Сэм продолжал перечислять свои достоинства, пока Кристина не захлопнула дверь. Потом из чистой злости задвинула засов. Только через десять минут Сэму удалось войти в дом через дверь для слуг.

Перед обедом Кристина снова пошла к конюшне. Она решила проверить, можно ли ночью тайком взять лошадь.

Но ее ждало разочарование. Джон ушел. Разыскивая его, она заглянула в заднюю комнату. Там были только разнообразные седла, сбруя и упряжь. Но тут Кристину ждал главный приз, увидев который она сразу сообразила, как осуществить свой замысел. На одном седле лежала аккуратно сложенная одежда. Обычная рабочая одежда Джона. Граф уехал, и Джон отправился домой ужинать при полном параде.

Взяв бриджи, Кристина приложила их к себе. Ох, какой грех, рассмеялась она про себя. Свернув одежду, она сунула ее под мышку. С лошадью трудностей не будет. Их полна конюшня. Оседлать лошадь она сумеет. Теперь и последнее препятствие преодолимо – она проведет мистера Ролфмана.

Он не станет интересоваться Джоном Пайпером, который чистит седла, и лишь немного встревожится, когда увидит его верхом на лошади.

Когда Кристина вышла через кухню, у нее вдруг закружилась голова. Отчаянная и опасная выходка придумана не от хорошего ума. И все-таки план казался ей забавным. Перебравшись через низкую садовую ограду, Кристина тихо рассмеялась про себя. Давно она не испытывала такой искренней радости.

Только бы дождаться, когда Адриан увидит ее! Она расправила шапочку Джона, убирая со лба выбившиеся пряди. У Адриана припадок сделается! Как он будет хохотать! Как хорошо им будет вместе!

Полчаса спустя Кристина уже сидела в седле. Ее отец всегда стремился обуздать попытки темпераментного поведения. Ричард, нудный и скучный человек, с самого начала совместной жизни старался уничтожить даже мысли об этом. Но Адриан, с его широкими взглядами, понимает неординарные поступки, говорила себе Кристина, и даже поощряет их. А эта авантюра превзойдет их любовное приключение на лужайке перед домом. По сравнению с ней поблекнут мокрые от бренди простыни в провинциальной гостинице. Если повезет, это приключение сравнится с французскими эскападами, о которых мечтал Адриан.

Реальность оказалась, однако, менее радостной.

Кристина выбрала неудачное время. Было уже десять, когда она выехала из поместья. Не проехала она и пяти 160 миль, как встретила путешественников, которые мгновенно узнали в ней женщину. Это были довольно милые люди, и на ее долю выпало лишь несколько колких комментариев. Но то, что ее маскарад даже в темноте мгновенно разоблачили, нервировало. Кристина сняла чулки и перетянула ими грудь, потом расправила рубашку, чтобы скрыть женственные формы. Она вновь села на лошадь, решив ехать и двигаться «по-мужски».

Но уже ничто не могло вернуть беспечности и куража. Шутка может иметь очень серьезные последствия, сообразила Кристина, если на пути ей встретятся люди другого сорта. Она подумала, не вернуться ли назад, но об этом не могло быть и речи. Она не сможет посмотреть в лицо Сэму. Кроме того, до дома теперь ехать столько же, сколько до гостиницы. Единственный путь – вперед. Она надвинула на глаза шапку и постаралась не думать о грабителях, насильниках и убийцах.

Увидев вывеску гостиницы, Кристина испытала величайшее облегчение. Приведя свою лошадь в конюшню, она тут же узнала нескольких лошадей, включая и жеребца, на котором часто ездил граф. Адриан точно здесь.

Когда она увидела в коридоре Томаса, в ней снова проснулось озорство. Еще не все потеряно.

Ниже надвинув шапку, она прошла в здание.

– Эй! Мальчик!

Кристину трижды окликнули из общей столовой, прежде чем она поняла, что обращаются к ней. В отличие от предыдущего визита нынешней ночью в гостинице кипела жизнь. Все столики были заняты. Андре в дальнем углу едва успевал разливать напитки.

– Мальчик! – снова позвал лакей в белом фартуке, разносивший еду и эль. Он что-то сказал по-английски, но с таким акцентом, что Кристина не смогла ничего разобрать.

– Нет, сэр, – ответила она, не зная, что сказать, поскольку не поняла ни слова.

