Перлмуттер был легендарным экспертом по морской истории. Его собрание исторических записей и литературы о кораблях и морях считалось одним из самых богатых в мире. Музейные кураторы любой страны с радостью дали бы отрубить себе любую конечность, которую бы он потребовал, или выдать ему незаполненный чек, чтобы он сам проставил нужную сумму, лишь бы только заполучить его огромную библиотеку. Но деньги мало интересовали этого человека, получившего наследство в пятьдесят миллионов долларов, – разве что в том аспекте, что на них можно было купить редкую книгу, которой у него еще не было.

Любовь к женщинам не могла заменить ему любовь к исследованиям. Если кто-то и мог в течение часа прочитать страстную лекцию о когда-либо упоминавшемся кораблекрушении, так это великий Джулиан Перлмуттер. Любой спасатель или охотник за сокровищами Европы и Америки рано или поздно появлялся на ступеньках крыльца его дома с целью получить наставление.

Человеческая громада – он весил почти сто восемьдесят один килограмм, или четыреста фунтов. Это было следствием вкусной пищи и хорошей выпивки, а также того обстоятельства, что Перлмуттер практически не испытывал физического напряжения, если не считать поднятия книг и перелистывания страниц. У него были веселые ярко-голубые, как небо, глаза и красное лицо, обрамленное окладистой, с проседью, бородой.

Зазвонил телефон, и он отложил в сторону несколько раскрытых книг, чтобы взять трубку.

– Перлмуттер слушает.

– Джулиан, это Дирк Питт.

– Дирк, мальчик мой, – чуть ли не заорал Перлмуттер. – Как же давно я не слышал твой голос!

– Не более трех недель.

– Кто считает часы, когда идет по следу кораблекрушения! – засмеялся историк.

– Да уж точно не ты и не я.

– Почему бы тебе не подскочить ко мне и не отведать знаменитых блинов Перлмуттера?

– Боюсь, что к тому времени, когда я подъеду, они уже остынут, – ответил Питт.

– А где ты находишься?

– В Алжире.

Перлмуттер фыркнул:

– Что ты делаешь в этом ужасном месте?

– Среди всего прочего интересуюсь неким кораблекрушением.

– На побережье Северной Африки?

– Нет, в пустыне Сахара.

Перлмуттер слишком хорошо знал Питта, чтобы понимать когда тот шутит.

– Мне известна легенда о корабле, который плыл по морю Кортеса в калифорнийской пустыне, но не слышал ни об одном таком случае в Сахаре.

– Я столкнулся уже с тремя различными упоминаниями о нем, – объяснил Питт. – Один источник – это старая американская крыса, которая ищет в пустыне броненосец конфедератов под названием «Техас». Он клялся, что тот поднялся по ныне высохшей реке и затем был засыпан песками. Предполагалось, что корабль вез золото казначейства конфедератов.

– Ну и где ты его ищешь? – засмеялся Перлмуттер. – И какую пустынную травку покуривает твой приятель?

– И еще он утверждал, что на борту броненосца был Линкольн.

– Ну, теперь ты от смехотворного перешел к чистому надувательству.

– Как ни странно это звучит, я поверил ему. А затем нашел еще два источника, подтверждающих эту легенду. Один – в настенной росписи старой каменной пещеры, где изображен броненосец времен Гражданской войны. А второй – крайне любопытная запись в бортовом журнале, который я нашел в аэроплане Китти Меннок.

– Погоди минутку, – прервал его Перлмуттер. – В чьем, ты сказал, аэроплане?

– Китти Меннок.

– Ты нашел ее! Бог мой, она же исчезла более шестидесяти лет назад. Ты в самом деле отыскал место катастрофы?

– Ал Джордино и я наткнулись на ее тело и обломки самолета в скрытом ущелье, когда пересекали пустыню.

– Поздравляю! – расцвел Перлмуттер. – Ты раскрыл одну из самых знаменитых тайн авиации.

– Да уж, выпала нам такая грустная доля, – согласился Питт.

– А кто оплачивает этот разговор?

– Посольство США в Алжире.

– В таком случае подожди у телефона. Я сейчас вернусь. – Перлмуттер поднял свой живот из кресла, добрел до одной из книжных полок и несколько секунд рассматривал ее содержимое. Найдя нужную книгу, он вытащил ее, вернулся к столу и полистал страницы. Затем взял трубку. – Ты сказал, что корабль назывался «Техас»?

