Вернувшись к своим людям, Ишимото с удивлением узнал, что недавно еще блевавшие рейнджеры теперь захотели есть. Он раздал всем еду в пластиковых пакетах и подумал про себя: как чудесно, мы сидим посреди иранской пустыни вокруг веселого костерка, через несколько минут сюда могут сбросить десант противника и перестрелять нас всех, а вертолетов, которые давно уже должны были взять нас на борт и везти в Тегеран, нет как нет. Весело. Чувствуется, что сегодня — наш день.
Ричард Марсинко принимал сообщения о ходе операции по спутниковой связи, сидя в специальном кабинете на втором этаже Пентагона. Здесь находились штабные генералы, люди из ЦРУ и несколько сотрудников спецсил, включая командира «морских львов».
«В тот момент я вдруг понял, какое колоссальное напряжение должны были испытывать люди в Хьюстоне (в космическом центре), когда лунный аппарат отделился от Аполлона и стал спускаться к лунной поверхности. Они ничего не смогли бы поделать, если бы что-то не сработало. То же самое и мы — если что-то случится с «Дельтой», мы ничем не сумеем помочь», — говорит Марсинко. Этот вояка, не упускающий случая посквернословить, так определяет три основные стадии операции: 1) СННОГ (Ситуация Нормальная Но Отчасти Говнистая); 2) ВУСГ (Все Уже Слишком Говнисто) и 3) ВООННИ (Все Окончательно Обосрано и Ничего Не Исправить).
Операция по спасению иранских заложников с изумительной быстротой дошла до стадии ВУСГ, но бойцы «Дельты» рады были бы и такому результату, сидя в перегруженных вертолетах, прибывших к назначенному месту с опозданием на несколько часов. Однако дрожащие от страха пилоты не смогли бы довести машины до Тегерана до рассвета, и операция плавно перешла в фазу ВООННИ. Лишь только Бэрроуз погрузил людей на вертолеты, как командир вертолетной группы заявил Чарли Беквиту, что у одного из «морских коньков» неполадки в гидравлике, и он не сможет взлететь. Вертолетчик снова предложил полковнику отказаться от проведения операции. «Я был так взбешен, — вспоминает Беквит, — что просто не мог смотреть на него».
Он попытался найти старшего летчика самолета С-130, чтобы узнать его мнение о происходящем.
Один из американских пилотов, посадивший дозаправщик С-130 с топливом в иранской пустыне, капитан Дж. Уивер, с самого Вьетнама служил в 20-м эскадроне специальных операций (ЭСО), где он управлял самолетом-разведчиком ЕС-47. О времени, когда ЭСО в «уединении» на своей базе в северной Флориде планировал свою часть операции по спасению заложников, Уивер вспоминает как об одной большой несуразице. «Связь была плохая, мы были лишены необходимого оборудования и непонятно кто осуществлял контроль за операцией. Радиосвязь осуществлялась таким образом, что три основные организации-исполнителя — «Дельта», эскадрон флотских вертолетов и ЭСО — не могли переговариваться между собой напрямую, а должны были соединяться через «координатора» всей миссии, генерала Вота в Каире. — Наглядный пример, когда тяжелая голова ноги под воду тянет».
Сквозь толстое стекло над приборным щитом Уивер видел Беквита и своего командира Джима Кайла, которые ожесточено жестикулировали и спорили. Моторы уже нагрелись, песок взметался облаком вокруг вертолетов, время поджимало.
Руководство, включая генерала Вота в Каире, полагало, что именно Беквит должен был решить, лететь ли им на Тегеран, что неминуемо означало оставить посреди пустыни часть людей на неисправном вертолете. Но если оставить переводчиков с фарси и иранских шоферов, как бойцы «Дельты» смогут добраться до цели — американского посольства в Тегеране? А если оставить в пустыне человек двадцать из штурмовой команды, то хватит ли сил захватить несколько зданий в самом центре бурлящего от фанатичных толп Тегерана? А потом еще вывести и эвакуировать на вертолетах пятьдесят четыре заложника? Но самое главное — а что, если по пути сломаются еще один или два вертолета? Беквит понял, что пилоты вовсе не горели жаждой высоких свершений и не подчинялись ему. «Мне нужны были настоящие головорезы, а не эти сосиски, — сказал мне Чарли за год до своей смерти от сердечного приступа (он умер в возрасте шестидесяти двух лет). — Тогда я вспомнил о своем дружбане-пилоте во Вьетнаме, для того парня никакое задание не было слишком опасным. Таких-то вот ребят нам не хватило на сей раз».