Мимо нее прошел Томас и поднялся по лестнице. Лакей в фартуке снова что-то неразборчиво приказал.

– Простите, что?

– Вот болван!

Ей в руки сунули ведро воды.

Только с третьего раза она наконец поняла, что ей велели отнести воду в комнату номер три. Кьюичестеру.

Прекрасно. У нее есть причина прийти прямо к Адриану. Ведро было тяжелым. Пока Кристина тащила его по лестнице, дверь в комнату номер три постоянно открывалась: вошел Томас, вышел мальчик с пустым ведром, потом вошли и вышли двое незнакомцев.

Добравшись до двери, Кристина услышала разговор. Если бы она не видела Томаса, то не узнала бы его голос. Она никогда не слышала, чтобы он говорил так резко и сердито.

– Все здесь, кроме Ролфмана и Слоуна. Чарлз, насколько я знаю, ненадолго отправился домой. Он получил записку от жены, у нее отошли воды. Что до Ролфмана, я не знаю, где этот сукин сын…

Послышался плеск воды, а затем – красивый глубокий голос, от которого Кристину охватила дрожь.

– Я забыл тебе сказать, в этот раз его с нами не будет. Ты не бросишь мне сигару?

Что-то плюхнулось в воду. Снова голос Адриана:

– Очень смешно. А теперь, пожалуйста, дай мне сухую и сумей ее зажечь, как сумел утопить первую. Что с тобой сегодня, Томас?

– Ролфман нервничает из-за того, что не участвует в деле, – проворчал Томас. – Он наш лучший разведчик. Осторожнее, смотри, куда сыплешь пепел.

– Спасибо. Я буду очень осторожен. – Последовал протяжный довольный вздох и плеск воды. – Похоже, мне теперь не часто придется принимать горячую ванну. Я тебе говорил, что Клейборн собирается отправить меня под видом угольщика?! Он обожает выставлять меня грязным и бедным. Я так и слышу, как он радостно хихикает, представляя, что я буду грузить уголь. Он действительно день ото дня становится чуднее.

Пауза, потом голос Томаса:

– Хорошо, я скажу остальным, что встречаемся через полчаса. Если Ролфмана нет, ждать не будем.

– Не думай дурного о Сэме. Я попросил его остаться. Извини.

Адриан говорил, держа во рту сигару. Кристина улыбнулась, ожидая услышать, как она ему дорога, зная, что слова прозвучат немного неразборчиво, как бывало, когда он говорил и курил одновременно. Адриан продолжил:

– Он удержит Кристину Пинн от лишних расспросов.

Поджав губы, Кристина задумалась. Это не похоже на обычные задачи охранника.

– Мм… Хорошая идея, – после некоторого размышления сказал Томас. – Я рад, что ты не позволил своему тщеславию победить осторожность.

– Тщеславие! Поверь мне, я не заблуждаюсь относительно этой женщины. Для меня необходима передышка от нее. Чтобы иметь с ней дело, нужно обладать терпением библейского Иова. Мне пришлось потратить все лето, чтобы уговорить ее на одну маленькую ложь. А как сложно было держать ее подальше от нашего дела! Она любопытна, как обезьяна. И почти так же благовоспитанна. В моем доме нет угла, куда бы она не сунула свой маленький носик. Невозможно предугадать, где она появится в следующий момент.

«Обезьяна»! «Эта женщина»! Поставив ведро, Кристина скрестила руки на груди. Она прислонилась к дверному косяку, готовясь пополнить список преступлений, который она обрушит на голову Адриана, как только Томас уйдет. Лживый, заносчивый негодяй!

– Что ты стоишь, мальчик? Ты принес воду или нет?

У Кристины перехватило дыхание. Она увидела ботинки Томаса – он открыл дверь. Оставалось только одно логичное действие. Опустив голову, Кристина сунула ведро ему в руки. Томас взял ведро и исчез за дверью.

– А-а-а! Она холодная! Я же просил горячую! Скажи этому идиоту, пусть спустится вниз и принесет горячей воды!

Ей снова вручили ведро с соответствующим приказом. Дверь закрылась. Кристина перевела дух.

Десять секунд спустя, когда сердце постепенно начало возвращаться к нормальному ритму, Кристина перевернула ведро и села на него, упершись локтями в колени. Она намеревалась подслушивать дальше и ворчала себе под нос, проклиная Адриана и всех его предков. Томас снова произнес ее имя.