– А какая это страна?

– Как какая? Алжир, конечно. А вы думали, где вы?

– Где угодно, лишь бы не в Мали.

Лицо араба омрачилось печалью.

– Плохо люди живут в Мали. Плохое правительство. Они убили много людей.

– Далеко ли до ближайшего телефона? – спросил Питт.

– Адрар в трехстах пятидесяти километрах севернее. Там есть связь.

– Это какая-нибудь маленькая деревушка?

– Нет, Адрар большой город, быстро развивается. У них есть аэродром с регулярными рейсами.

– А вы едете в том направлении?

– Да, я возил консервы в Гао, а теперь порожняком возвращаюсь в Алжир.

– Вы не подбросите нас до Адрара?

– Сочту за честь.

Питт посмотрел на водителя и улыбнулся.

– Как тебя зовут, дружище?

– Бен Гади.

Питт сердечно пожал водителю руку.

– Бен Гади, – сказал он торжественно, – ты даже не подозреваешь, что, выручив нас, ты спас сотни жизней невинных людей.

26 мая 1996 года

Вашингтон, округ Колумбия

–Они вырвались! – заорал Хайрем Йегер, врываясь в кабинет Сэндекера с Руди Ганном, спешащим следом за ним.

Сэндекер, занятый бюджетом какого-то подводного сооружения, поднял на них бессмысленный взгляд:

– Вырвались?

– Дирк и Ал, они пересекли границу Алжира!

Сэндекер внезапно сделался похож на малыша, которому сказали, что пришел Санта-Клаус.

– Как ты узнал?

– Они звонили из аэропорта и сообщили, что находятся рядом с алжирским городом Адрар, – ответил Ганн. – Связь была плохая, но мы поняли, что они вылетают коммерческим рейсом в столицу Алжир. Как только окажутся там, тут же перезвонят из посольства.

– Что-нибудь еще?

Ганн посмотрел на Йегера и кивнул.

– Ты был на связи, пока я не подошел.

– Голос Питта был еле различим. Алжирская телефонная система в пустыне пока лишь на две ступени лучше связи посредством консервных банок. Если я понял его правильно, он настаивает, чтобы вы затребовали подразделение спецназа, чтобы он вернулся с ним в Мали.

– А он объяснил, зачем ему это? – с любопытством спросил Сэндекер.

– Его голос доносился будто издалека. А потом разговор вообще прервался. Но та малость, которую я расслышал, звучала как бред сумасшедшего.

– Бред? В каком смысле? – заинтересовался Сэндекер.

– Он говорил что-то о спасении женщин и детей из какого-то золотодобывающего рудника. И в его голосе звучала большая тревога.

– Пока я не улавливаю здесь никакого смысла, – сказал Ганн.

Сэндекер уставился на Йегера:

– Дирк объяснил, как они сбежали из Мали?

Но Йегер сам терялся в догадках.

– Не ручаюсь за точность, адмирал, но мне показалось, он сказал, что они пересекли пустыню на яхте с какой-то женщиной по имени Китти Меннинг или Меннон.

Сэндекер откинулся на спинку кресла и довольно кисло улыбнулся.

– Зная Питта и Джордино так, как я, ничему уже не удивляешься. – Лицо его внезапно озарилось догадкой. – Быть может, Китти Меннок?

– Я толком не расслышал, но вполне возможно.

– В двадцатых годах Китти Меннок была знаменитой летчицей, – пояснил Сэндекер. – Она побила множество рекордов дальности и облетела половину земного шара, прежде чем пропала без вести где-то в Сахаре. По-моему, это случилось в тысяча девятьсот тридцать первом году.

– Но какие же у нее могли быть дела с Питтом и Джордино? – вслух подивился Йегер.

– Понятия не имею, – ответил Сэндекер.

Ганн посмотрел на часы:

– Я узнал расстояние между Адраром и Алжиром. Это чуть более тысячи двухсот километров. Если они уже в воздухе, то мы услышим их примерно через полтора часа.

