— Жутковато как-то, — снова раздался голос Рух, и хранительница появилась посреди холла, установленного фигурами.

Она была такой же худенькой и полупрозрачной, но на ней хотя бы появилось маленькое черное платье. Волосы были заплетены в длинную черную косу.

— А тебе идет, — заметил я и заглянул в один коридор, а затем в другой. Снова сломанные автоматы, но кроме них ни души.

— Спасибо, — отозвалась немного смущенная Рух.

Я проверил еще пару комнат, но там мне не попалось ни Метты, ни Шпильки, ни семейки таинственных затворниц. В доме, казалось, вообще никого не было уже лет сто.

Ну не считать же душой портрет графа Онегина, который встречал меня на входе?

— А он симпатичный, — заметила Рух, подойдя к картине. — Интересно, это недавний портрет, или их хозяин умер стариком?

Она дунула на раму, и пыль окутала ее с головой.

— Апчхи! Ой… А тут не помешает небольшая уборочка…

— Вот тебе будет чем заняться, — хмыкнул я, и ее лицо вытянулось. — А что? Как твой кристалл восстановится, сразу дам в руки метлу.

— Рух создана не для уборки!

Улыбнувшись, я еще раз огляделся.

Так, ладно. На первом этаже, похоже, никого, так что придется подняться. Но вот лестницы на второй этаж я что-то не вижу…

У дальней стены холла имелось пустое пространство, которое выглядело так, словно там когда-то хотели построить лестницу, но бросили — даже перила на втором этаже отсутствовали.

Вдруг откуда-то зазвучали голоса:

— Он сказал отдать поместье только тому, кто как и он приедет издалека… кто смел, честен… и кому нечего терять…

И по-прежнему никого. Нет, в призраков я не верю, увольте!

— … и тому, кто искренне хочет продолжить его дело… а не просто получить возможность разбазаривать многолетние труды…

— Так девочки, я отошла ненадолго, а вы его пустили? Кто посмел⁈

— Это все Ги, я невиноватая!

— Хватит уже играть в игрушки, — крикнул я в пустоту. — Если уж пригласили в дом, то ведите себя как гостеприимные хозяйки!

Спор тут же оборвался. Где-то что-то разбилось.

— Просим прощения, — раздался одинокий голос. — Тут так давно не было гостей…

Рух тем временем задумчиво разглядывала автоматы.

— И именно это прятал Онегин?.. — проговорила она и ткнула пальцем один из них.

Он зашатался и шлепнулся на пыльный пол. Грохнуло на весь холл, и в разные стороны полетели шестеренки с пружинками.

— Большая их часть требует ремонта, — вдруг раздался слабый голосок Метты. — Однако многие еще на ходу…

— Метта! Ты очнулась? — воскликнул я мысленно. — Что случилось? Где Шпилька?

Вдруг в темноте зажглись сине-зеленые глаза, и к нам вышла моя четырехлапая союзница.

— Мы на короткое время потеряли синхронизацию, и мне пришлось экстренно выводить Шпильку из-под мощной ауры, а затем перезагружаться, — сказала Метта. — Прошу прощения, Илья Тимофеевич, я зашла дальше, чем следовало. Это все мое любопытство…

Вдруг что-то громко щелкнуло, и из пола начали подниматься ступени. Одна за другой они сложились в лестницу. Затем раздался скрип, и на втором этаже показались автоматы.

Скрипя и дергаясь, они подошли к двустворчатым дверям и потянули тяжелые створки.

— Просим не трогать наших молчаливых друзей, — вновь зазвучали голоса невидимых дам. — Пока вы всего лишь гости. Проходите прямо по коридору. Мы с нетерпением ждем вас.

Мы поднялись по лестнице и вышли в коридор, весь затканный паутиной, а также заставленный автоматами, замершими в «бытовых» позах. Если бы не они, я бы подумал, что мы попали в древний склеп.

Паутина была какая-то необычная… Я тронул ниточку пальцем, и тут же по всему коридору прошла волна вибрации. По ниточкам забегали черные паучки.

— Ох, батюшки! — задрожала Рух. — Ненавижу таких тварей! Они мне напоминают юдов! Фу!

И она щелбаном откинула одного из паучков.

— Не трогайте моих помощников! — раздался обеспокоенный голос из другого конца коридора. — Проходите, только осторожней! Ничего не заденьте!

И вдалеке со скрипом открылась дверь.

Согнувшись в три погибели, мы направились вперед. Рух постоянно вскрикивала, так как очередной паучок постоянно норовил прыгнуть ей на волосы.

