– Ну а Мали? – подтолкнул разговор Питт.

– Президент Тагир – человек приличный. Но он по рукам и ногам связан генералом Затебом Казимом, возглавляющим Верховный военный совет из трех членов и до нитки обобравшим страну. Казим – это отвратительный субъект, фактический диктатор, скрывающийся за вывеской честного правительства.

Питт и Джордино обменялись скептическими улыбками.

– У вас какие-то проблемы? – подозрительно прищурился Сэндекер.

– Необременительная прогулка по реке Нигер, – кротко повторил Питт слова адмирала. – И все, что от нас требуется, это пройти тысячу километров по реке, находящейся под контролем прячущихся в зарослях вдоль берега мятежников, жаждущих крови, уклоняться от встречи с вооруженными патрульными судами и заправляться по пути, избегая ареста и казни в качестве иностранных шпионов. И при этом от случая к случаю брать химические пробы воды. Нет, адмирал, никаких проблем, за исключением того, что ваше задание чертовски смахивает на обыкновенное самоубийство.

– Да, – невозмутимо сказал Сэндекер, – очень похоже на то. Но всего лишь с малой толикой везения вы пройдете этот путь, не испытав ни малейших неудобств.

– Потеря наших голов кажется вам всего лишь мелким неудобством?

– А вы не рассматривали вопрос использования спутниковых датчиков? – спросил Ганн.

– С такой точностью они не работают, – ответил Чэпмен.

– А как насчет низколетящего реактивного самолета? – не отставал Джордино.

Чэпмен покачал головой:

– Волочение датчиков по воде на сверхзвуковой скорости не дает результата. Я знаю. Я участвовал в одном эксперименте, где пытались сделать это.

– Но ведь на борту «Саундера» размещены первоклассные лаборатории, – сказал Питт. – Так почему бы не подогнать его к дельте и хотя бы определить тип, класс и уровень загрязнения?

– Мы пытались, – ответил Чэпмен, – но нигерийские канонерки остановили нас еще до того, как мы подошли на сто километров к устью реки. А это слишком далеко для проведения точных анализов.

– Этот проект может быть осуществлен только хорошо оборудованным небольшим судном, – подвел итог Сэндекер. – Только оно сможет пройти через все отмели. Другого пути нет.

– Предпринимал ли попытки наш государственный департамент обратиться к этим правительствам с просьбой разрешить исследовательской команде пройти по реке в целях спасения миллиардов жизней? – спросил Ганн.

– Прямые попытки контактов были. Нигерийцы и малийцы категорически против. В Западную Африку даже приезжали авторитетные ученые, чтобы объяснить ситуацию. Но африканские лидеры не верят им, даже еще и смеются. И их нельзя обвинять. Их мышление не столь фундаментально. Они не в состоянии масштабно мыслить.

– Но разве в их государствах не отмечается высокой смертности людей, пьющих воду из зараженной реки? – спросил Ганн.

– Она не столь уж широко и распространена, эта специфическая смертность, – покачал головой Сэндекер. – Ведь воды реки Нигер несут не только химикалии. Стоящие на ее берегах города и поселки тоже сбрасывают туда человеческие отходы и мусор. И живущие на ее берегах народы знают, что значит пить из нее.

Питт еще раз проглядел диаграммы на экране, и они ему активно не понравились.

– Короче говоря, сэр, вы полагаете, что тайная операция остается единственной возможностью проследить источник загрязнения?

– Да, – решительно сказал Сэндекер.

– Надеюсь, у вас есть план, как обойти все препятствия?

– Разумеется есть.

– Будет ли нам дозволено узнать, каким образом мы собираемся отыскать источник загрязнения и при этом остаться в живых? – спокойно осведомился Ганн.

– Тут нет секрета, – раздраженно ответил Сэндекер. – Ваше прибытие будет обставлено как увеселительная речная прогулка трех богатых французских промышленников, ищущих, куда бы вложить средства в Западной Африке.

Ганн совсем потускнел, Джордино выглядел ошеломленным, а лицо Питта потемнело от нарастающей злости.

– Так, – решительно произнес Питт. – Это и есть ваш план?

– Да, и чертовски хороший, – огрызнулся Сэндекер.

– Это безумие. И оно не по мне.

– И не по мне тоже, – проворчал Джордино. – Я похож на француза, как Аль Капоне!

