– Довольно, – перебил Адриан. – За вами охотились грабители, и мы пришли вам на помощь.

– Что? – Кристина откинулась назад, опираясь на руки, чтобы взглянуть на него. – Что вы сделали?

Граф посмотрел ей прямо в лицо и повторил:

– Вас преследовали грабители, и мы пришли вам на помощь.

Ее страх и смущение превратились в гнев. Что это за игра? И Томас, ее друг, здесь. Кристина чувствовала, что он настроен против нее. Она оглянулась. Позади с лицами висельников стояли другие. Ощущение несправедливости происходящего крепло в ней. Судя по всему, граф их предводитель. Кристина обратилась к нему:

– Я прекрасно знаю, кто меня «преследовал». И не намерена участвовать в обмане, чтобы спасти чье-то доброе имя. Я хочу знать, что происходит.

Адриан наконец высвободил ее лодыжку из ботинка. Нога ужасно распухла. Волосы растрепаны, на юбках пятна крови. Она резко отпрянула, когда граф снова потянулся к ней.

– Спокойнее, дорогая. Я только поправлю сюртук…

Это на его сюртуке она лежала.

– Вот так. – Он словно успокаивал ребенка. – Возможно, это покажется вам нечестным, но мы по всей округе расскажем о грабителях. Если хотите состряпать другую историю, пожалуйста. Но никто вам не поверит. – На губах графа появилось усталое подобие его прежней улыбки. – Я прекрасный лжец, мадам. И знаю, какие детали делают историю правдоподобной. Так что откажитесь от своей затеи. Мы позаботимся о вас, проследим, чтобы вам было удобно, и, как можем, загладим этот инцидент. О большем не просите. – Он резко выпрямился. – Поговори с ней, Томас. Ты привезешь ее в дом. А я все приготовлю.

Затем граф снова повернулся к Кристине. И, следуя логике, которая стала характерной для этой стычки, пробормотал что-то по-французски, что-то о свидании – un rendezvous. Судя по выражению лица, он ждал ответа.

Кристина бросила в него камень, пригоршню листьев – то, что подвернулось под руку.

– Что? Вы вообразили себя принцем?! Напыщенный болван! Если вы думаете, что я собираюсь обелять ваши безрассудства… Жаль, что вас не прикончили во Франции!

– Вот как? – посмотрел на нее граф.

Снова он сказал что-то по-французски, словно они вели беседу на этом языке. Насколько поняла Кристина, он говорил о французах.

Иностранный язык только раздражал ее. Иногда Кристина понимала предложение, слово, а порой совсем ничего из этой тарабарщины.

– Изъясняйтесь на нормальном английском, s'il vous plait.[3] Я не говорю на этом чертовом языке.

Адриан снова улыбнулся, наверное, ее произношению. Кристина знала, что оно ужасно. В любом случае ответ, кажется, удовлетворил графа.

Он повернулся и, вскочив в седло, сказал:

– Увидимся дома. – И насмешливо поклонился Кристине из седла. – И с вами, мадам. Je vous souhaite la bienvenue. Добро пожаловать.

Солнце мерцало сквозь кроны деревьев, бросая на траву причудливые тени. В лесу было тихо. Мужчины последовали за Адрианом Хантом к дому. Только Томас остался, прилаживая седло так, чтобы хватило места двоим.

Кристина сидела на земле. Голова у нее болела, распухшая лодыжка болезненно пульсировала. Но самое худшее, что Томас, ее испытанный и надежный старый друг, оказался не лучше остальных. Он не объяснил, почему или хотя бы что случилось с ней в лесу.

– Смирись, Кристина. Тебе повезло, – сказал Томас, подняв ее в седло. – Если бы я хоть на секунду почувствовал, что кому-нибудь будет польза от того, что я удовлетворю твое любопытство, я бы вывернул перед тобой душу. Но это не послужит ничьим интересам. – Он усадил Кристину в седло и сел позади нее.

– Особенно это не пойдет на пользу его сиятельству.

Томас раздраженно фыркнул.

– Ты не в первый раз намекаешь на него, Кристина… – Он замолчал. – Ты его знаешь?

– Нет. А что?

– Ничего. Это он вычислил тебя. – Кристина почувствовала, что Томас пожал плечами. Они медленным шагом поехали к дому. – Мне кажется, он очень над тобой суетился.