— Мама… — стонала Рух, пока у нас над головами бегали восьминогие твари. — Лучше бы я осталась в юде…

— Ага, и поехала бы в ШИИР на вивисекцию, — хмыкнул я, а потом спросил Метту. — Ты видела этих барышень?

— Нет. Шпильку начало вырубать, и я сбежала из зоны активности силы. Тут у них нечто настолько мощное, и мы с ней даже не успели подняться на второй этаж. К счастью, нас не заметили.

Наконец, преодолев «опасный» участок, мы вошли в гостиную.

Тут паутины было не меньше, но в камине горел бледный огонь. Вдоль стен стояли книжные полки, повсюду развешено старое оружие и охотничьи трофеи. У камина спинками к нам стояли два кресла, и в одном из них кто-то сидел.

— Подойдите! Ближе! — раздался голос. — Дайте старушке Вен посмотреть на вас…

Старушке? — мелькнуло в голове, пока я обходил кресло. Кажется, голоса были довольно молодо…

На нас уставились два черных провала на месте глаз. Старый покрытой паутиной скелет распластался в кресле и скалился.

— Ох, мама… — охнула Рух, и вдруг над нашими головами зазвучал зловещий смех.

В ту же секунду, дверь в гостиную захлопнулась.

— ПОДНИМИ ЭТУ БАНКУ! — повторил голос гигантского шагохода, нависшего над Женей и остальными.

Обращался он к жандарму. Пусть пушка на «башке» этой грозной двуногой штуковины и была опущена, но служитель закона все равно едва не откинулся от страха.

— Как ты смеешь, пилот⁈ — жандарм попытался подобраться. — Я представитель…

Но шагоход сделал тяжелый шаг ему навстречу:

— Я СКАЗАЛ, ПОДНИМИ ЭТУ БАНКУ!

— Какую?.. — попятился тот, и наступил на одну из десятка банок, которые вывалились из перевернутой им урны. Хрустнуло стекло.

— ВСЕ! — гаркнул шагоход.

— Хорошо!

И жандарм бросился собирать весь мусор и закидывать его в мусорку. Женя с девчонками молча пялили на эту сцену глаза.

— Ага, кожаный мешок! Так его, железный брат! — пронесло мимо злой воздушный шар. — Будет знать! Дай мне его, я сам с ним поговорю по-юдовски! Ах, чертов ветер!

Наконец, последняя бумажка упала в мусорку. Хрустнув спиной, жандарм распрямился.

— ХОРОШО, — кивнул шагоход. — МОЖЕШЬ ИДТИ. ХЕ-ХЕ-ХЕ.

— Спасибо… — пробубнил жандарм и побыстрее свалил из переулка.

И едва он пропал за углом, как шагоход повернулся к троице. Женя сглотнул:

— Эмм… спасибо. Можно нам идти?

— НЕТ! — раздался грозный голос. — НЕЛЬЗЯ. СТОЙТЕ И СМОТРИТЕ КАК Я БУДУ ОБНИМАТЬ САМУЮ КРАСИВУЮ ЖЕНЩИНУ НА ДВУХ КОНТИНЕНТАХ!

И с этими словами шагоход медленно опустился на колени.

— Что⁈ — охнули трое.

Вдруг люк на «башке» шагохода откинулся. Все заволокло паром, а когда он рассеялся, наружу вылез немного помятый букет цветов.

За ним показалась бородатая физиономия в шлемофоне.

— Сюрприз!

— Миша! — охнула Александра и, подхватив букет, прыгнула парню в объятия. Благо с ее ростом это оказалось несложно.

— Это твой… — нахмурилась Камилла. — … жених⁈

— Миша! Это Миша! — обернулась счастливая Александра. — Милый, познакомься это Мила, а это Женя! Как же ты нас напугал, дураш!

— Прости-прости… Опоздал, не смог встретить, сама понимаешь — Поветрие, — говорил Михаил, пока Александра чмокала его в заросшие щеки. — А я тут тружусь в зачистке города от монстров. Прихлопнул одного, ищу недобитков и гляжу, вы идете. Я хотел вылезти, а тут этот хер на вас наезжает. Ну я и решил…

Вдруг со стороны раздался рык.

— Сука! — нахмурился Михаил. — Вот и недобиток! Быстро, все внутрь!

И подхватив Александру за талию, втащил ее внутрь. Рев приближался, а за ним по земле прокатилась волна дрожи, как будто асфальт вдавливал взбесившийся каток.