Однако в рядах САС возникла и другая форма потерь личного состава. Произошло это на встрече сержантского состава САС в Вади-Тубал, в восьми километрах в глубь территории Ирака. Посовещавшись, сержанты обратились к штаб-квартире и командованию с просьбой освободить трех капитанов от руководства подразделениями. Объясняя, почему эта просьба была быстро удовлетворена, офицер САС говорит: «Как и в других войсках, у нас тоже оказываются люди, перестающие соответствовать нашим стандартам, когда вокруг них начинают свистеть пули». Во всяком случае было ясно, что скомпрометировавшие себя офицеры больше не смогут эффективно командовать частями. Об одном из них сержанты сказали так: «Похоже, он не очень-то умело обращается с оружием»; однако, имелась и другая, «неофициальная» версия — этот офицер возражал против применения пыток к иракскому военнопленному для получения сведений о «Скадах»...

А сержант, оставленный умирать посреди пустыни, по которому даже справили траур в Вади-Тубале, как оказалось, воскрес. Он был еще жив, когда на него наткнулся иракский патруль, увезший его в госпиталь. Там раненому сделали операцию. Его освободили вместе с другими пленными после войны. И сержант присутствовал на встрече коммандос в Хиерфорде.

Эскадрон «морских львов» вместе с несколькими кувейтскими моряками с аппетитом уплетали барбекю из только что пойманной рыбой, сидя на огромной барже, пришвартованной у берега неподалеку от Кувейта, когда сверху раздался грохот, и они увидели в черном ночном небе приближающиеся огни могучей воздушной армады союзников. Начало боевых действий стало для «морских львов» долгожданной разрядкой — ведь они первые из всех частей прибыли в Залив и в первую же неделю после начала агрессии Саддама Хусейна начали окапываться на границе Кувейта и Саудовской Аравии.

Но не одни «морские львы» любили пополнить свой рацион самостоятельно, за счет рыбной ловли. С берега были отлично видны иракские спецназовцы, освоившиеся на восьми брошенных нефтяных платформах, с которых оня кидали в воду брикеты с динамитом, а потом собирали всплывших вверх брюхом рыб...

Недавно снятый со своего нудного дежурства, которое заключалось в «глазении а бинокль на иракцев в течение полугода», взвод лейтенанта Райли сумел быстро починить большую заржавелую баржу, работая вместе с кувейтскими моряками, которые в свое время сумели угнать посудину, спасаясь от иракцев. На барже установили пулеметы, пусковые установки ракет и назвали ее «Морская пила-три»; теперь она стала плавсредством, к которым морские львы привыкли в своих операциях.

На следующий день после первой воздушной атаки союзников «морские львы» провели заключительные приготовления к своему первому удару, запланированному заранее. Когда стемнело, лейтенант Райли расположил баржу на расстоянии километра от нефтяных платформ, где и высадил своих людей попарно на резиновых лодках «Зодиак», которые с приглушенными подводными моторами вышли на наблюдательные позиции рядом с буровыми платформами. Затем лейтенант установил радиоконтакт с полуэскадроном, состоявшим из восьми армейских вертолетов «Апач», круживших поодаль, а также с другим взводом «морских львов», как раз высаживавшимися с борта фрегата «Николас», силуэт которого уже можно было различить на горизонте.

Приближаясь к целям и глядя в тепловизионные камеры ночного видения, пилоты «Апачей» доложили об обнаружении двадцати трех иракских часовых, передвигающихся по палубам пяти нефтяных платформ. Глядя вниз сквозь инфракрасные экраны, соединенные с очками ночного видения, «морские львы» не нашли противника в окружающих водах или на нижних частях конструкций платформ. Затем «Апачи» пролетели низко над платформами, полив их огнем из 30-мм пушек: летчикам был дан приказ не применять ракеты «Хеллфайр», дабы свести к минимуму ущерб нефтяной индустрии Кувейта.