– Из чувства вины.

– Возможно. – Томас помолчал. – Или ему просто интересно возиться с твоими ногами и юбками.

Кристине не понравилось, как Томас это сказал.

– На самом деле я с ним однажды встречалась, – честно сказала она. – Но он, кажется, забыл. Все это чепуха.

Они молча ехали дальше. Томас нарушил молчание, только когда они подъехали к дому:

– Умоляю тебя сотрудничать с нами, Кристина. Я не могу ничего объяснить. Я только хочу, чтобы ты доверяла мне. – Он сделал паузу. – Адриан лучше, чем кажется. Он превосходный человек. Я хочу, чтобы ты дала нам второй шанс…

– Превосходный человек не станет стрелять в лошадь под седоком.

– Он в нее не стрелял.

– Он несет ответственность за это.

– Да, ну и что? – сказал Томас таким тоном, будто выиграл какой-то спор. Потом умоляющим голосом продолжил: – Кристина, если бы ты знала, чем он занимается, через что он прошел. Он руководит очень опасным, сложным делом и прекрасно с этим справляется. И не только мы, восемь человек, благодарны ему за это…

Они были около дома. Томас спрыгнул на землю и осторожно снял Кристину с лошади. Потом произошло нечто странное: наклонившись, он прошептал:

– Я забыл, какая ты красивая, Кристина. И даже немного растерялся. – Он мягко рассмеялся.

Она вздохнула и уткнулась лицом в его плечо. Да, она тоже забыла. И при встрече внезапно вспомнила утраченное: все давно миновало, но в руках Томаса она снова почувствовала себя женственной и достойной любви.

Как и предсказывал граф, все поверили в его историю о грабителях. К тому времени, когда Кристину внесли в дом, весть о ее приключении уже разнеслась. Она слишком устала, чтобы объясняться с сочувствующими гостями. «Мы уже все знаем, бедняжка», – то и дело слышала она.

Когда она объяснила Томасу, где ее комнаты, он тихо выругался. Держа ее на руках, он в безмолвной ярости мчался вверх по лестнице, словно Кристина – самый отвратительный предатель на свете.

Посреди ее гостиной теперь стоял и огромный резной письменный стол и масса чемоданов и коробок. Но удивительнее всего – в ее спальне был Адриан Хант. Когда Томас вошел с Кристиной на руках, граф обернулся. Его бриджи были расстегнуты, он заправлял за пояс свежую сорочку.

– В чем дело?

Никто не проронил ни слова. Казалось, никто не мог преодолеть замешательство. Кристина поежилась. В руках Томаса она чувствовала себя беспомощной.

– Отпусти меня! – раздраженно потребовала она. Томас столь же сердито подчинился. Травмированная нога тут же напомнила о себе. Граф подхватил ее и прижал к себе.

– Что с тобой, Томас? Подвинь хотя бы этот стул…

Руки Кристины вцепились в плечи Адриана. Она пыталась отвернуться. Томас раздраженно подвинул стул. Стул заскрежетал по полу. Плечи Адриана напряглись, рука сильнее обхватила талию Кристины. Она на мгновение уткнулась лицом в накрахмаленную, только что выглаженную рубашку. От рубашки исходил теплый мужской запах. Не такой, как у Томаса. Не такой, как у Ричарда. Почему? Его движения… фигура… даже его запах…

Отвернувшись, Адриан занялся пуговицами на бриджах. Казалось, он тоже немного смутился. В нем появилась неожиданная застенчивость, что сразу понравилось Кристине. Но застенчивость тут же пропала.

– Какие-то проблемы? – Адриан посмотрел на чемоданы, теперь стоявшие в углу. – Это ваши вещи? – взглянул он на Кристину.

Она не могла поднять на него глаза. Граф рассмеялся.

– Худшего начала не придумаешь, правда? – Он покачал головой. – Я ничего не мог понять, когда увидел чемоданы и прелестную ночную рубашку…

– Мне велели занять эти комнаты, – оправдывалась Кристина.

– Только не я. – Адриан все еще смеялся. Кристина помнила его смех на приеме в доме Бейсденов. – Хотя не стану возражать, если вы останетесь. Как вы понимаете, это мои апартаменты, и я не намерен освобождать их.

– Это не смешно, Адриан, – вмешался Томас.