— Так вы все чуды-хранители? — вскинул я бровь. — И весь дом подчиняется вашим командам?

— Именно, — кивнула хранительница дома. — Дом сделан как единый механизм, способный существовать полностью автономно.

Вдруг где-то что-то разбилось, и из коридора раздалось хихиканье.

— Насколько это возможно… — вздохнула она. — Александр Владимирович доверил нам поддерживать его в рабочем состоянии, пока…

— Нет, Мио, не будет никакого «пока», — отчеканила вторая хранительница справа от нее и уперла руки в бока. — И ты сама это прекрасно знаешь. Наш хозяин умер в Резервации. Много-много лет назад.

— Чушь! — воскликнула тень слева и ткнула в нее пальцем. — Врушка, Ги!

— Молчи, Сен, хватит, — ответила Ги. — Ты сама прекрасно знаешь, что годы взаперти прошли напрасно. Александр Владимирович давно умер, а мы не смогли жить одной большой семьей как ни пытались. Давай не будем позориться перед новым…

— Нет, это неправда, неправда! — закричала Сен, и тут же пропала.

Застучали каблучки и где-то хлопнула дверь.

Мио и Ги вздохнули, а вот та, что сидела в кресле, только махнула рукой.

— Еще раз простите… — вздохнула главная тень по имени Мио. — Сен, очень любила хозяина, и ей тяжело пережить его смерть. Давайте мы с вами начнем все сначала. Что предпочитаете, чай или кофе?

Не успел я ответить, как застучали стекла в окном. Четырехрукий автомат щелкнул пальцами, и занавески прыгнули в разные стороны: небо за потемневшим стеклом приобретало болезненный ало-фиолетовый оттенок. Деревья зашумели от поднявшегося ветра.

— Ой, мамочки, — охнула Метта. — Опять⁈

— Кофе, — вздохнул я, затем встал из кресла и подошел к окну. — Хочет эта ваша Сен или нет, но мне придется здесь задержаться…

Марлинский не спешил возвращаться, и Юлия начинала беспокоиться. Японка же совсем одичала — кусая губы, ходила у ворот и не спускала глаз с усадьбы.

Один Геллер ни о чем не волновался. Сидел себе в броневике и пускал наэлектризованные кольца дыма в потолок.

Вдруг из леса послышался шум. Скоро из-за деревьев выехал бронированный автомобиль с гербом на капоте.

— Сука, этого еще не хватало… — вздохнула Юлия. — Герман, кажется, у нас гости.

Она до последнего надеялась, что чужой броневик сейчас развернется, завидев их, но нет — ехали прямо к ним.

— Сначала эти дурочки в усадьбе, а теперь Горбатовы… — вздохнула Свиридова. — Походу, веселый денек не заканчивается. Что дальше? Еще одно Поветрие⁈

Автомобиль остановился неподалеку, и из него вышли трое. Держались они так, что к гадалке не ходи — у всех под пиджаками оружие.

— А, Юлия Константиновна, какая неожиданная встреча! — поприветствовал их хорошо одетый рыжеволосый юноша с длинным носом. — Не думал, что мы снова встретимся у этих ворот. Что все еще надеетесь взять это местечко под крыло ШИИРа?

— Нет, Родион Романович, я показывала новому хозяину его владения, — улыбнулась Юлия. — Он как раз сейчас внутри. Осматривает комнаты, знакомится со слугами…

Лицо юноши темнело с каждым произнесенным ею словом.

— Кстати, позвольте вам представить… — кивнула она на Геллера, но Родион отмахнулся:

— Так это правда? Вы откопали какого-то червяка, который возомнил себя хозяином Таврино?

— К счастью, да, и поосторожнее с выражениями, Родин Романович, а то, поговаривают, каждый куст в Таврино имеет уши. Так что можете передать вашему отцу, что место вскоре перейдет обратно в руки представителя рода Онег…

— Это мы еще посмотрим! — прошипел Горбатов-младший и нехорошо ухмыльнулся. — Официальные сроки прошли, а значит, мы в равных условиях! И как вы посмели забраться в усадьбу? Это можно рассматривать как нарушение закрытой территории!

— Да что вы? А как же ваш братец, который тронулся умом после «визита» туда?

— Ах ты, шировская свинья!

Вдруг открылась дверь, и из машины вылез Геллер.

— Свинья? — глянул он на него и поправил очки. — Ты только что назвал мою старую подругу свиньей, щенок?