– Распорядитесь, чтобы наш отдел связи держал открытой линию с нашим посольством в Алжире, – приказал адмирал. – И скажите, чтобы обеспечили секретность переговоров. Если Питт и Джордино наткнулись на какие-нибудь жизненно важные данные, касающиеся загрязнения красной волны, я бы не хотел, чтобы произошла утечка информации в печать. Поторопитесь.

Когда Питт прозвонился через международную коммуникационную сеть НУМА, Сэндекер и другие, включая доктора Чэпмена, собрались у аппарата, который записывал разговор и усиливал голос Питта с помощью громкоговорительной системы, чтобы они могли разговаривать без телефонных микрофонов и наушников.

Разговор продолжался ровно час, в течение которого Питт ответил на большую часть вопросов, возникших у присутствующих за предыдущие девяносто минут. Все напряженно слушали, находясь под впечатлением трагических событий и мужественной и беспрецедентной борьбы Питта и Джордино за выживание после того, как они на реке Нигер расстались с Ганном. Питт детально разоблачил грандиозную аферу Массарда в Форт-Форо. Всех потрясло открытие, что доктор Хоппер и его группа ученых из Всемирной организации здравоохранения живы и трудятся в качестве рабов в рудниках Тебеццы, как и инженеры Массарда, их жены и дети, вкупе с другими политическими заключенными, ставшими неугодными режиму генерала Казима. Питт закончил свое сообщение описанием случайной находки тела Китти Меннок и использования деталей ее самолета в качестве средства передвижения через пустыню. Аудитория не могла удержаться от улыбок, когда он описал конструкцию сухопутной яхты.

Люди, собравшиеся в кабинете адмирала, теперь понимали, почему Питт требовал возвращения в Мали во главе отряда вооруженных спецназовцев. Нечеловеческие условия, в которых содержались рабы, добывающие золото на рудниках в Тебецце, ужаснули и потрясли всех без исключения. Но еще больше их ошеломил рассказ о секретном хранилище ядерных и токсичных отходов в Форт-Форо. Известие о том, что хваленые методы уничтожения их с помощью солнечной энергии всего лишь блеф, никого не оставило равнодушным, и многие задумались, сколько же еще таких липовых предприятий «Массард энтерпрайзиз» по уничтожению вредных отходов тайно разбросано по всему миру.

Питт прямо указал на уголовные отношения Ива Массарда с Затебом Казимом. Он подробно повторил то, что услышал в беседах с Массардом и О'Баннионом.

Последовал напрашивающийся вопрос, который первым озвучил доктор Чэпмен:

– Итак, вы утверждаете, что источником загрязнения и появления красной волны является Форт-Форо?

– Джордино и я не являемся экспертами в области подземной гидрологии, – ответил Питт, – но у нас почти нет сомнений в том, что токсичные отходы, которые не сжигаются, а прячутся под пустыней, дают утечку и попадают прямиком в подземные воды. Там они текут под руслом старой реки на юг, пока не попадают в воды Нигера.

– Но как же могло случиться, что при таком большом подземном строительстве их работы остались вне внимания международных инспекторов по охране окружающей среды? – спросил Йегер.

– Или не были обнаружены на спутниковых снимках? – добавил Ганн.

– Ключ к разгадке в железной дороге и грузовых контейнерах, – ответил Питт. – Подземное хранилище начали выкапывать не одновременно с монтажом фотогальваников и концентраторов, а только после того, как над фронтом земляных работ было возведено большое здание для прикрытия. А составы, прибывающие из Мавритании с ядерными и токсичными отходами, возвращались обратно не пустые, а с песком и камнями, вынутыми из грунта. Кроме того, для расширения площадей складирования отходов Массард воспользовался обширной сетью существующих в зоне строительства природных подземных карстовых пещер.

С минуту все молчали, затем Чэпмен сказал:

– Когда эти вещи откроются, скандалам и расследованиям конца не будет.

– У вас есть документальные подтверждения? – спросил Питта Ганн.

– Мы можем только рассказать, что видели сами и слышали от Массарда. Сожалею, но больше предложить нам нечего.

– Вы проделали невероятную работу, – сказал Чэпмен. – Спасибо вам за то, что источник загрязнения больше не является тайной. Стало быть, можно разработать план, как устранить утечку в подземные воды.