Иракцы сдались почти сразу. К тому моменту как часть «морских львов» из своих лодок вскарабкалась по платформам на палубы, а остальные стали спрыгивать на шнурах с вертолетов, все двадцать пять оставшихся в живых иракских коммандос вышли на палубу с поднятыми руками. Правда, незадолго до этого пятеро других пытались открыть огонь с одной из платформ, но были уничтожены ураганным огнем с «Апачей». «У них у всех имелись парашюты, а мундиры были с камуфляжными пятнами, что означало их принадлежность к спецсилам», — вспоминает Райли. Лейтенант, обследовав платформы, нашел, что все они достаточно хорошо оборудованы приборами ночного видения, противогазами, наплечными гранатометами 8А-7 и легкими десантными автоматами Калашникова — АК-47 с откидным прикладом. Очевидно, иракские коммандос должны были обеспечить систему раннего предупреждения о приближающихся кораблях и авиации союзников.

Для «морских львов», прошедших тренинг на острове Коро-надо у Сан-Диего, в Калифорнии, все это «было не более, чем самой обычной работой». Первый настоящий бой для многих показался полегче, чем учебные задания. Командор Холден, служивший в составе сил, эскортировавших кувейтские танкеры по Ормузскому проливу во время ирано-иракской войны, сейчас проводил много времени, наблюдая иракцев в телекамеры слежения, установленные на радиоуправляемом реактивном снаряде. Такой беспилотный самолетик мог летать над иракскими позициями в Кувейте, повинуясь командам с удаленного пульта и обеспечивая «изображения в реальном времени всех передвижений противника в тылу».

Командование ВМФ находилось в особенном напряжении, когда «морским львам» поручили разминировать воды Персидского залива, после того как американский ракетоносец подорвался на иракской акустической мине, установленной гораздо дальше первоначально определенных разведкой границ иракских минных полей. Ведомые сонарными сигналами с быстроходных фрегатов, группы подводников из «морских львов» были заброшены в прибрежные воды залива, где и взорвали с помощью детонационных зарядов двадцать шесть подводных мин. А потом, отбросив акваланги и взяв в руки автоматы МР-5, взвод вылетел на захват ускользающего иракского миноносца, поврежденного ракетами с авианосца «Интрудер». И в этом случае экипаж миноносца не оказал сопротивления, когда «морские львы» стали спрыгивать с вертолетов по шнурам на палубу.

По мере приближения «Дня Д» разведывательные операции «морских львов» в кувейтских территориальных водах стали все более частыми, и все плотнее коммандос подбирались к берегу. «Это было бы просто гадко, если бы нам пришлось брать штурмом берег», — говорит Райли. Когда «морские львы» подплыли метров на сто пятьдесят к суше, они увидели мощные прибрежные укрепления с пятью линиями колючей проволоки, начинавшиеся, словно чудовищный невод, еще в море. Множество плавающих и наземных мин были установлены между дотами с перекрывающимися полями огня; сзади доты были прикрыты жесткими проволочными сетками, предназначенными для детони-рования противотанковых ракет еще до того как они поразят бункер. «Да, в инженерных войсках у Саддама служили настоящие умельцы...» Прапорщик Томми Дитц, по кличке «Снежный человек», уже привык видеть вокруг своей лодки плавающие вражеские мины, когда на четвертую ночь разминирования скользнул за борт «Зодиака» в черную воду, и вместе с двумя «морскими львами» поплыл к берегу. Чтобы из резиновые гидрокостюмы не блестели от случайного луча, поверх них была натянута обычная пилотская форма. Под одеждой у коммандос были прикреплены аварийные рации, по которым они могли общаться друг с другом, с людьми, оставшимися в «Зодиаках» и с кораблями в открытом море. Большинство «морских львов» использует автоматы МР-5, но группа пловцов взяла с собой укороченные винтовки М-16 с навинченными на них гранатометами.

«Мы плыли до тех пор, пока не ощутили под ногами дно и смогли встать, держа над водой лицо. Прячась за валунами и обломками у берега, стали просто наблюдать. У иракцев здесь не было патрульных лодок. Через очки ночного видения мы заметили часовых, расхаживающих по берегу, но была абсолютная уверенность, что они нас не видят. Все, что мы видели, шепотом наговаривали на маленькие магнитофоны. Через полчаса поплыли назад», — вспоминает Томми.