В настоящем Скарлет позволила изображению исчезнуть. Она поняла, что не выпускала спинку кровати и погнула металл. Выполнение просьбы Гидеона охладило ее желание, она не заметила, как затерялась в воспоминаниях. Настолько сильно, что сейчас реальные слезы текли по ее щекам.

Они текли и по щекам Гидеона тоже.

Их взгляды встретились, точно так же, как тогда в камере, и она увидела столько эмоций в этих по-детски синих глазах.

Он был тем же самым, но все же абсолютно другим. И различия не были физическими, хотя его волосы были теперь такими же ярко синими, как и глазами. Он был более жестким, более резким, более сдержанным. Прежде на его лице всегда была легкая улыбка и он всегда был рад успокоить её, отпуская шуточки в адрес Греков и Титанов.

"Ты знаешь, почему эта тюрьма настолько большая?" однажды спросил он ее." Тартар этим сверх компенсирует размер своего члена."

Она почти проглотила язык и задохнулась от его непочтительности. Она всегда хотела оскорбить своих похитителей, но также боялась. Гидеон дал ей возможность сделать это, наконец-то выразить это, даже столь маленьким способом.

Он открыл рот, но не сказал ни слова. Возможно, он не хотел лгать именно теперь, и она была благодарна за это. Она была слишком ранимой, слишком уязвимой, как если бы ее сердце вырезали из груди и передали ему в украшенной коробке.

Медленно он поднялся по ее телу. Все еще не говоря, он поцеловал ее. Снова, она не протестовала. Она просто открылась ему, принимая все, что он хотел дать. Она испытывала себя, сладость и теплота, но и его. Дикость и мята. Раньше, его руки путешествовали по всему ее телу. Они сжимали ее, забирая и доставляя удовольствие. Теперь, он бесконечно нежным движением взял в ладони ее лицо. Отдавая все, ничего не беря взамен.

И воздвигнутая ею ледяная стена, за которой она провела целые столетия, начала таять. Она просто падала кирпичик за кирпичиком.

"Я не собираюсь…не…не доверяй мне, демон." Гидеон расстегнул свои штаны."Не собираюсь…" И снова он не закончил фразу. Он просто прижался своим эрегированным членом между её ног, он был таким твердым и невероятно толстым, непреклонная мужественность и истекающая женственность, Гидеон с трудом выдохнул. Он не погрузился внутрь, а только терся об неё…

Доверие не было тем, что она могла ему предложить. Но на самом деле, она бы не стала его останавливать его, если бы он решился проникнуть в неё. Но он всё еще не делал этого. И не сделает. Он довольствовался лишь этим трением и поцелуями, переплетая свой язык с её, смакуя каждое мгновение, просто наслаждаясь ей и всем, что она делала с ним.

На мгновение она притворилась, что они вновь находятся в той камере. Что этот мужчина действительно её муж. Муж, который любит ее, который ставит её нужды превыше всего, даже выше своих собственных. Она представила, что он вернется к ней завтра, также как и всегда, любовь будет сиять в его глазах. Она притворилась, что единственное препятствие на пути к их счастью это её тюремное заключение.

"Гидеон," простонала она.

Возможно, он делал то же самое, притворяясь, потому что звук её голоса выбил его из этого устойчивого ритма. Он ускорился, его движения стали жестче. Еще безумнее. Он всегда был по отношению к ней так нежен, обращаясь с ней как с фарфоровой куклой, но сейчас…он был настоящим грязным развратником, поглощая её целиком, распаляя их обоих всё сильнее этим трением.

Она наслаждалась, впитывая его с жадностью. И это было так легко, так просто сделать. Отдать себя. Потерять себя. Даже если он сейчас другой. Может быть, потому что он он был другим.

– "Не…моя Скар. Не моя Скар. Не прикасайся ко мне," он умолял. – "Пожалуйста, не прикасайся ко мне".

Прикоснуться. Да. Она должна это сделать. Скарлет отцепила пальцы от изголовья кровати, руки упали на него, нервы вернулись к жизни покалыванием, когда она впилась ногтями в его кожу, оставляя следы. Он издавал звуки абсолютного удовлетворения смешанного с отчаянием. Прошлое и настоящее, противоречивое но все таки успокаивающее.

– "Ты…ты…" он начал, но остановился.

– "Скар". Затишье перед взрывом.

– "Не кончай, не кончай для меня, не кончай со мной.". С каждым словом его член нажимал на клитор.

Каждый мускул в её теле был напряжен, это была боль в самой совершенной её форме. Тени танцевали все быстрее…быстрее…крики становились все громче…громче…до тех пор пока не соединились в симфонию на полпути к её приближающемуся оргазму.

Она резко дернулась вверх, дрожа всем телом, крича, хватаясь за мужчину, ответственного за это. "Гидеон!" Мой Гидеон.

Вскоре и он задрожал всем телом, вновь взревев от страсти, еще громче на этот раз, и теплая струя его семени ударила ей в живот. Это только усилило её удовольствие, закручивая её в вихре ощущений собственного тела. Он был сверху, накрыв собой всё её тело и придавив её своим весом, его семя было на её животе, словно клеймо.

Торжество плоти и инстинктов. Это то, чего она так жаждала, но никогда не думала, что получит снова. Это то, в чем она так нуждалась, несмотря на все последствия.

Это то, что, несомненно, будет её погибелью.

Целую вечность спустя они одновременно рухнули, Скарлет на матрас, Гидеон по-прежнему на неё. Так как тени и крики рассеялись, ни один из них не двинулся с места. Они лежали так долгое время, пытаясь отдышаться, всё еще абсолютно потерянные от всего произошедшего. Это, возможно, был единственный миг наслаждения, который им суждено было испытать, потому что она не может позволить этому случиться вновь, поняла она.

Она должна снова окружить себя ледяной стеной.

Нет больше никакого другого способа защитить её хрупкое сердце. Сердце, которое она не могла позволить себе вновь отдать. Никогда снова. Она только что собрала кусочки, на которые было разбито её сердце. И ей далось это с большим трудом.

Ты должна спасти саму себя. Скорее! Она отпихнула его от себя и села на кровати, не доверяя самой себе настолько, чтобы посмотреть на него. "Отдохни немного," сказала она холодно. "Я прослежу, чтобы никто не вошел сюда."

В прошлый раз, когда они дурачились, он не жаловался на внезапную перемену в ней. Он просто делал то, что она приказывала. В основном. В этот раз он обхватил ее запястье и потянул ее назад, выворачивая ее так, что она упала на живот.

Прежде чем она нашла время на протест – дашь ли ты его сейчас? – он поднял ее рубашку и мягко поцеловал низ ее спины, туда где была ее татуировка. РАССТАТЬСЯ ЗНАЧИТ УМЕРЕТЬ. Действие было настолько неожиданным, настолько изумительным и секретно желанным, что она сжала свои губы вместе, чтобы подавить рыдание. Чтоб его. Чтоб его в ад!

"Не оставайся рядом со мной. Не позволяй мне держать тебя в объятиях," прошептал он. "Пожалуйста."

Не поддавайся. Ты должна сопротивляться. Но она кивнула и прошептала в ответ, "Хорошо." Идиотка.

Со вздохом она придвинулась к нему поближе. Завтра я всё исправлю.