– Да.

– Броненосец таранного типа, – зачитал Перлмуттер. – Построен на верфи Роккетз в Ричмонде и спущен на воду в марте тысяча восемьсот шестьдесят пятого года, как раз за месяц до конца войны, длина сто девяносто футов, ширина сорок футов. Два двигателя, два винта, осадка одиннадцать футов, шестидюймовая броня. Вооружение состояло из двух стофунтовых «Блейкли» и двух девятидюймовых шестидесятичетырехфунтовых орудий. Скорость четырнадцать узлов. – Перлмуттер помолчал. – Ты все понял?

– Похоже, он был довольно грозным кораблем по тем временам.

– Да, конечно, и почти в два раза быстрее, чем любой из бронированных кораблей как у Североамериканских Соединенных Штатов, так и у военно-морских сил конфедератов.

– А какова его история?

– Очень короткая, но удивительно яркая, – ответил Перлмуттер. – По ходу своего первого и единственного плавания он прошел вниз по реке Джемс до самого устья, прорвался с боем сквозь почти весь флот северян и прошел мимо фортов у Хамптон-Роудз. Здорово поврежденный, он ускользнул в Атлантику, и больше его не видели.

– Значит, он и в самом деле исчез, – задумчиво произнес Питт.

– Да, но вряд ли тут кроется что-то таинственное. Ведь ни один из построенные конфедератами броненосцев не предназначался для других целей, кроме как плавание по рекам и заливам, и потому океанское путешествие было бы для него небезопасным. Вероятнее всего, он попал в шторм и затонул.

– Ты полагаешь невозможным, чтобы он пересек океан, добрался до Западной Африки и поднялся вверх по реке Нигер?

– Насколько я знаю, из всех броненосцев конфедератов в открытое море выходила только «Атланта». Она спустила флаг после сражения с двумя мониторами северян в проливе Уоссоу Саунд, штат Джорджия. Через год после окончания войны броненосец был продан на Гаити для службы в тамошних военно-морских силах, отправлен из Чесапикского залива в Карибское море и пропал без вести, так и не добравшись до места назначения. Служившие на нем морякиутверждали, что его захлестывало волной даже в сносную погоду.

– А еще этот старый старатель клялся, что среди французских колонистов и местных жителей ходили легенды о железном монстре без парусов, который шел вверх по Нигеру.

– И ты хочешь, чтобы я это проверил?

– А ты мог бы?

– Да я уже в общем-то начал, – признался Перлмуттер. – Кстати, я тут подметил одну небольшую, но загадочную деталь, которая придает изучению «Техаса» дополнительный интерес.

– И что же это за деталь? – спросил Питт.

– Я сейчас листаю справочник по военно-морским силам Севера и Юга, принимавшим участие в Гражданской войне, – медленно ответил Перлмуттер. – Так вот, все корабли упоминаются по нескольку раз, а то и больше, как здесь, так и в других работах. Бедняга же «Техас» вообще нигде не упоминается. Такое ощущение, словно кто-то очень хотел, чтобы о нем забыли.

Питт и Джордино благоразумно покинули американское посольство через вестибюль паспортного отдела, вышли на улицу и поймали такси. Питт дал водителю адрес, написанный по-французски секретарем посольства, и устроился на заднем сиденье такси, лавирующем по главной площади мимо живописных мечетей с их возвышающимися минаретами. На счастье, им попался лихой водитель, который постоянно сигналил, пробиваясь сквозь толпы пешеходов и неторопливые потоки машин, безмятежно игнорирующих светофоры, не обращая внимания на полицейских, которые, надо сказать, не проявляли большого рвения и даже не пытались установить хотя бы подобие порядка во всей этой суматохе.

На главной магистрали водитель повернул на юг и доехал до городской окраины, где остановился в извилистом переулке по указанному адресу. Питт расплатился, потом подождал, пока такси скроется из виду. Менее чем через минуту подкатил автомобиль штаба французских военно-воздушных сил, седан «Пежо-605-дизель». Друзья забрались на заднее сиденье без обмена приветствиями с водителем в мундире, стартовавшим еще до того, как Джордино захлопнул заднюю дверцу машины.