Ярхвье нанес несколько ударов, я отбивался мечом, но последний все-таки прошел. Лезвие меча ударило в бок, доспех не пробило, но смяло. Я услышал, как трещат кости, а через миг меня пулей метнуло в сторону. Пролетел шагов десять, шлепнулся о твердь и прокатился еще пару шагов. Хрипя от острой колющей боли в боку и сплевывая кровь, быстро поднялся.

Увидел, как Ярхвье развернулся к раненой Элантире.

— Не смей! — взревел я, сорвавшись с места.

Он обернулся, меч ударил слева, я только успел подставить клинки, и меня вновь отбросило, но во время полета почувствовал, что кто-то схватил меня. Скосив взгляд, увидел Элантиру.

— Я в порядке, — заверила она.

Мы приземлились как раз рядом с Неитой и Малтианом. Маг поднялся в полный рост. Дышит тяжело, его качает, кожа еще во многих местах опалена.

— Что это за талант? Отражает все атаки? — спросила Неита.

— Нет. Скорее не атаки, а повреждения. Ведь в меня не полетел ответный поток пламени, просто кожа вспыхнула, — сказал Малтиан.

— У меня тоже доспех остался цел, рана появилась под ним, — произнесла Элантира.

Ярхвье неспешно двинулся к нам, остановился в десяти шагах.

— Вы устали и измотаны, и пусть даже ваши раны исцелятся, но ваша выносливость на пределе. Как и объем маны, — сказал Бог солнца и жизни. — Знаете. Этот талант просто кажется каким-то суперсильным, но при этом я ненавижу его. Ибо он предполагает, что я должен буду получать раны, а я ненавижу это. Но вы своим упорством и силой вынудили применить его.

— Неита, у меня к тебе серьезный вопрос, — тем временем произнес я.

— Слушаю.

Я чуть наклонился и еле прошептал. Зрачки девушки сузились, кровь отлила от лица, но она поджала губы и, взяв себя в руки, кивнула.

— Отлично. Тогда, ребята, у нас один шанс, в противном случае нам конец. Это будет наша последняя атака.

Он сильнее нас, мы раньше с трудом могли достать его, но теперь, когда наши удачные атаки будут еще отражаться на нас, то победы можно не ждать. Неита уже подходит к пределу объема маны, а значит, скоро не сможет лечить нас. Значит сейчас или никогда. Если мы не сможем победить его сейчас, то наше положение ухудшится, а вот он останется так же силен.

Есть вариант — попробовать сбежать. Только тогда он прорвется к нашим передовым рядам, раскидает их, потом атакует пушки. В итоге битва будет проиграна. А с ней и вся попытка восстания против Богов. После чего нас рано или поздно найдут и уничтожат. Так что побег — это лишь отсрочка.

— Эй, Ярхвье.

— Что, Серж? Решил сдаться? — спросил он, сделав пару взмахов мечом и, убедившись, что раны окончательно зажили, глянул в нашу сторону.

— Нет. Я просто хотел сказать, что этот мир реален. И ты увидишь это, как только мой клинок лишит тебя жизни.

Он наклонил голову, несколько мгновений всматривался, а потом, подняв меч, произнес.

— После всего случившегося за этот бой, я с полной серьезностью отнесусь к твоим словам. Но, как и сказал, у вас нет шанса на победу.

Я сжал мечи. Время на несколько мгновений замедлилось, звуки боя отсекло, стало тихо как в пустом амфитеатре. Окружение потеряло краски, стало черно-белым. Сердце пусть и бьется медленно, но с какой-то невероятной силой ударяется о грудную клетку, от чего импульс волной пробегается по телу. Я с силой вдохнул прохладный зимний воздух и с предельной четкостью осознал, что застыл на пороге, за которым либо смерть, либо перемена не только лично моей жизни, а жизни целого мира. Ощущаю себя исторической личностью — тем, кто войдет в историю как кто-то, кто изменил весь мир навсегда. От этого бегут мурашки по телу, а в руках появляется дрожь. Возможно, у меня ничего не получится, и мы умрем, но если я достигну успеха, то этот мир станет другим.

— Вперед! — резко скомандовал я.

