Одна. Две. Три. Дюжина. Он методично срезал розы. Когда он подал букет Кристине, она не знала, что сказать. Его улыбка, его приятное дружелюбие, его резкие черты так притягательны. Охваченная смущением, она проклинала всех красивых мужчин на свете. Спустя мгновение Кристина вытянула руки и… тут же уронила розы на пол.

– Ах!

На среднем пальце выступила капелька крови. Изящные пальцы Адриана обхватили ее кисть. Он сунул ее палец себе в рот.

Кристина остолбенела.

Она чувствовала мягкое давление его зубов, движение языка. Не скоро она отняла руку.

– Сэр, – мягко укорила она, отведя взгляд.

На полу рассыпаны сухие листья, стоят ведра с водой, пустые горшки. Вдруг Кристине в голову пришла мысль, что он может опрокинуть ее на спину прямо тут, среди опавших листьев. Кристина не могла отделаться от этого видения. Хуже того, она не могла решить, ужасно оно или притягательно.

Кристине вдруг захотелось выбраться отсюда. Господи, зачем она сюда пришла? С известным волокитой! И теперь застряла здесь, не имея ни малейшего понятия, как освободиться.

Адриан, наклонившись, собирал лежавшие у ее ног розы. Солнечный луч упал на его голову и плечи. Скользнув по этому лучу, в открытую фрамугу влетела бабочка. Устремившись вниз, она порхала над его широкими плечами, над сильными руками, которые могли поднять женщину, словно пушинку. Ветерок стих. В оранжерее стало чересчур тепло и… тесно. Адриан собирал цветы – шесть, семь, восемь… – и выравнивал стебли. Кристина разглаживала юбку, чтобы занять руки. Она попыталась сделать шаг назад, но уперлась спиной в низкую полку. Ее охватило щекочущее нервы возбуждение. Она взглянула на свой палец. На нем виднелась едва заметная капелька крови.

Адриан с букетом роз потянулся вперед, его грудь оказалась на уровне ее лица. Снова его запах: мыло, табак, кожа. Он делает это умышленно? Кристина чувствовала, что задыхается. Задержав дыхание, она легко подняла руки к его груди, не зная, как оттолкнуть, не коснувшись. Между тем Адриан отступил, словно ничего не произошло. Словно Кристины здесь не было. Она пришла в замешательство. Адриан обернул стебли роз куском бумаги, положил букет на верстак, затем снова сделал шаг назад. Опершись локтем о полку, он смотрел на Кристину. На его губах порхала ироническая улыбка.

– Я вас напугал, – сказал он.

– О нет. – Кристина торопливо покачала головой.

– О да, – рассмеялся Адриан. – Простите. Я этого не хотел. – Он снова взял ее за руку.

Извинения, за которыми последовал хитрый трюк, взволновали и раздосадовали Кристину. Она вздрогнула, когда Адриан повернул ее руку и стал разглядывать ладонь. Ее холодная рука дрожала. Его рука была уверенной и нежной.

Адриан отпустил ее. Кристина шумно выдохнула и прижала ладонь к груди.

– Все будет хорошо, – сказал он, склонив голову набок. – Я имею в виду рану. – Словно он мог иметь в виду что-то другое! – Извините меня. Просто ваш палец… – Он, пожав плечами, улыбнулся. – Я всегда так делаю, когда уколюсь. – Его улыбка стала шире, молнией вспыхнули белые зубы.

Она, зардевшись, отвернулась и увидела дверь в дальней стене оранжереи. Пора уходить, подумала Кристина. И услышала смех Адриана.

– Если вы рванетесь туда, я повалю вас на землю. Знаете, в университете я занимался борьбой.

Кристина округлила глаза.

– Простите, – застенчиво бросил он, пожав плечами. – Я хотел подзадорить вас. Вы выглядите такой доверчивой. – И более серьезно добавил; – Но я оскорблен: как вы могли подумать?

– Я ничего не думала…

– За исключением того, что я изнасилую вас, едва увидев. Это неправда. Смотреть на вас – исключительное удовольствие. – Адриан помолчал. – Почему вы пришли сюда, если так меня боитесь?

Ответа не последовало, хотя вопрос был справедливый. Снова поднялся ветерок. В дальнем конце оранжереи зашелестели листья. Напряжение Кристины постепенно рассеивалось, остались лишь тревожные нотки, сравнимые с жужжанием пчел, кружащихся над цветами цитрусовых. Адриан нарушил молчание.

