Была ли их близость такой же, как много веков назад? Разливалось ли пылающим жаром всепоглощающее желание, перемешиваясь с неутолимой болью?

Он отпустил одну из ее рук, и она сразу же запустила пальцы ему в волосы, до крови вонзаясь ногтями ему в голову. О, да. Сильней. Возможно, ему удастся подтолкнуть ее дальше? Но чтобы добиться этого, ему придется пожертвовать их поцелуем. Когда их губы так близко он не может ни о чем размышлять.

Гидеон со стоном заставил себя оторваться от ее губ. Ее глаза были плотно закрыты, как будто ей было больно. Ее губы распухли и влажно краснели. Неспособный справиться с собой он слизнул эту влагу, прежде чем до самой шеи задрать на ней платье, обнажив ее трусики, живот и в заключение груди. Он не дал ей лифчик. Слишком уж ему нравилась идея, что она сидит вблизи от него и между ним и ее сосками только тонкий кусочек хлопка.

Ее грудь была идеального размера, чуть меньше, чем помещалось в ладонь, а соски были такие же алые, как и ее губы. Его рот увлажнился, когда он опустил голову. О боже, пососать одну из этих маленьких ягодок, будет для него почти священнодействием. Как только его язык прикоснулся к ней, ему показалось, словно по всему телу изнутри разливается огонь. Его кровь превращала органы в золу, расплавляя кости, до волдырей опалявших кожу.

Она должно быть испытывала тоже ощущение плавления, так как крик удовольствия вырвался из нее. Крик удовольствия клянусь-богами, я-теряю-разум. Ему нравилось это, он упивался этим. Но не тысячами других криков вторящими ей. Они не имели отношения к удовольствию. От них веяло страхом и болью.

"Гидеон," хрипло сказала она.

Снова он приподнял голову. Ее глаза все еще были прикрыты, но на этот раз ее губы плотно сжимались в мучительной гримасе. Густые черные тени расползались из ушей, рта, и свивались вокруг ее головы.

Это ее демон, понял он.

С тех пор как Гидеон обрел контроль над своим телом и своими действиями века назад, Ложь стал его невидимым спутником. Всегда с ним, едва ли заметный. Ну, до недавнего времени. До Скарлет, демон редко говорил с ним напрямую или выдавал свое присутствие физически. Чаще его демон просто управлял им через принуждение.

Она не подвергалась принуждению. Это было полномасштабной демонстрацией. И он не имел ни единого долбанного понятия о том, что ему делать.

"Дьявол, как я могу все испортить?" Он попытался оторваться от нее, чтобы успокоить ее любым доступным ему способом, даже если ему придется перестать ласкать ее. Наконец-то она разомкнула веки – ее глаза сияли красным светом, и схватив его за рубашку, она дернула его обратно.

"Что, черт возьми, ты считаешь ты делаешь?" Слова сопроваждались суровым рычанием, и оттенками всех тех нестройных голосов, волной злобы. "Послушай нас внимательно. Если ты посмеешь остановиться, мы покараем тебя".

Нас. Мы. Ее демон принимал в этом участие? Как часть ее? Ладненько. Хоть не ведущий в их тройке, но определенно самый странный. Однако для удивлений время было не самое подходящее.

Скарлет медленно вела пальцем вниз к центру его рубашки, разрывая ткань, обнажая его грудь. Она погладила своей ладонью его проколотый сосок и облизала губы. "Еще," она застонала, выгибаясь к нему.

Ее лоно потерлось о его ствол, и остатки крови покинули его мозг. Влажный кончик его члена уже оттягивал ткань брюк на талии. Тот факт, что тени по-прежнему клубились вокруг нее, тот факт, что крики эхом отдавлись между ними, не смог смутить его. Его возбуждение было слишком огромным. Он тоже нуждался в большем.

Рано для секса, сказал он себе. Не сейчас. Он все еще думал, что это будет слишком грубо и слишком быстро для нее. Он не вынесет ее последующих слез отвращения и утверждений, что он воспользовался ею и использования этого предлога, чтобы держать его на расстоянии.

"Не останавливайся. Ну же!"

Она уже была пьяна от страсти, но все равно выражала недовольство по поводу его поведения. Хотел бы он сказать, что подобное происходит впервые, но не мог. Большинство женщин жаловались на то, что он двигается не так быстро, как мог бы, что отбросив все мысли не мог довести их до оргазма и кончить сам. "Гидеон! Давай же!"

"Да, да, конечно. Не показывай мне, что бы ты хотела в первую очередь." Он, конечно, не собирался бросаться выполнять её желания, но увидел, как Скарлет начала ласкать свою грудь, и это было именно то, что он стремился сделать. Пряди шелковистых черных волос упали ей на плечи и обвились вокруг её пальцев, словно щекоча её.

Её веки были полуприкрыты и зубы чуть прикусили нижнюю губу, когда, опустив одну руку вниз и минуя синие трусики, она проникла во влажную теплоту своего тела. О боги, как она была сексуальна. Её чуть впалый живот венчал самый чувственный пупок, который он когда-либо видел, а бедра продолжали самые горячие ножки.

"Доволен? Я показала тебе, чего хочу, теперь ты знаешь что делать."

В конце концов он сдвинулся с места. Протянув руку и ухватив остатки ее платья в кулак, он стянул его ей через голову и отбросил в сторону. "Сомкни свои колени вместе, ближе друг к другу," прохрипел он.

По началу, она повиновалась и сдвинула ноги. Когда он надавил на её колени, заставляя их раздвинуться как можно дальше друг от друга, она поняла, в чем дело, и раскинула ноги. Страстно желая его, она полностью раскрылась. Её бедра изгибались, двигаясь вперед и назад, умоляя его сделать хоть что-нибудь.

Мгновение он наслаждался её видом. Он уже видел её такую прежде. Он знал это, всей своей душой он знал это. Эта картина не казалась ему новой, она каким-то образом была его частью. Будучи скрыта где-то глубоко внутри него, но она была. Всё же, когда он отодвинул её трусики в сторону, убрал её пальцы с того места, в котором он так хотел оказаться, и опустил свою голову, когда он провел языком по её гладкой, теплой сердцевине, её вкус был для него новым. Он абсолютно его не помнил.

И какой позор. Ничего из того, что он когда-либо пробовал, не было таким сладким, таким опьяняющим. Она наполнила его рот, овладевая всеми его чувствами, оставляя память о себе в каждой его клеточке.

"Гидеон. Пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста." Скарлет. "Больше. Сейчас же!" Её демон. Забавно, что он уже мог их различать.

Но он больше не нуждался в её просьбах. Лежа на животе, он уткнулся лицом прямо между её разведенных ног, и делал всё, что воображал его возбужденный мозг с того самого момента, как он нашел её в своем подземелье. Он лизал, сосал, покусывал, проникал в неё языком, погружаясь глубоко, наслаждаясь каждой её капелькой.

Когда этого было недостаточно, в игру вступили его пальцы. Сначала один, потом два. Третий растянул её, и он боялся причинить ей боль, поэтому остановился на время, дав ей возможность привыкнуть. Сделав это, она стала скользить на его пальцах, с абсолютной отдачей, выгибаясь ему навстречу, дергая за его волосы, царапая ногтями кожу на его голове. Ему снова это понравилось. Он не мог насытиться. Ему хотелось, чтобы это длилось бесконечно.