пока у Джима не было ни четкого плана, ни даже смутных идей, как добиться такого исхода. Каролинус, очевидно, целиком взвалил это дело на его плечи. Но Джим не знал, как к нему подступиться, как добраться до мнимого принца и представить королю Иоанну настоящего.

Мысли его продолжали работать, постепенно переходя к другим проблемам. Он задумался над тем, как они разыщут короля, если тот решит выбрать для наблюдения за ходом битвы другое место. Хорошо, конечно, быть невидимым, но все же сложно провести такое множество людей вдоль линии сражения и остаться незамеченными. Придется, видимо, разбить их на группы, что тоже рискованно.

Ему оставалось только верить, что его солдаты сами разыщут друг друга, где бы король ни выбрал место для своей ставки. Однако они рисковали не досчитаться многих в нужный момент, и это Джиму не нравилось.

Его мысли были прерваны возвращением наблюдателей – Люка Олби и Уота из Исдейла. Они появились в сопровождении Джона Честера и Дэффида, которые, очевидно, не оставляли их ни на минуту, следили за тем, как они карабкались вверх, и ждали результатов, стоя у подножья дерева.

– А вот и они, – сказал Брайен. – Ну, Люк, что расскажешь?

Перед тем как отвечать. Люк почтительно снял шлем, и Уот, который только сейчас вспомнил об этом, тоже поспешил снять шлем, одетый взамен обычной плоской шапочки лучника.

– Сэр Джеймс, милорд, – начал Люк свой ответ, – обе армии заняли боевые позиции и находятся в полной готовности. Французы разделились на три дивизии, как мы и ожидали, и выстроились в три шеренги, одна за другой. Причем последняя шеренга вплотную подходит к палаткам вельмож и рыцарей. Англичане, насколько я могу судить, выстроились в одну шеренгу, тот же самый злосчастный строй, что при Креси и Пуатье. Латники стоят впереди по всему фронту, лицом к лицу с французами, а лучники образовали две шеренги по бокам. Взаимное расположение таково, что позволяет лучникам вести стрельбу, не создавая опасности для латников.

Он выдал первую порцию информации торопливо, на одном дыхании, потом судорожно глотнул воздуха и продолжил:

– По моему разумению, милорд сэр Джеймс, у англичан шесть тысяч латников, то есть примерно в три раза меньше, чем у французов. У французов есть также генуэзские стрелки, которые располагаются за латниками, на небольшом удалении, так что могут стрелять прямо из-за голов первого ряда. Я разглядел три тысячи арбалетчиков. На английской стороне, в противоположность тому, что нам было известно раньше, насчитывается от четырех до шести тысяч лучников вместо двух.