– А я еще меньше, – добавил Ганн.

– Тем более на борту маломощной и безоружной исследовательской посудины, – жестко заявил Питт.

Сэндекер предпочел не замечать недовольства:

– Чуть не забыл самое интересное. Судно. Когда вы увидите судно, я уверен, что все ваши сомнения рассеются, как утренний туман.

Питт всю жизнь мечтал заполучить в свое распоряжение плавсредство с прекрасными эксплуатационными качествами, дизайном, удобствами и огневой мощью, способной поразить 6-й американский флот, и нашел все это в судне, которое предложил ему Сэндекер. Один только взгляд на его плавные изящные обводы, мощные двигатели и отличное, хорошо замаскированное вооружение заставил Питта резко изменить свое мнение о перспективах успешного выполнения поставленной адмиралом задачи.

Искусно соединившее в себе аэродинамику фибергласа и нержавеющей стали, судно было названо «Каллиопа» в честь музы эпической поэзии. Сконструированный инженерами НУМА и построенный в условиях строжайшей секретности на одной из судоверфей в речной дельте Миссисипи, восемнадцатиметровый корпус корабля имел низкий центр тяжести и почти плоское днище с осадкой всего лишь полтора метра, что делало его идеальным для прохождения мелководных участков реки Нигер. Судно было снабжено тремя турбодизельными двигателями "У-12", способными нести его по водной глади со скоростью около семидесяти узлов. В его конструкции не было ничего лишнего. Оно было единственным в своем роде и как нельзя лучше подходило для этого специфического задания.

Питт стоял у руля и упивался несравнимой мощью и сверхгладким скольжением этой суперспортивной яхты, которая не напрягаясь, на скорости в тридцать узлов шла по тусклым серо-голубым водам дельты реки Нигер. Его взор бесцельно блуждал по воде, в то время как мимо проносились берега, и лишь изредка отвлекался на карту или показания глубиномера. Они уже миновали одно патрульное судно, экипаж которого лишь помахал им в явном восхищении видом этой яхты, казалось, летящей по водным просторам. Высоко в небе совершил круг вертолет. Реактивный военный самолет французского производства «Мираж», как определил Питт, снизился, чтобы рассмотреть судно, вслед за чем оба летчика, очевидно удовлетворенные, увели прочь свои машины. Не было никаких попыток остановить или арестовать их.

Внизу, в насыщенном приборами чреве судна Руди Ганн сидел посреди небольшой, но прекрасно оборудованной лаборатории, планировкой которой занималась многопрофильная команда ученых. Здесь находились самые современные образцы навигационного оборудования, разработанные в НАСА для космических исследований, и масса другой аппаратуры многопрофильного назначения. Лаборатория предназначалась не только для анализа проб воды, но и для передачи собранных данных через спутник группе ученых НУМА, работающих с компьютерным банком данных для определения сложных составляющих проб.

Ганн, ученый до кончиков своих редких волос, забыл об опасности, существующей за переборками этой элегантной красавицы. Он погрузился с головой в работу, предоставив Питту и Джордино заниматься защитой от возможных помех.

За двигатели и систему вооружения отвечал итальянец. Чтобы заглушить рев моторов, он нацепил наушники, подсоединенные к плееру, и слушал, как Гарри Конник-младший играет на фортепьяно и поет любимые старые джазовые композиции. Он сидел в машинном отделении на скамейке с подкладкой и увлеченно распаковывал ящики с портативными реактивными установками и снарядами. Эти «Рапиры» были новым многоцелевым оружием, созданным для поражения сверхзвуковых самолетов, морских кораблей, танков и бетонных бункеров. Стрелять ими можно было с разных позиций, и Джордино приспосабливал их так, чтобы, собранные вместе, они могли дать залп через бронированные порты овальной башенки над машинным отделением, которая постороннему могла бы показаться просто световым люком. Кажущаяся невинной надстройка, торчащая над кормой на добрый метр, могла вращаться по дуге в двести двадцать градусов. Собрав установку, подсоединив управляющий пульт и зарядив снаряды в трубы, Джордино переключился на проверку и чистку небольшого арсенала ручного огнестрельного оружия. Затем он вскрыл контейнер с зажигательными гранатами и четыре из них заправил в объемистую обойму автоматического гранатомета.