Существенной проблемой была и дозаправка вертолетов. Для этой цели с авианосца «Нимиц» прилетел самолет С-130, доставивший баллоны, которые попытались присоединить к бензобакам вертолетов и перекачать топливо. Именно эта опасная процедура и привела к несчастью.
Когда пилот одного вертолета дозаправился из цистерн С-130, запустил двигатель, лопасти задели фюзеляж самолета. Брызнули искры, и в следующее мгновение раздался колоссальный взрыв. Ракеты и снаряды, находившиеся на борту самолета, взлетели в фиолетовое небо над пустыней, словно дьявольский фейерверк. И только быстрая реакция, выработанная сотрудниками «Дельты» при тренировках в «доме убийств», спасла жизни двадцати бойцам, которые успели выскочить из адского пламени.
Ясно было, что все провалилось. Людей посадили на оставшиеся вертолеты. Уэйд Ишимото все еще находился на трассе, но его забрал Джим Кайл и усадил в последний вертолет. Американцы оставили в пользу иранцев три целеньких вертолета «Морской конек», более того, Чарли Беквит не смог выполнить персональную просьбу президента Картера, высказанную главой государства в конфиденциальной беседе тремя днями ранее: «Привезите назад все тела погибших американцев...» И тем не менее восемь трупов американских десантников были выброшены беснующейся толпой в Тегеране перед зданием американского посольства...
Уде на борту С-130, летевшего прочь из Ирана, Беквит прослезился: «Господи, я так любил нашу родину...» Двое его офицеров, Бэрроуз и Ишимото, лежали в подавленном настроении на матрасах и угрюмо обсуждали провал операции.
Когда они прибыли, наконец, в Форт Брагг, командира «Дельты» немедленно вызвали в Вашингтон, где президент Картер, ожидающий скорых президентских выборов, потребовал от Беквита выступить на пресс-конференции с объяснением причин отмены операции. «Неужели мыслимо такое дело, чтобы, к примеру, Маргарет Тэтчер просила Майка Роуза дать пресс-конференцию и рассказать, отчего эта миссия британских спецслужб провалилась?» — в недоумении разводит руками бывший сотрудник «Дельты».
Словно напуганный ребенок, Беквит побежал по бесчисленным пентагоновским кабинетам, пытаясь найти друга, генерала, черта, дьявола, который помог бы остановить эту позорную пресс-конференцию. Но никто не брался ему помочь. Президент хотел этого, и Беквиту надо было выйти к слепящим лучам юпитеров и предстать под пулеметный огонь журналистских вопросов. «Понимаете, есть люди, которые почувствовали, что и вы, и я попали в тупик при проведении операции, — сказал Картер, когда впоследствии Беквита доставили к нему в Белый Дом. — Я не хотел выставлять вас на съедение прессы, но у меня просто не было выбора...» Вот так в момент, когда Беквит мог превратиться в национального героя Америки, он стал придурком на службе у скверной администрации.
Чем бы ни руководствовался кабинет Картера при создании «Дельты», антитеррористическая деятельность никогда не интересовала президента, и многие факторы, влияющие на боеспособность подобных подразделений, были проигнорированы.
Кроме того, с момента, когда власть в Иране была захвачена режимом Аятоллы Хомейни, уже стало ясно, к чему идет дело. Посольство США в Иране стало постоянной мишенью для атак возбужденной толпы. Американский госдепартамент не обращал на это внимания, продолжая поощрять вложения американских компаний в иранскую экономику. Почти за год до главного инцидента уже был совершен захват американского посольства, в феврале 1979 года, когда демонстранты облепили стены и заняли несколько комнат во внутренних помещениях почти на двенадцать часов. «Мы интуитивно понимали, что дело только во времени — захват будет предпринят еще раз, и «Дельта» немедленно запросила разрешения из Вашингтона для вылета и наблюдения за посольством и его окружением», — говорит Уэйд Ишимото.
