Ага. Это оружие создавало ей проблему. – И где же мой арсенал?

Светло-коричневые глаза сузились. – В полиции. – жеским, формальным тоном.

– Их офицер ждал пока вы очнетесь, поэтому я предлагаю вам лечь назад.

Вы не должны вставать и ходить тут. Мы все еще проводим тесты, пытаясь понять что с вами случилось.

Дерьмо, подумала она снова. Если её одежда заперда далеко отсюда в полиции, её возвращение займет много сил и времени. А именно сил и времени у неё не было. – Послушайте со мной ничего не случилось, кроме как с моей одеждой и моё имущество было украдено. И вот ещё что теперь где чёрт подери я нахожусь?

Северо-восточный мемориал.

– Нет какой город?

Медсестра закатила глаза – Чикаго.

Какого чёрта мать перенесла её сюда?

– Я сейчас пойду и позову доктора и сообщу ему что вы проснулись. – сказала медсестра. Конечно же Скарлет поняла, что она лжет. Спасибо Гидеону, общаясь с ним она была теперь детектером лжи. Медсестра пойдет позвать офицера.

Скарлет позволила женщине уйти из комнаты не протестуя. Оставшись одна она выкинула тени наружу из её головы. Они окружили её, делая невидимой для любого. Никто не мог видить её, но она видила каждого и всё.

Вместо того что бы уйти она прижалась спиной к дверному проёму. Как раз вовремя. Офицер с виду лет двадцати как раз приехал, и стоя внизу наливал кофе. Он оставил кофе на стойке медсестер и незамедляя шага шел в её сторону держа вторую руку на оружии.

Скарлет задохнулась в испуге узнавания. Он был Охотником. тату на его руке, символ бесконечности, не вызывало сомнений. Это было его отметиной, его клятвой убить всех одиожимых демонами.

Так вот почему её мать перенесла её сюда. Скорее всего сдесь была база охотников.

Её живот свело. По крайней мере рея не перенесла её в середину этой базы. Это должно было означать, что в некоторой степени Рея испытывала к ней привязанность.

Принятие желаемого за действительное и она знала это. Вполне возможно Рея не рассчитала расстояние.

Когда человек достиг комнаты Скарлет, его лицо приобрело такое же решительное выражение как и ранее у медсестры. Он остановился и зарычал когда понял, что один.

– Куда она могла уйти? – потребовал он.

Ни одна из медсестер не была готова приблизиться и ответить.

Было ли у Реи время сказать ему кто такая Скарлет? И кем она была?

Вероятно нет. Иначе, здесь было бы больше чем один Охотник, ожидающий пока она проснётся, и они бы ни на секунду не оставили её одну. Ни на одну. секунду. Тогда почему он был здесь?

Тогда вероятно было сообщено о её появлении ниткуда и он возможно хотел знать как она это сделала.

Ярость вновь вспыхнула в ней ослабляя боль в животе. Она упала заснув среди людей, которые могли сделать с ней все что угодно, и она не смогла бы защищаться. Ещё один грех её матери, требующий наказания.

Пока офицер офицер звал на помощь и требовал, что бы закрыли все выходы, Скарлет старалась пробраться к выходу, прикрываясь тенями и стараясь что бы они гармонировали с обстановкой.

Пройти наружу оказалось для неё незатруднительно. Было не так то просто заблокировать двери скорой помощи, когда прибывали жертвы дорожной аварии, Солнечный свет уменьшился, создавая фиолетовое небо и воздух наполненный запахом летних цветов. Щебетание птиц, и выхлопной дым от проезжающих с другой стороны дороги машин. Машина скрой помощи просигналила, двигаясь в сторону стоянки.

Скарлет направилась в туже сторону с намерением украсть автомобиль. Но куда ей пойти? Её тётя слишком слаба, что бы найти её теперь. Она не могла попасть на небеса что бы прихлопнуть её мать, не могла блокировать себя от богов без бабочки-амулета, и её могли в любой момент и бросить в другое логово Охотников.

Гидеон на был дома, он не мог…

Гидеон. Её руки сжались. Знали ли его друзья где он был? И что он делает? Её ногти удлинились, впиваясь в ладони. Спокойно. Ты уверена, что он занимался сексом с твоей матерью? Он не выглядел, как человек получающий удовольствие.

Скарлет вспомнила и нахмурилась. Конечно, двое её мать и Гидеон голые. Точно её мать сидящая на Гидеоне. И хорошо, да, между ней и гидеоном не было никаких обещаний. Она сказала ему, что он может делать всё что захочет, наконец. Он был свободен делать всё что захочет и с кем захочет. Но в его глазах была паника. Паника и боль и ярость.

Что если он был там не по собственному желанию?

Она сглотнула, боясь надеяться. И она ненавидила себя за эти ожидания. У него могли быть серьезные неприятности.

Но его рекция могла объясняться тем, что её мать перенесла её и позволила увидить всё это и перенесла назад прежде чем Гидеон смог сказать что то. Что могло бы лучше ранить её, чем кража её мужчины?

Огромная надежда, которой она боялась, вдруг распустила крылья и затрепетала внутри неё. Если она была неправа относительно того, что произошло и он действительно хотел Рею, она бы… что? Убила их обоих? Постаралась напомнить ему как хорошо им было вместе?

Нет. Это все ещё был не вариант. Было по-прежнему слишком опасно. Кроме того, после всего, что случилось, Гидеон заслужил долгую и счастливую жизнь.

В конце концов, Скарлет знала, что надо сделать, чтобы спасти его, дать ему эту долгую и счастливую жизнь. И она скорее бы отгрызла ей ногу. Потому что, теперь её ждет вечность страданий.

ГИДЕОН СИДЕЛ перед решеткой темницы, всматриваясь внутрь на НиМах, которая была по-прежнему сильно обуглена. Однако, тусклые волосы выросли на её голове, и новая кожа формировалась на её лице и конечностях. Она должна была восстановиться полностью к этому времени, но рабский ошейник, который препятствовал использованию её божественной силы, значительно замедлил её восстановительный процесс.

Он не носил ошейник, но его восстановительный процесс также замедлился. После двух дней, он по-прежнему был слаб и едва мог пройти по крепости, шагая вниз, чтобы добраться сюда- где он остался- но его решимость стимулировала идти его вперед. Он хотел получить ответы для Скарлет.

"Ты-нет-" он понизил свой голос на слове "нет", в надежде заставить НиМах слышать то, что хочет он "-отвечай на все, что я спрашиваю. Если ты-нет-я подожгу твою исцеляющуюся кожу." И это не хвастовство. Он сделает это. С улыбкой.

"Д-да," сказала НиМах. Она лежала на кровати, её руки покоились под щекой. Её веки открылись, показывая белки глаз, поразительное отличие с черными пятнами, окружающим их. "Я буду."

Он привык мучить Ловцов для получения каждого клочка информации, поэтому её легкое согласие привело его немного в недоумение. Он думал, что должен будет поджечь её хотя бы раз, чтобы побудить её на первый ответ. Но ему не пришлось… Его подозрительный характер победил его решимость – и разочарование. Поджарить её было бы весело.