Мы метнулись в атаку. Ярхвье зарычал, как злобный пес, бросился навстречу. Я вырвался чуть вперед, мечи ударили со всей силы. На миг увидел в глазах Ярхвье удивление. Оно и понятно, ведь атакую я не только в полную силу, но и так, чтобы убить — мечи целились в голову. Ярхвье вскинул клинок, отбивая лезвия моих мечей. Ведь даже если он может отражать последствия ударов — толку мало, если этот удар будет смертельным. Да я умру, но и он тоже умрет — уверен, это точно не входит в его планы. Но я и рассчитывал на это, потому что в противном случае он не станет защищаться, даст мне ударить, и сам в это же время контратакует.

Мы обменялись еще ударами, тем временем справа зашел Малтиан и использовал огненный шар. В обычном случае Ярхвье, скорее всего, дал бы себя ранить, но он понял, что если сейчас ослабнет от раны, то я смогу его достать и нанести смертельное ранение, даже если это будет означать мою смерть. Потому огненный шар, не долетев, врезался в еле видимую преграду и ярко вспыхнул. По магическому щиту пробежали радужные всполохи.

Тем временем Ярхвье контратаковал меня. Я не успел за его скоростью, потому меч противника вскрыл нагрудник, грудь рвануло от боли. Было чувство, словно с нее содрали кожу, да еще и плеснули кислотой. Я захрипел от боли, но не отступил и не упал, и вновь атаковал противника. В этот миг позади появилась Элантира. Бог, не оборачиваясь, хотел было пнуть ее, как и раньше, но девушка предвидела это, потому успела пригнуться. Ботинок просвистел над головой, а в следующий миг королева эльфов и демонов нанесла резкий удар над головой, пронзив ногу в колене с двух сторон.

Ярхвье взвыл, но и девушка с криком повалилась на землю, стала отползать, оставляя кровавый след. Бог солнца и жизни упал на одно колено, зашипел. Ему бы применить заклинание лечения, но на то, чтобы восстановиться даже с ускоренным лечением потребуется время, а давать его мы не собираемся.

Неита, параллельно наложив на меня заклинание лечения, что слегка облегчило боль, зашла с другой стороны и выпустила в Ярхвье проклятье. Между атаками Малтиана, Элантиры и Неиты прошли мгновения, так что стороннему наблюдателю показалось бы, что все это случилось почти одновременно.

Черный туман накрыл обездвиженного Ярхвье, который также не успевал создать магическую защиту. Кожа его мгновенно покрылась язвами, глаза заслезились, их стало резать, словно накапали кислоты, зуд прошелся по всему телу, и ему показалось, будто тело объяло пламя. Мощнейшее проклятье, что подействовало даже на Бога, резко снизило его восприятие.

Неита с хрипом и похожими симптомами повалилась следом, но свою работу она выполнила. Я прыгнул вперед и, оказавшись перед противником, взмахнул мечом. Ярхвье даже обездвиженный под мощным проклятьем, что не дает ему нормально видеть и двигаться, попытался ударить меня, но в этот миг из земли выросли мощные лианы и опутали руки, на миг задержав их, чего и хватило.

Ярхвье прочитал в моих глазах намерение, лицо его вмиг побелело.

— Постой, Серж, ты ведь тоже умрешь!

— Я знаю, — согласился я.

Меч быстрым ударом снес противнику голову, а следом и моя голова отделилась от тела, и мир в одно мгновение провалился в черноту.

Неудачный Бог.

В огромной белоснежной комнате повисла тишина. Большое зеркало в золотой рамке отражает сидящих напротив него за резным белым столом трех Богов.

Гьерус, Бог войны — широкоплечий мужчина, с черными кудрявыми волосами, ухоженной черной, словно смоль, бородой, темными глазами и густыми бровями, нависшими над ними. В нем чувствуется так называемая суровая мужская красота.

Армьес, Бог тьмы и смерти — худой, бледноватый, с седыми короткими волосами и алыми глазами. У него узкое лицо, с впалыми щеками. Но, несмотря на седые волосы, кожа гладкая без единой морщинки, так что можно подумать, что это молодой семнадцатилетний парень.

Фьерла, Богиня стихий и магии — длинноволосая блондинка с зелеными глазами с длинными пушистыми ресницами. Большие чувственные губы, красивые линии лица, мягкая бархатная кожа. Ее считают самой красивой женщиной во всем мире, и любой, кто взглянул бы на нее, не смог бы сказать, что это не так.