– Вот, – сказал он.

Не сходя с места, он наклонился и вытащил из-под верстака тетрадь. Она была исписана четким аккуратным почерком. Латинские названия, графы, пометки. И в конце каждой страницы написано «не способна к размножению».

– Это мои записи, – поддразнил он. – Показать?

– Нет. – Кристина взглянула на него. Казалось, он теперь о чем-то просил, так искренно, так бесхитростно. Она рассмеялась. – Вы настоящий ученый.

– Нет, я дилетант. С сотней хобби. Но предпочитаю, чтобы ко мне откосились немного серьезнее, чем к простому любителю. Спасибо за комплимент.

Это было чудесное мгновение. Глядя в тетрадь, Кристина переворачивала страницы, ведя по строчкам пальцем.

– Я бесплодна, – сказала она. Это вырвалось само собой, без всякой причины. – Вся эта чепуха, что я развожусь с мужем, – выдумки Эванджелин. Это муж разводится со мной.

Кристина тут же пожалела о сказанном. Это не тема для разговора. Почему она ему это сказала? Но, кажется, Адриан прекрасно все понял.

– Ваш муж болван, – пробормотан он.

Его пальцы пробежали по ее руке, вызывая дрожь. Потом Адриан повернул Кристину и потянул к себе. Она уперлась ладонями ему в живот, сохраняя дистанцию.

Он глянул на нее сверху вниз.

– Вы полагаете, что я совершу насилие? – сказал он. – Вы об этом подумали? Я собирался поцеловать вас.

– Я не хочу.

– Нет, хотите, – прошептал он ей на ухо.

Его губы были теплыми и уверенными. Они двигались по ее рту, изучая его форму, его нежность. Его язык коснулся уголков ее губ, а потом проскользнул внутрь, исследуя каждый дюйм. Кристина на мгновение смутилась. Казалось, все перевернулось вверх дном. Пугающий и завораживающий жар разгорался у нее внутри. Дыхание стало скованным, грудь покалывало. Кристина вдруг остро ощутила шелк его галстука, мягкую шерсть сюртука, батист своего платья. Ее тело ожило. Сердце неистово колотилось. Голова кружилась. Ноги подкашивались…

Потом руки Адриана ослабли. Только ладонь прошлась по ее руке. Это давало Кристине выбор. Отступив назад, она прислонилась к верстаку. Адриану пришлось поддержать ее, иначе она упала бы. Кристина была не в состоянии говорить. Она толком не могла дышать. Прижав тыльную сторону ладони к щеке – руки были ледяные, а щеки пылали, – она смотрела на него.

Адриан нахмурился. Прикрыв глаза, он шумно выдохнул.

– Я недооценил вас, – пробормотал он. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы продолжить: – Вы так красивы, нет… – он резко качнул головой, – больше чем красивы. Вы… – он не мог найти подходящего слова, – так необычны…

Кристина опустила глаза.

– Не делайте этого.

– Я хочу заняться с вами любовью.

– Я этого не позволю.

Глаза Адриана пристально изучали ее. Кристина чувствовала, что он видит ее насквозь, видит то, что она сама предпочитала бы скрыть от себя.

– Думаю, позволите.

Кровь бросилась ей в лицо. Кристина отвернулась.

– Какая неслыханная дерзость…

Позабавленный ее высказыванием, Адриан с сомнением выдохнул.

– Вы дрожите, когда я касаюсь вас. Постоянно краснеете. Стоит мне войти в комнату, и вы не спускаете с меня глаз. Или следите за мной из окна. – Он замолчал, дав время обдумать его слова. – Я редко в этом ошибаюсь.

– Да. Я вижу, вы эксперт по дамскому румянцу. Мне нужно идти.

Сапог перегородил узкую дорожку между розами. Кристина споткнулась о ногу Адриана. Ее охватила настоящая тревога. Адриан поставил ногу на край кадки с лимоном, преграждая дорогу. Кристина, чтобы не упасть, оперлась руками о его бедро.

– Не смущайтесь, – пробормотал Адриан. – Я знаю, что вы заинтересованы. Вы не забеременеете, не девственница, не замужем.

– И не проститутка.

Адриан в ответ фыркнул.

– Я в отличие от матросов его величества предлагаю нечто исключительное и действую тайно.

Кристина деланно рассмеялась.

– Как откровенно вы об этом говорите. Не знаю, что делать перед лицом такой самонадеянности.