Затем маг медленно направился прямо к Горбатову.

— Он сам виноват, Родин Романович, — сказала Юлия, останавливая Геллера. — Лезть в старый дом среди ночи — очень плохая идея. Вот он и наткнулся на прислугу, а она имеет…

— Ничего она не имеет! Воры, преступники! — воскликнул Горбатов, и тут вперед выступил Геллер. — А ты кто еще такой⁈

— Я Геллер, оперативник Лиги истребителей, — отозвался маг. — И вам, Родион, придется извиниться перед Юлией Константиновной.

Его глаза опасно сверкнули. Телохранители Горбатова вышли вперед, сунув руки под пиджаки.

Ситуация накалялась.

— Официально прошу вас, Свиридова, покинуть данное место, — сказал Горбатов, ухмыльнувшись. — Оно выставлено на торги и войдет в число земель рода Горбатовых через сутки!

— Это мы еще посмотрим! — покачала головой Юлия, но Родион уже повернулся к Аки, которая все также стояла у ворот, вцепившись в прутья.

— Эй ты, отойди от ворот! Это частная собственность! — гаркнул Горбатов, но японка даже не дернулась.

И тогда охреневший аристократ подошел к девушке и развернул ее.

— Ничего себе⁈ Ты японка? — охнул Горбатов и ткнул ее в грудь. — Ну-ка, ну-ка! Ни разу не видел ни одного живого японца! Интересно, правда говорят, что у вас клыки как у вампира?

И он сунул палец ей в рот.

— Ай!!! — взвизгнул Горбатов. — Сука, ты чего, охренела⁈ Ты мне палец чуть не…

Он выхватил с пояса плетку. Едва Родион успел раскрутить ее, как японка со всей дури врезала парню прямо по морде.

Оружие упало на землю, а Горбатов, захлебнувшись криком, рухнул в руки телохранителей. Из его длинного шнобеля брызнула кровь.

— Как… кто… По какому праву⁈

— Полагаю, вам пора, Родион Романович, — подошла Свиридова и ногой отбросила плетку под машину. — А не то…

Она не успела закончить — поднялся жуткий ветродуй, и все шестеро с трудом удержались на ногах.

— Черт! — прошипела Юлия, поглядев на небо.

Оно начало быстро-быстро затягиваться ало-фиолетовыми тучами. Ветер усиливался с каждой секундой, а это значит…

— Поветрие! В укрытие! — крикнул Горбатов, придерживая разбитый шнобель, и они с дружками рванули к машине.

— Куда же вы, так быстро⁈ — закричала им вслед Свиридова. — А как же ваш ежедневный ритуал — стояние под дверью?

— Сучка! Ну ничего, на эту вашу шарашку мы найдем управу!

Горбатовы скрылись в своей машине. Порывы же усилились настолько, что Свиридову повалило на землю. Геллер тут же оказался рядом.

— Вот сученыш… — шипела Юлия, быстро поднимаясь. — Сейчас переждет ненастье и поедет жаловаться папочке…

Небо затянуло в сетку молний, уровень хаотичной энергии рос с каждой секундой. У Свиридовой резко заболели виски, геометрик на лацкане шинели запульсировал.

Кап-кап! — и из носа пошла кровь. Свиридова вытерлась рукавом и вздохнула. Она всегда хреново переносила Поветрия.

— Нужно, спешить, — сказала она. — Еще пара минут, и оно полностью накроет территорию!

Еле справившись с ветром, они с Геллером попытались дотянуться до японки. Она была совсем малышкой, и ее быстро оттеснило от броневика и прижало к забору.

— Дай руку! — крикнула Свиридова.

— Марлин-сан! — охнула девушка, и, схватившись за прутья забора, подтянулась. Прыг! — и ветром ее снесло на ту сторону.

— Стой, дура! — рыкнул Геллер, но девчонка уже буквально летела по воздуху.

Через секунду японка со всех ног мчалась к усадьбе.

— Герман, черт с ней! Переждет в доме с Ильей! — крикнула Свиридова, и они с Геллером бросились в машину.

Ветер рванул с настолько неудержимой силой, что дверь броневика пришлось закрывать вдвоем. Они успели вовремя, и Юлия ударила по красной кнопке.

На окна упали щиты. Затем началось самое страшное.

Кофе нам пришлось подождать, ибо руководил процессами тот самый бочкообразный автомат, который нам представился как «хозяин Таврино».